Хотя навряд ли такое могло быть в действительности. Как не видывал никто на самом деле ни молочных рек, ни кисельных берегов, так и винное море придумали. А что, если ответом на загадку фокусника была сказка? «Точно, это сказка», – решила девочка и очень захотела побыстрей сказать ему свой ответ. Ведь сказки бывают разные: детские отличаются от взрослых. И она пока не знала, не предполагала, какие сказки взрослые могут рассказывать друг другу. Какие там могут быть герои? Добрые или злые? А может быть мудрые? Вот к примеру родители казались ей очень умными, они всё знали, что ни спроси. Но пока малышка совсем не хотела знать сама эти неведомые взрослые сказки, она всей душой любила свои, детские, своим детским умом однако понимая – детские сказки намного лучше взрослых, и детство без сказок вообще не бывает.
* * *
Продавщица сахарной ваты ещё хорошо помнила все сказки, которые ей рассказывали в детстве. И загадка фокусника вовсе не показалась ей какой-то особенной. Полагала она – скрывается в ней что-то пустяковое, обыденное, или может быть даже трагичное. Какая-то сладкая фантазия, бессмысленная грёза.
В свой выходной день отыскала она в дальнем углу шкафа свою юношескую тетрадку со стихами, или может быть правильней было назвать эту тетрадь дневником. Прочитала несколько четверостиший, открывая страницы наугад. И одинокая слезинка скатилась по её щеке. Всё-таки как хорошо ложились строчки, и какие она умела подбирать слова! Сердце трепетало даже сейчас. И все эти наивные мечты ещё были далеко не юношеские – детские, примитивные, бессмысленные, а может быть даже воздушные, как розовая сахарная вата. Несомненно, тогда она ещё верила в чудеса, и верила, что жизнь это тоже сказка – красивая, волшебная…
Растроганная до глубины души, продавщица отправилась в своё любимое заведение – в салон красоты, пора было постричься и сделать маникюр. Это успокаивало, вселяло надежду. «Красота – самый главный шанс в жизни», – уверенно думала она, и ничто не могло лишить её этой уверенности.
Совсем иначе рассуждала хозяйка салона красоты.
Полагала она – красота в большинстве своём это иллюзия. Настоящие красавицы встречались ей редко и думала она – в средние века и её саму, и её клиенток сожгли бы на костре инквизиторы. Ведь её сотрудницы, будто ведьмы, превращали страшилок в эффектных, видных дам. После салона женщины казались тоже ведьмами или оборотнями, умеющими ловко превращаться, удивляя окружающих своим новым шикарным обликом.
Некоторых же ей становилось порой по-настоящему жаль, потому что даже превращения, которые стоили весьма дорого, не делали их сколько-нибудь привлекательными. Что же, красота – это магия, а магия – это манипуляция, а манипуляция – это шанс, и любой шанс может принести счастье. Не к этому ли стремится каждый человек?
… Из салона красоты продавщица сахарной ваты выпорхнула, словно фея. Сама при этом она чувствовала себя богиней. А не это ли в жизни главное – собственное мироощущение…
В этот же день ей предстояло занятие в танцевальной студии: усиленно она училась танцевать стриптиз, надеясь когда-нибудь встретить наконец принца и поразить его своей сексуальностью, своим шармом. А может и не принца. Может хотя бы того красавчика, которого присмотрела в парке. Он был даже гораздо желаннее любого принца. Не понимала она: зачем всем детям без исключения рассказывали сказку про бедную Золушку? Это очень коварная сказка – обман для всех маленьких принцесс, для маленьких девочек. А разве девочек можно обманывать?..
Танцевала она удивительно хорошо. Удивительно, потому что многие считали танцы занятием не для полных. Но полнота не мешала и не смущала в такие моменты. И своё тело продавщица сахарной ваты вовсе не стеснялась обнажать, ей даже хотелось этого: думала она, что вовсе не свои заплывшие формы демонстрирует, а раскрывает нечто, находящееся глубже, может быть даже свою душу. Но ведь душа у неё была потрясающе красивой!
В тот день во время танца в мыслях её крутились отрывки стишка – загадки, которую загадал фокусник. Может быть ответом на неё была душа, сердце? Ведь там и правда порой вспыхивают яркие краски и появляются их диковинные сочетания, так что хочется танцевать и может быть даже петь. Но жизнь и окружающие люди порой суровы и безжалостны, так что всю эту палитру они норовят замазать серым или чёрным, заштриховать, а то и вовсе пролить туда полный стакан с мутной водой, в котором ополаскивали кисточку…
Тренер по танцам хвалила её, не забывая при этом напоминать о необходимости худеть. Она и сама это понимала, но соблюдать диету не хватало оптимизма.
Целыми днями, вдыхая на работе сладостный аромат, продавщица сахарной ваты тешила себя мыслью, что в любой момент запросто может полакомиться. И действительно лакомилась, ничуть не ограничивая себя. Дома же у неё непременно хранились в холодильнике свежие пирожные, и она регулярно пополняла свой запас. Это раньше она баловала себя только по праздникам. Друзья знали о её слабости, дарили конфеты и разную другую вкуснятину. В свой день рожденья сама она неизменно покупала себе огромный торт и ела его потом несколько дней, с досадой замечая, как он убывает кусок за куском.
«Вот был бы день рожденья чаще, – думала она, когда от торта оставались последние крошки. – Или может быть даже каждый день. Тогда каждый день были бы и торты, и подарки».
А между праздниками жизнь вовсе не радовала: никто не делал сюрпризов и волшебник на голубом вертолёте не прилетал, наверно потому что у него закончились все пятьсот эскимо… Тогда наступил момент, когда женщина задумалась – ведь по пальцам можно пересчитать дни, когда она была счастлива и когда от жизни получала удовольствие. Незаметно когда-нибудь подойдёт и рубежная черта, после которой закончится уже сама жизнь. Так стоит ли тогда ждать праздники, обозначать их кружочками в календаре и считать до них безвкусные, грустные дни? Ведь можно каждый день самой устраивать себе торжество, благо – всё необходимое для праздника всегда рядом.
Каждый раз, устав от одиночества, измученная тоской, женщина спешила по магазинам, словно перед великим событием – покупала себе цветы, дешёвенькие, но они сами по себе уже пахли праздником, покупала в парке воздушный шарик и конечно же много-много брала сладостей: торты перепробовала все, какие только продавались, некоторые облюбовала и остановилась на них. Ела и при этом думала о поразительном парадоксе – чем сильнее полнеешь, тем больше хочется сладкого, видимо в качестве утешения, потому что все остальные радости жизни как-то незаметно ускользают, проходят мимо.
С недоумением в магазинах наблюдала она за худощавыми красотками, которые равнодушно проходили мимо пирожных и покупали диетические хлебцы. Но ведь они могли себе позволить есть что угодно! Где же они черпали для себя удовольствие? Неужели в своей красоте? Как это так – наслаждаться красотой, продавщица сахарной ваты не понимала вовсе. Даже на секунду не могла представить подобное ощущение. Поэтому она продолжала лакомиться – втихаря, упорно твердя всем вокруг, что соблюдает диету. Но ведь диета и праздник всегда на разных полюсах. А праздники все любят с детства, наивно веря в детстве, что во взрослой жизни все мечты обязательно сбудутся.
… В тот день она отрезала себе особенно большой кусок торта. Ела его медленно-медленно, размышляла над загадкой фокусника.
Подумала, что ответом вполне может быть мечта. Детская мечта! Потому что только дети не жалеют время, ведь в детстве кажется – жизнь бесконечна, нет смысла торопиться, и так можно всё успеть. Но продавщица сахарной ваты уже давно покинула детскую сказочную страну и больше не собиралась, словно Золушка, на бал и не ждала Фею. Празднуя рождение нового дня, она думала – это действительно отличный повод для радости. И каждое утро сама рождалась вместе с этим днём, сомневаясь всерьёз, что где-то есть продолжение за пределами этой жизни. А если потом, после жизни, ничего не имело смысла ждать, то «здесь и сейчас» было наверняка, и этот момент вполне можно было считать самым драгоценным из всего – драгоценнее «вчера» и «завтра».
