— Ты открылась для меня по-новому, Марселина!

Услышав это, она внезапно остановилась и посмотрела на архангела.

— И ты для меня, — ответила, потупившись, а потом весело засмеялась. — Я кстати, стихотворение вспомнила одно!

— Стихотворение? — Михаил удивленно вскинул бровь, и его сердце наполнилось любопытством. — А какое, если не секрет? Или ты не хочешь поделиться со своим командиром?

— Командиром? Ну-ну… — Ангелесса надула губки, сделав вид, что обиделась.

— Ладно, я же пошутил, — примирительно заявил архангел, взглянув на возлюбленную, которая теперь делала вид, что обижается.

— Я тоже! — вскричала она, заливаясь смехом.

— Так нечестно…

— А я никогда честно не играю, Михаил. А стихи вот какие:

Капля стала плакать, что рассталась с морем

Море засмеялось над наивным горем:

«Все я наполняя, все — мое владенье,

Если ж мы не вместе — делит нас мгновенье»

— Красивые стихи, — выдал Михаил, когда ангелесса замолчала. — Но ты красивее… Ты похожа на погоду: когда тебе грустно, ты похожа на осень. Дожди проливаются слезами, а золотые листья опадают мыслями. В радости, ты словно весна: в тебе пробуждается весь мир. Знойная и горячая, как лето, ты в страсти, способная сжечь. А когда злишься, подобна зимней вьюге. И в любую погоду ты моя любимая!

Марселина ничего не ответила. Она с любовью, на которую была способна, посмотрела на архангела, нежно прижавшись к нему.

И в эти минуты они были самыми счастливыми во всем Эдеме, и, казалось, что никто не сможет разрушить это счастье…

***

— Михаил! Какой архангел да без охраны! — радостно воскликнул Габриэль, заметив, как дверь в кабинет архистратига отворилась. — Мы тебя заждались… Тебя не было… Внимание… Пять часов! Ты нам запретил покидать кабинет почему-то, и мы с Бальтазаром с ума от скуки сходили…

— Угу, — подтвердил Бальтазар, сидя в мягком кресле и потягивая коньяк. — Мы и в карты поиграли, и беседовали, и обсуждали ангелесс… Устали ждать тебя!

Старший архангел удивленно взглянул на младшего брата и его друга, спросив:

— А зачем вы меня ждали пять часов? У меня было важное дело, и я и не думал, что вы оба покорно будете сидеть в кабинете как я приказал. Но то, что вы пять часов меня ждали, это похвально. Признаюсь, вы даже повзрослели в моих глазах!

Габриэль закатил глаза, а Бальтазар показал язык.

— Можно подумать, ты взрослый. У самого сосуд ещё юнец! — подметил сладкоежка и подмигнул, чем вызвал ещё большую улыбку на лице Михаила.

— Взрослый, — ответил архистратиг.

— Тебе двадцать лет, ну, или двадцать один. Или сколько там твоему малышу?

— Нет, вы все-таки не повзрослели ещё, а Адам это всего лишь сосуд.

— Так что же нам делать, начальник? Ты приказал нам ждать тебя в кабинете у себя, а сам пропал на пять часов. У меня даже коньяк закончился и пришлось у тебя немного одолжить, надеюсь ты не против? — Бальтазар лучезарно улыбнулся и указал на полупустую бутылку с алкоголем.

Михаил покачал головой. Он привык к такому поведению воина.

— Ты неисправим, Бальтазар. Ладно, можете идти. Я вспомнил, о чем мы говорили. Бальтазар мне доложил о том, что Люцифер вышел из клетки и теперь наш брат со своей женой в Дэлавере. Вот об этом я и хотел с вами поговорить. Но сегодня я очень устал, и спасибо, что вы мне сказали. Я понял, что Люцифер теперь на свободе, а это значит, что вскоре все изменится, — заговорил Михаил, внутренне содрогаясь.

Архангел выдохнул, присаживаясь за стол. Он окинул взглядом Бальта и Гейба, а те удивленно переглянулись.

— То есть мы, — изрёк Фокусник, создавая из воздуха шоколадную конфету, — прождали тебя пять часов, только для того, чтобы ты пришел и сказал нам, чтобы мы были свободны?! Вот это кидалово! Михаил, поверить не могу. Ты нас с Бальтазаром просто кинул! Мы пять часов потратили ожидая тебя ибо думали, что у тебя что-то важное для нас будет… Но мы ошиблись. Я бы за это время… Да с Орабель… Эх ты!

— А я бы просто, — продолжил Бальт, похотливо улыбнувшись. Но строгий взгляд Михаила, который понял, что хотел сказать ангел, заставил его замолчать и не продолжать свою речь. — Просто пошел бы… Домой, — ловко выкрутился Бальтазар.

— Или в бордель, — невинно дополнил Габриэль, за что получил звонкий и смачный подзатыльник от старшего брата.

— Все, я понял, что вы молодцы, что покорились моей воле и исполнили приказ, но теперь свободны! — приказал архистратиг.

— Ну, Михаил. Обвел вокруг пальца!

— Да вообще! Только пять часов зря потеряли! Я бы уже с телочками был! Девочки-красавицы, любушки, барышни…

— Пошли вон отсюда, оба! — без всякой злости, даже с улыбкой, закричал Михаил, заставив Гавриила и Бальтазара быстро направиться на выход из кабинета. — И закройте дверь снаружи!

Детский сад!

========== Если разозлится Люцифер… ==========

Спустя две недели.

Окрестности Стамбула, Турция.

Люцифер стоял на берегу Мраморного моря и смотрел на волны. Он был на том самом месте, где когда-то был Габриэль. Он видел, как море пенилось, шумело, и как билась об камни вода. Смотря на большие волны, он думал, что же натворила его любимая, дорогая Палами, единственная жена, молодая Паламиэль. Он до сих пор любил её, и была эта любовь сильнее смерти. И теперь сложно было поверить в то, что такое хрупкое счастье исчезло, разбилось как хрусталь, также, как и сердце Люцифера. Он до сих пор не хотел верить в то, что его любящая Палами сотворила такое с их семьёй, изменила ему и всё разрушила. Но это было совсем не так. Мысли Падшего были ошибочными и неверными, но только сам он не хотел это признавать…

А Палами две недели сидела в темнице, ожидая решение мужа. Тот был настолько обиженным, что принял решение сам вершить правосудие и самолично покарать предательницу. Но, пока Люцифер ничего не решил, Палами томилась в заточении. Эти две недели для неё не были адом, она привыкла к своему новому дому. Теперь ей было все равно, что сделает с ней Дьявол, ведь хуже, чем сейчас, ей уже не будет. Она знала, назад дороги нет, и она бессильна. А в том, что Светоносный не даст ей пощады, она и не сомневалась.

Но от этого ей совсем не было легче…

Да и ему тоже.

«Как ты могла? Ты была самым дорогим в моей жизни! Ты была той, которой я подарил свое сердце, которая изменила мою жизнь, подарила мне любовь, доказала, что я могу любить и быть любимым. Ты была со мной на линии фронта, наша любовь была сильнее преград и именно она нам помогла выжить. Она подарила нам шанс на спасение, на счастье, дала нам веру и надежду… Но потом все рухнуло, когда ты так бессовестно предала меня, позабыв все испытания, которые мы преодолели вместе», — говорил про себя Люцифер, смотря на бушующее море.

Архангел все думал о предательстве любимой женщины, видел перед глазами её образ и ничего не мог с этим поделать. Он хотел выкинуть её из головы, хотел забыть, но ничего не выходило. Казалось, он видел её силуэт где-то вдалеке, где пенилось Мраморное море.

— Предательница… — прошептал Люцифер, смотря куда-то вдаль.

Он даже не заметил, как машинально поднял руки к небу. Над побережьем Мраморного моря внезапно стал образовываться сильный ветер, который набирал обороты с каждой секундой. Солнце в считанные секунды скрылось и уступило место черным, тяжелым тучам. Он невольно бросил взгляд на черное небо и закрыл глаза. Ветер усилился, сверкнула первая яркая молния, и загремел гром. Волны стали ещё больше, и теперь море не просто пенилось и шумело. Оно гудело, ревело, точно разъяренный зверь. Сверкнула ещё одна мощная молния, грохот грома разнесся над бушующей водной гладью.

Люцифер открыл глаза и увидел, как волны, которые возросли до невероятного размера, достали до маленького поселения, которое находилось недалеко от пляжа. Он коварно ухмыльнулся, прищелкнув пальцами. И в третий раз ударил гром, который был сильнее предыдущего, молнии стали сверкать одна за другой, волны все наступали… Теперь они были такого размера, что небольшие домики на побережье стало просто сносить. Люди в панике стали разбегаться, стараясь спасти себя и свои семьи от стихии. Некоторые просто бежали, оставляя все, что было в их владениях, некоторые старались спасти хоть что-то, а другие просто падали в воду, сдаваясь и погибая.