– Что случилось? – в дверном проеме появилась улыбающаяся женщина, на ходу застегивая белоснежную блузку. Внезапно она обнаружила на полу разбитую любимую чашку и мгновенно переменилась в лице. Ее выразительные глаза округлились, а зрачки потемнели. Она гневно закричала:

– Вот же мерзавец! Ты, похоже, намеренно издеваешься над нами! Сволочь, ты когда наконец-то поймешь, что все твои безумные выходки просто невозможно дальше терпеть?! Ты, как инфекция, к чему прикоснешься, то сразу можно выбрасывать! Ну, с меня хватит! Довольно с меня твоего безобразия! Я тебя родила – я тебя и убью! – Женщина, задыхаясь от ярости, машинально схватила со стола увесистый железный подсвечник и, размахнувшись со всей силы, ударила сына по голове, грозно выкрикнув: – А труп выбросим куда-нибудь на помойку. На утеху падальщикам! Вот и все концы в воду! Да и кто о тебе вспомнит! Кому ты нужен! А если уж полицейские и обнаружат скелет, то посчитают, что сдохла уличная собака! Ведь ты же больше на мутанта похож, чем на человека!

Том съежился, прикрывая голову руками. Но железный подсвечник, минуя подставленные ладони, с хлюпающим ударом пришелся мальчику в область темени. Том, смертельно бледнея, сдавленно захрипел и, как в припадке, конвульсивно задергался всем телом. Зрачки мальчика глубоко закатились, так что остались видны лишь белки. Ноги безвольно подкосились. И он, теряя сознание, как подкошенный рухнул на пол. Из рваной раны густыми толчками потекла темная кровь, наполняя комнату приторно-сладким запахом. Вязкая лужа начала медленно растекаться, увеличиваясь в размерах.

Женщина ошеломленно уставилась на неподвижно лежащего сына, испуганно сжимая до побеления пальцев обагренной кровью железный подсвечник, с выдранным клоком черных волос на подставке. Она растерянно переминалась с ноги на ногу, с ужасом осознавая, что совершила убийство.

– Убила! – злорадно заключил мужчина, носком ботинка небрежно приподнимая руку мальчика, которая тут же безвольно упала на пол. И язвительно добавил: – Вот удружила! Спасибо тебе за благое дело! Наконец-то избавила мир от полоумного ублюдка в лице собственного сына!

– Да он не меньше твой, чем мой! – истерично огрызнулась женщина, не сводя широко раскрытых глаз с расползающегося блестящего пятна вишневого цвета.

Да, она где-то подсознательно желала смерти сыну, но больше мечтая, чтобы он погиб из-за несчастного случая… Утонул… Сгорел… Попал под машину… На худой конец, отравился. Но вот собственными руками лишить его жизни… Она даже не помышляла об этом. Даже в мыслях не было совершить нечто подобное… Да, наказать за непослушание, как следует отругать, пусть даже отшлепать, но убивать… Если бы это не произошло по чистой случайности, она бы никогда не смогла намеренно лишить мальчика жизни – пусть даже он и являлся воплощением всего ненавистного ей.

– Это еще спорный вопрос! – раздражительно парировал мистер Оутс, нервно засовывая руки в карманы брюк. – Мой – пятьдесят на пятьдесят! Твой же – сто процентов!

Женщина, не обращая внимания на ехидное замечание мужа, испуганно склонилась над безжизненным ребенком. Внимательно всматриваясь в залитое смертельной бледностью восковое лицо, с ужасом обнаружила, что мальчик не подает ни малейших признаков жизни и не дышит.

– Боже мой, что же я натворила… – жалобно взмолилась миссис Оутс. – Что же я наделала! Он умер?! – и она с надеждой посмотрела на мужа, словно от его ответа зависело воскрешение ребенка.

Мистер Оутс, не скрывая своего недовольства, опустился на колени, брезгливо прикасаясь пальцами к запястью сына. И, затаив дыхание, уловил слабый пульс.

– Он живой? – нетерпеливо поинтересовалась женщина, истерично вытирая ладонью слезы.

Мужчина хранил ледяное молчание. Неторопливо поднявшись, он тщательно отряхнулся, после чего ехидно заметил:

– Твое порождение Ада невозможно уничтожить обычным оружием! Для него по крайней мере потребуется серебряная пуля или осиновый кол! – и, довольный удачной шуткой, беззаботно рассмеялся.

Женщина облегченно вздохнула. Глубокий обморок сына больше ее не занимал. Он не мертвый, а значит, через некоторое время придет в сознание и по новой начнет создавать проблемы. Лучше бы умер… Невелика потеря. Одним дураком меньше. С его смертью где-то в глубине души она успела уже смириться. А вот вновь видеть его живым было просто невыносимо! Теперь она ненавидела его даже больше, чем прежде, за то, что он напрасно причинил ей столь сильное волнение.

Миссис Оутс постепенно успокоилась и, внезапно вспомнив обвинительные нападки со стороны мужа, обиделась до глубины души. Женщина раздраженно прищелкнула языком и запальчиво заявила:

– Не стоит всю вину сваливать на других! Твоей вины не меньше в том, что он родился круглым дураком!

– Даже так! Значит, вот как мы заговорили! – возмутился мужчина, нервно поправляя на переносице очки, оправленные золотом. – А скажите на милость, из чьей же утробы он вылез? – и, осуждающе покачивая головой, издевательски добавил: – Неужели из моей?! Забавное дельце! – он ехидно скривился. – Единственный в своем роде случай! Рождение ребенка мужчиной! Нобелевская премия мне обеспечена! А вместе с ней… гонорар в два миллиона долларов! Милая, оказывается, мы с тобой миллионеры! Вот повезло так повезло! Осталось только представить комиссии доказательства – показать наше чудо-юдо! Я чувствую, он произведет настоящий фурор в научном мире своей необыкновенностью! Наш сын – будущая звезда красоты! Настоящий секс-символ! – Он скептически усмехнулся, театрально расправляя широкие плечи и гордо выпячивая мускулистую грудь. – Он вылитый я! – с демонстративной восторженностью провозгласил Бик Оутс, закатываясь раскатистым ехидным смехом. – Какая стать! Какие мужские начала! Какие достоинства! А общие физические данные! – Он глумливо прищелкнул языком. – Вообще выходят за рамки стандарта! Силач! Красавец! Интеллектуал! Ему место в книге рекордов Гиннесса! Красота и ум в одном теле! Необычное сочетание! Он не просто человек – Бог! Гордость всей Земли! Аполлон, Геракл и Сократ – в одном лице!

Женщина задохнулась от возмущения:

– Ты станешь этим попрекать меня всю жизнь?! – Ее нижняя губа мелко задрожала. Ей было очень обидно за слова мужа. – Значит, ты намекаешь, что он похож на меня?! – ее глаза злобно заблестели. – Тогда я поражаюсь твоему извращенному вкусу! Как же ты позволил себе взять в жены такую уродину?! Или ты исходил из лучших побуждений?! Из жалости! Кто же ее, убогую, еще возьмет замуж, если не я! Но вот здесь ты глубоко ошибаешься! – и она гордо заявила: – Отыскался бы не один счастливчик занять твое место!

– Я не сомневаюсь! – ехидно кольнул мужчина.

Но миссис Оутс пропустила язвительную шутку мужа мимо ушей. Возмущению ее не было предела.

– Вот, значит, какую я заслужила благодарность за двадцать лет супружеской жизни, которые я посвятила тебе! Лучшие годы моей жизни пропали втуне! Я рассталась с любимой работой, карьерой, мечтами! Ради тебя я стала обычной домохозяйкой! Каждый вечер старалась приготовить что-нибудь вкусненькое, чтобы побаловать милого новыми блюдами! Ублажала во всем! Как дура, сдувала с него пылинки! А он?! – Женщина разошлась не на шутку. – А он теперь просто издевается надо мной, сравнивая с «недоноском»! Где же благодарность? – она горько всхлипнула. – Но здесь я тебя разочарую! Проблему необходимо искать не только во мне, но и в себе! Возможно, она основная! Тебе, наверное, известны законы генетики? – и уже ехидно добавила: – Правда, я сомневаюсь, что ты вообще слышал о такой науке! Ведь колледж для тебя оказался промежуточной станцией, из которого ты, даже глазом не успев моргнуть, со свистом вылетел за неуспеваемость! А за полгода учебы, я думаю, у тебя вряд ли что-то стоящее отложилось в голове! Так что познания в генетике у тебя нулевые! – и с презрительной ухмылкой продолжила: – Но чтобы до тебя как-то дошло, я все же постараюсь тебе объяснить самым простым языком основной принцип наследственности! Так что слушай внимательно и мотай на ус! Ученые доказали, что в зарождении мальчика наследственность женщины играет маловажную роль, в основном здесь главенствуют гены отца! А они, как я замечаю, у тебя совсем никудышные!