— Вы тоже многое пережили, я же не спорю… Я не представляю, что бы делала я, если бы войну вел Люцифер, а он бравый военачальник, хороший тактик. Мы обе много пережили, обе знаем, что такое боль потерь, крепкая и чистая любовь. Мы обе переживали за любимых, пожертвовали всем ради них. Я пожертвовала свободой, прыгнула с Люцифером в клетку, а ты чуть ли не жизнью. Рафаил мог прихлопнуть тебя как букашку и ты знала, на что идешь. При этом всё равно пошла против него. Ещё мы обе пошли против Атропос, изменили судьбу. Но знаешь, — Палами сделала очередную затяжку, продолжая: — чем мы отличаемся? Ты сейчас счастлива с Габриэлем. Вы красивая пара, твой возлюбленный рядом с тобой. Вы с ним живете в маленьком, но уютном домике на берегу Средиземного моря, вы счастливы, вам хорошо вместе, а я… Я с Люцифером снова разлучена. Он где-то в Аду придумывает мне самые изощренные наказания, даже несмотря на то, что я сделку заключила ради него, а я сейчас в доме его младшего брата.
— Но ещё не все потеряно… Ты ещё можешь быть счастлива, поверь мне. Нужно только верить, что все наладится. Ты совершила ради него нечто невероятное и рискованное, при этом лишившись способностей. И он должен это учесть. Вашей любви многие завидуют на Небесах — сильной и красивой, которая перенесла очень многое… Ты будешь ещё счастлива, Палами. Ты… — Но договорить Орабель не успела.
Она внезапно услышала, как хлопнула входная дверь и в гостиную вошел Габриэль. В руках сладкоежка держал два пакета. Поставив их на стол и окинув взглядом возлюбленную и невестку, он нахмурился.
— Накурила здесь, фу! Палами, а тебе не говорили, что курение вредит здоровью?
— А ты у нас доктор? — саркастично поинтересовалась невестка.
— Доктор Секси, — отшутился Габриэль, на лице которого появилась улыбка об упоминании о веселом прошлом. — Откуда ты узнала?
— Ты — сама загадка. Ты ничуть не меняешься, Гейб.
— Ну да, — Архангел ещё больше улыбнулся и взял пакет. — Но курить прекращай. Нужно будет поговорить на эту тему с Люцифером, когда он придет в себя и станет более-менее адекватным. Ладно, я тут вам вкусняшек принес, — Младший архангел заглянул в пакет и стал вытаскивать оттуда продукты, — яблочки, лимончик, килограмм конфет, большой торт-мороженное, который нужно поставить в холодильник, вафельки шоколадные и большой сникерс. На вечер хватит! А чем вы тут занимались?
— Да так… По душам разговаривали, — ответила Орабель, подойдя к жениху. Она нежно посмотрела в медовые глаза сладкоежки и сладко его поцеловала. Габриэль тут же забыл про вкусняшки, обнимая возлюбленную и целуя. — Скучала по тебе.
— Я тоже, — тихо сказал архангел, проведя пальцем по щеке ангелессы и отведя прядку волос. — Бель, моя любовь, моя отрада. Твои глаза манят, зовут и светят в ночи. Ты самое прекрасное и дорогое, что есть у меня. Ты моя любовь. Ты и представить себе не можешь, сколько ты для меня значишь. И как я жил без твоей любви? Я существовал! А ты, родная, превратила дни и ночи в рай. Ты такая лучистая, как солнце в чистом лазурном небе; такая светлая, как первый выпавший снег, и такая же искристая, как только что загоревшийся огонек! А знаешь, почему? Потому, что наша любовь делает тебя счастливой и самой любимой в этом странном мире!
Орабель порозовела и смущенно прижалась к нему. Вдыхая сладкий медовый запах возлюбленного, она прикрыла глаза, наслаждаясь теплыми и крепкими объятиями. Они настолько увлеклись друг другом, что забыли о Палами, которая сидела возле окна. Девушка, сразу поняв, что она здесь лишняя, тихонько, почти на цыпочках прошла в гостевую комнату и закрыла дверь.
Она запрыгнула на кровать и уткнулась лицом в подушку. Она была искренне рада за Габриэля и Орабель, что у них все сложилось и они счастливы. Но от этой любовной сказки её сердце сжалось и наполнилось болью. С ней такого не будет. Теперь рядом нет Люцифера, который её утешал. Не было мужа, который поддерживал ее, находя нужные слова. И с большим трудом она сдерживала горькие слезы, стоящие где-то очень-очень близко.
А потом перед глазами вдруг промелькнуло воспоминание.
— Куда ты меня тянешь?
Палами хваталась за руку Люцифера, еле успевая бежать за шустрым архангелом по лестнице, на второй этаж их дома. Когда возлюбленные вбежали в комнату, архангел без слов подвел девушку к большому зеркалу, стоящему у стены и улыбнулся.
Пройс, в длинном персиковом платье посмотрела на свое отражение, а Светоносный, взяв что-то с тумбочки и подойдя к невесте, бережно и аккуратно начал застегивать на шее возлюбленной изящное коралловое ожерелье. Пройс улыбнулась и приподняла волосы, чтобы возлюбленному было удобнее. Люцифер бережно застегнул ожерелье на тонкой шейке невесты и поцеловал её.
— Красивое, — произнесла Палами, потрогав ожерелье. — Зачем же ты так тратился, Люцифер? Оно красивое, но ты для меня лучше любого подарка…
— Никакие деньги, — перебивая невесту, тихо сказал архангел, — не сравнятся с тобой, моя королева. Это ожерелье меркнет на фоне твоей красоты. Для меня ты красивее самой Афродиты. Твои губы похожи на алые маки, которых хочется целовать. Твои глаза — это бездонные озера, в которые хочется нырнуть и остаться там навсегда. Твои дивные волосы, я так люблю касаться их и вдыхать еле уловимый, тонкий аромат. Твоя кожа похожа на шелк — гладкая и нежная. А ты похожа на распустившийся цветок. Самый прекрасный, какой я только видел в жизни. Ты мое бесценное сокровище, моя царица и госпожа. Повелительница моего сердца…
Счастливо вздохнув, Палами крепко обняла Люцифера, замирая в его нежных объятиях. Уткнувшись носом в ямочку под ключицей, она вдыхала запах, идущий от кожи любимого. Тут крепкие пальцы возлюбленного, пройдясь по скуле и щеке, приподняли лицо девушки за подбородок, и она счастливо улыбнулась, смотря в такие родные голубые глаза.
— Один мудрый Мухибби*, — сказал Люцифер, — писал такие стихи:
Тебя назвал бы я мечтою,
Тебя назвал бы я судьбой.
Но этой темной луной ночью,
Хочу назвать тебя звездой.
Звездой которая откроет,
Дверь счастья в сердце у меня.
Развеешь все мои страданья,
И любовь подаришь для меня.
Ты будешь для меня моей звездой,
Ты станешь для меня дороже всех.
Дороже той пустынной жизни,
Которая теряет смысл свой.
Прошу тебя будь моей звездою,
И путь без млечный со мной ты пройди.
— Мухибби? — переспросила Палами.
— Я тебе расскажу потом о нем, моя любовь…
От этого воспоминания Палами глубоко вздохнула и ещё глубже уткнулась в шелковую подушку. Воспоминания давали ей силы — но они же приносили сильнейшую боль…
А тем временем над лазурным морем взошла луна, и Кипр погрузился в объятья ночи.
Комментарий к Мудрый Мухибби
Писалось под песню Гару… Выбор немного странный, но интересный. Хорошая песня. Очень рекомендую послушать.
* - Мухибби - творческое имя великого Сулеймана Великолепного, правителя Османской Империи. Он был не только знаменитым и великим султаном династии Османов, но ещё и талантливым поэтом, который писал волшебные, романтичные стихи для своей любимой жены - Хуррем.
Я очень извиняюсь, что ТАК долго не было продолжения. Я затянула с ним, потому что сейчас очень большой завал и в учебе, и в работе и я просто не заходила на ФБ. Времени не было вообще. И нет. Очень я была занята.
И следующая глава не знаю, когда выйдет. Я думаю, вы поймете меня.
Да и тем более сейчас у меня дипломная работа, и она сама себя не напишет.
Отдельное спасибо хочу сказать своему брату Варахаилу или же любимой сестре Дашуле. Ты же знаешь, как я тебя люблю и спасибо за помощь в главе. Да и второй Дашке тоже спасибо. Короче люблю вас, Дашеньки.
И да. Главу я не проверяла, если встретите опечатку, укажите мне на неё. Буду очень признательна =))))
========== Все узнают о пропаже ==========
Утро на Кипре выдалось солнечным и теплым. На небосклон взошло яркое солнце и озарило своими лучами тихий берег могучего Средиземного моря. Солнечные лучи опускались в прозрачную голубую воду и отражались в ней, создавая удивительную и умиротворяющую картину. Вокруг все было окутано беззаботностью и покоем. Небо, окрашенное в желтый цвет восходящим солнцем, играло яркими красками и словно свидетельствовало о приближении теплого дня. В такие умиротворенные минутки море было спокойное, и только легкий ветерок гнал гребни волн к песчаному побережью.
