Заметив, что ученица корчится от боли, Верховный Палач хмыкнул и, подняв девушку с земли, уложил её на матрац, который находился в углу комнаты. Палами хотела снова сделать жалкую попытку пошевелиться, но ничего не вышло. Боль затмевала разум и сковывала движения.

— Тише, Палами, — прошептал Аластар.

Наставник, как сделал это когда-то Гавриил, положил руку на лоб девушки и закрыл глаза. Он что-то прошептал, и глаза демона стали белыми. В первую минуту боль усилилась настолько, что Палами громко закричала, с силой выгнувшись и зажмурившись. Но когда демон закончил, боль отступила, и она почувствовала тепло. Экс-демон благодарно посмотрела на своего учителя, который её спас.

— А что ты сделал? — поинтересовалась она, присев на матраце и облокотившись спиной о стену.

— Немного снял твою боль, — спокойно ответил демон.

Аластар взял свою подопечную за руку, и Палами прикрыла глаза, чувствуя тепло его руки.

— Не понимаю, — залепетала она, посмотрев на своего учителя, — ничего не понимаю…

— Понимаешь, Палами. Но раз уж ты пришла ко мне сюда, то тогда давай поговорим. Расскажи мне, как так получилось, что ты освободилась из Клетки, а Люцифер — нет? Расскажи мне все «от» и «до», тем более, мы никуда не спешим.

Пройс не хотела всё говорить, но она знала, что наставник настырный, и если приказал рассказать, значит — нужно рассказать.

И экс-демон начала свой рассказ.

Пока она рассказывала, Верховный палач её не перебивал, а внимательно слушал. Рассказ длился около получаса, и демон то хмурился, то сочувственно смотрел на свою экс-ученицу, явно переживая.

— Так все и было… А потом я покинула Париж, две недели назад, — закончила экс-ученица и поставила жирную точку.

— Хм, интересная история, — заговорил он. — Я не знал, что у вас такая сильная связь с Люцифером. И что же ты делать теперь будешь? Его старший брат вышел из темницы, он сам там сидит. Да и что-то слишком легко Гавриил кольца всадников нашел… Атропос слабину дала. — Аластар задумчиво помолчал. — Получается, о твоем возвращении никто не знал, и Михаил об этом позаботился? Мне никто не потрудился ничего сказать.

— Наверное, они не успели… — промолвила шатенка, тяжело вздохнув.

— Палами, а покажи мне, что с твоим сосудом? Я имел в виду на теле, лицо я и так вижу.

Экс-ученица покачала головой и нехотя закатила футболку. Взору Аластара открылись огромные, гнойные язвы на теле девушки. Палами посмотрела на себя и заметила, как один из самых больших пузырей лопнул, а из раны побежала кровь.

— Тебе все хуже с каждой минутой! — сделал заключение демон.

— Хорошее наблюдение, — с иронией ответила Палами, опуская футболку.

— Не иронизируй и не язви, дорогуша. Самое плохое, что я не знаю, чем тебе помочь! Прости, барышня. Но я обещаю, что найду способ. Мы вытащим из клетки Люцифера, только ты, главное, верь мне.

Она с трудом поднялась, стараясь побороть боль.

— Я верю. А ещё я верю, что сама его спасу…

— Мы вместе спасем, Палами. Ты только не переживай. Тебе понятно? Чем больше ты переживаешь, тем хуже сосуду.

— Я не переживаю. Я настроена решительно, и скоро все будет, так, как надо, уж поверь мне, учитель.

Наставник усмехнулся. Он видел, что его сильная и решительная ученица наконец-то возвращается. Раз уж она становится такой смелой и способной принять важное решение — значит, она справится. Пусть ее сосуд и ослаб.

— Славно. — Аластар резко хлопнул в ладоши и поднялся. — Знаешь, Палами, а я рад, что ты пришла. Я думал, что больше тебя никогда не увижу… После того всего… Я был уверен, что потерял тебя.

— Нет, не потерял. Я сама себя потеряла, Аластар, сама себя…

Палач Ада натянуто улыбнулся, а потом взглянул в карие глаза своей протеже.

— Не говори так. Выход есть из любой ситуации. Надо просто найти его!

— И я его найду! — решительно ответила она, а потом лукаво добавила: — Уже нашла. Я точно знаю, что надо сделать, и я готова сделать все, чтобы осуществить свою задумку! И да… Я тоже очень рада тебя видеть.

Аластар усмехнулся, внимательно смотря на ученицу. А потом посерьезнел.

— Я рад, что ты борешься, Палами. Я вижу, что ты настроена добиться поставленной цели. Мне нравится эта целеустремленность и решительность, готовность к действиям. Ты сильная, Палами, запомни это. Не только физически. Ты сколько перенесла, столько настрадалась. Вы с Люцифером многое выдержали там, в Клетке, судя по твоим рассказам. Потерпи. Скоро все будет позади, всё пройдёт. Нужно только научиться ждать! Шанс есть всегда. Вы оба знали, что безвыходных ситуаций нет, что ваша любовь победит и преодолеет препятствия. Она сильнее заточения! Вы вместе прошли сквозь огонь, воду и медные трубы. И главное, Палами, вы не теряли надежды на спасение… Верили, что вы выберетесь, и что есть шанс на будущее. Вспомни, как ты поддерживала Люцифера, а он поддерживал тебя, как вы были вместе, несмотря на разделявшую вас стену. Ты сама сможешь спасти и мужа, и себя.

Палами молча слушала наставления учителя, и в её памяти весьма неожиданно ожило воспоминание. Она, застыв, задумчиво смотрела в серую стену. Говоря о шансе на спасение, Аластар кое-что напомнил своей протеже.

— И я тебя люблю, Палами. Ты — часть меня. Мы с тобой единое целое, и ты частичка меня. Ты мое сердечко, без которого мне просто не жить. Ты моя отрада, мой свет и жена. Я всегда за тебя переживаю, но ты за меня не волнуйся. Со мной все нормально. Я понимаю, что я должен сам справиться с этими воспоминаниями. И я это сделаю. Но они будут со мной, и с Ником. Это так странно и больно… Я даже представить себе мог, что имею такую связь с сосудом. Но так оно и есть, как бы это ужасно не звучало.

Палач Ада не сдерживала слёзы, всхлипывая и пытаясь вытереть мокрое лицо.

— Верно. Когда со мной рядом ты, я не теряю надежды на спасение… Я верю, что мы справимся. Эти воспоминания, мои пытки, это лишь преграды, которые мы прошли и пройдем вместе с тобой. Мы оба выдержим все, что приготовила нам Судьба. А знаешь почему? Мы — любим друг друга. Наша любовь сильнее всего на свете и она победит. Вот уж правильно люди говорят: «Любовь — мудрое изобретение природы: тот, кто любит, с легкостью делает то, что должен» и я верю в это.

— Возможно, Палами, всё возможно… — задумчиво сказал Люцифер.

Неожиданно картинка перед глазами шатенки поменялась, и в памяти всплыло другое воспоминание. В этом воспоминании она увидела Клетку и Люцифера…

— Палами, любовь моя… Я знаю, что тебе сейчас очень тяжело. Прости меня, что я не могу тебе ничем помочь. Я не могу сломать эту стену, пробраться к тебе, но это не значит, что меня нет рядом. Я чувствую биение твоего сердечка, твое присутствие. Если мы в разных комнатах, это не значит, что мы с тобой разлучены. Ты знаешь, что мы связаны. Что чувствуешь ты, чувствую и я. Послушай меня. Ты сильная, ты справишься с этим. Побори сознание. Побори собственные воспоминания, пересиль себя. Внуши себе, что ты сильнее, что ты мудрее. Помни, Пал, моя любовь тебя хранит. Пускай ты не видишь меня, но я рядом. Давай, ты сможешь. Сделай это ради нас обоих…

Экс-ученица молчала и почти не шевелилась, вспоминая события из прошлого.

И только голос Верховного палача вернул девушку в реальность. Она спустилась с небес на землю и вздрогнула.

— Девочка, что с тобой? — взволнованно поинтересовался наставник, смотря на воспитанницу.

— Ничего. Все нормально. Но знаешь, учитель, как же я устала ждать и терпеть…

— Знаю… Но нужно ещё немного подождать. Совсем чуть-чуть. Это финиш. Обещай мне, что не сдашься.

— Я, может, и не смогу… Устала сильной быть, устала так вот жить… — Палами всхлипнула, закрывшись руками.

— Ты все можешь!.. — Аластару было жаль свою воспитанницу, но тон его стал жестче и громче.

Но ответить учителю шатенка не успела. Она отстранилась от белоглазого, почувствовав, как ей стало плохо. Очередной волдырь лопнул, и большая рана начала кровоточить. На футболке Палами появился кровавый след, от боли в глазах потемнело (в который раз), и она закричала. Тяжело дыша, она коснулась футболки дрожащей рукой и медленно поднесла руку к лицу, рассматривая кровь на ладони.