— Я ей ничего не приказывал… Я просил, чтобы она остановила битву, — начал оправдываться сладкоежка, теперь побаиваясь Атропос в гневе.

— Но она её не остановила, а только всё испортила! Нельзя менять историю, менять судьбу! Так не бывает, Габриэль.

— Все пошло не так, как мы предполагали. И вообще, что ты раскричалась, медовая?

— Именно! — закричала она, раздражаясь. — Поэтому, я дам тебе три кольца Всадников. Четвертое тебе дал Смерть. И ты откроешь врата. Ты исправишь то, что вы натворили. Не только ты. Все вы. Не смейте переходить мне дорогу и не забывайте, что у меня ещё есть две сестры. Две! И они больше, в прямом смысле этого слова!

Габриэль пристально посмотрел на Судьбу и усмехнулся.

— Не угрожай мне, Атропос! А у меня есть три старших брата! Ладно. Не будем ругаться, карамелька. Давай мне ключики, и мы все исправим. Честно.

Дама прищурилась и достала из кармана брюк три кольца. Она протянула их Габриэлю.

— Обманешь меня, я сделаю так, что твои друзья умрут. Я сейчас не про ангелов, а про Винчестеров! Понял меня? Если меня обманешь, мои сестрёнки сбросят Сэма и Дина с огромной скалы в синее море, чисто ради принципа и ради мести, усек? Вы исправите все, что натворили! — воскликнула богиня, пристально смотря на Габриэля.

— Хорошо, — изрёк он и сложил ключи от темницы Люцифера в карманы. Четвертое кольцо, которое дал Габриэлю Смерть, он положил отдельно. — Как прикажешь, госпожа, и не злись. Тебе не идет быть в гневе.

— Я тебе всё сказала, архангел.

— Да поняли мы уже. Атропос, а позволь узнать, где же ты достала кольца? — Бальтазар снова подал голос из угла комнаты.

— Не твоё дело. Любопытному на днях защемили нос в дверях! Все, я вас предупредила! Увидимся ещё! — Богиня исчезла, даже не посмотрев в сторону Бальта.

— Какие мы злые! — фыркнул Бальтазар.

— Ну вот, у нас есть ключики. А теперь — домой! Встретился с Судьбой и Смертью… И встреча была не очень теплой. Хорошо, что она войну гражданскую ещё не упомянула. А хотя знает, чертовка, что творится сейчас на Небесах. Так-с, ладно, а теперь домой, братья-кролики, — приказал Габриэль, и, сделав знак ангелам следовать за ним, исчез.

========== Маленькие архангелы ==========

— Объявляю вас мужем и женой, — с улыбкой на лице произнес Михаил. — Что? Я ведь архистратиг и имею право вас обвенчать.

— Спасибо, брат. Пал, я так рад. Это самое хорошее, что со мной случалось. — Глаза Люцифера засияли от радости и счастья, и цвет их стал светлее. — И правильно ты сказала, что станешь моей навек. Ведь столетия и века у нас ещё впереди.

— Эх, я бы сейчас сказал: «Люцифер, можешь поцеловать невесту», но это получилась бы не удачная шутка. Жаль, ребятки, ничего не могу поделать, — пожав плечами, архистратиг сделал вывод: — Заточение оно такое.

— Спасибо, Михаил, и на этом. — Улыбнулась за стеной Палами. — Люцифер, я счастлива, что я стала женой… Дьявола. Хм, странно звучит, но я тебя люблю.

— Согласен с тобой, Палами, это странно звучит. Но мы ведь в Клетке, а ты окружена двумя архангелами, куда уж страннее, — хмыкнул Люцифер и дополнил: — И я тебя тоже люблю, Палами. Всем своим сердцем, которое теперь совсем не черное. Оно теперь светится изнутри, и я чувствую, как оно бьется от моей любви к тебе. Нет ничего, что я жалел бы сильнее, чтобы ты стала моей и всегда была рядом со мной. Ни проходит и часа, чтобы я не думал о тебе и как я хочу тебя увидеть, любовь моя. И просто прижать к себе. Почувствовать запах твоих волос и просто посмотреть на тебя…

Люцифер вздохнул и присел на пол. Он взял тетрадь и что-то туда записал. Заметив, что к нему подошел Михаил, архангел быстро её захлопнул.

— Ты ведешь дневник? Люцифер ведет дневник и записывает события, которые с ним происходят в темнице? — с ухмылкой поинтересовался Михаил и указал на тетрадь.

— Записываю лекции по психологии! — съязвил Дьявол и показал брату раздвоенный язык. — Не твоё дело, Михаил. Только попробуй её взять! И никакой это не дневник! А вообще, заткнись!

— Какой маленький, обидчивый Люси. — Без всякого зла отозвался старший архангел, ухмыльнувшись.

— Ребята, хватит вам, — перебила братьев Палами и встала с кровати. Она подошла к стене и прислонилась к ней. — Люцифер, не все так плохо. Ты сделал мне предложение, я согласилась и сказала тебе «Да». Я стала твоей женой, пускай и не официально, в темнице. Михаил, на правах небесного правителя, лидера, обвенчал нас, а это значит, что мы вместе. Я тебе подарила своё сердце и дала согласие. Я теперь твоя, Люцифер. Только твоя. Слово Михаила многое значит.

— Муж, из-за которого ты здесь. Если бы не мой Апокалипсис… Хотя я же не жалею, что я хотел такое сделать. Ибо людишки, — Люцифер поморщился и посмотрел в сторону удивленного Михаила, — мерзкие, порочные недоноски, кучка лысых, маленьких обезьян. Не понимаю, что Габриэль нашел в людях и почему их так защищает? Почему он стал таким человечным? Люди жалкие, противные и не достойные жизни твари. Они — порочны, развратны, горды, похотливы, их жажда власти и крови не знает границ, и при этом ещё меня таким считают.

Палами и Михаил выслушали монолог Люцифера, и девушка удивилась тому, что услышала… Но удивилась только на минуту. Воспитанная Аластаром, выросшая в Аду, обученная мастерству пыток, она не считала мнение новоиспеченного мужа таким прям ужасным. Да, она не относилась к людям так презренно, не ненавидела их, как это делал Люцифер, но и не осуждала его. Она могла преспокойно пытать грешников, выполнять приказы, и абсолютно не испытывала угрызения совести по этому поводу. Вот она и приняла позицию Дьявола. Но, в отличие от невестки, Михаил категорически не согласился с мнением брата и ответил ему:

— М-да… Видать, плохо я тебя в детстве воспитывал и учил, — проговорил архистратиг и посмотрел в сторону довольного и удовлетворенного своим монологом Люцифера. — Хотя я воспитывал тебя так, как даже людям не снилось; любил тебя больше, чем люди любят своих детей; открыл перед тобой всё величие и красоту Эдема, научил всему, что знал сам. Но даже при моей любви к тебе, я осуждаю твое мнение и отношение к людям.

— Я тоже тебя люблю, Михаил, — спокойно ответил Падший, изменив положение, и теперь подогнув под себя левую ногу. — Но ещё я умею жить своим умом. Я никогда не покорялся и не буду покоряться людям. Они не достойны этого. Они хуже ангелов. Демоны хуже людишек, а людишки хуже ангелов. Палами, прости про демонов. Ты исключение, потому что ты — моя молодая жена. Эти тараканы мне ненавистны, и заставлять меня служить им, людям, это странно и глупо. Нравится тебе это или нет. Я пошел против Отца нашего, так как я знал природу людей. Я предвидел, на что они способны и что они натворят. Я не понимаю, как получилось так, что Отец приказал всем нам преклонить перед ними колени? Нет, я остаюсь при своём мнении до сих пор и покоряться кучке дерьма не собираюсь!

Михаил выслушал младшего брата, параллельно придумывая ему ответ, а затем присел возле него и посмотрел в голубые глаза Люцифера.

— Из-за твоих детских капризов, прихотей, амбиций и инфантильности мы и попали сюда. Всё это, — Он обвел пальцем темницу, — просто большая истерика, которая довела вот до чего. Из-за твоего странного желания, из-за обидок на нашего Отца, из-за твоей бессмысленной гордости и инфантильного характера, мы сейчас сидим в заточении. Ты просто хотел мести, хотел что-то доказать Отцу и уничтожить планету. А когда ничего не вышло, мы проиграли… Ты просто юнец, нарцисс — с самооценкой до Небес, для которого весь мир — большая игрушка!.. Пора тебе повзрослеть, Люцифер!

От такой пламенной речи старшего брата, Светоносный нахмурился, холодно смотря на Михаила. Обстановка в Клетке резко накалилась, и теперь два архангела стали спорить, сцепились друг с другом, буквально, из-за ничего. Боясь, что перепалка братьев станет сильнее, и что дело может дойти до драки, Палами решила спасти их обоих и не дать друг друга убить. Она вскочила с кровати и приложила голову к стене, при этом громко приказав: