Стёкла зала разлетаются вдребезги. С этих пор Настя скрывает свой голос.

— Мне было всего двадцать четыре года, и я жил один. Больше всего я хотел взять тебя к себе — но всегда оставалось влияние NOTE; организация наложила запрет. Я не смог тебя усыновить.

— Вы отдали найденную девочку сестре, — ломко дополнила Настя.

— Она с мужем искала по детским домам ребенка, а у меня на руках оказалась ты.

— Но я ведь странная… Разве…

— Ты знакома с Дмитрием?

Юноша-гот с чёрными длинными волосами, изнурённым лицом и в чёрной одежде, так необычно обратившийся к ней в первый её день в Авельске…

— Его странность — влияние на воспоминания. Мы обсудили все детали, и он изменил твою память, внушил тебе мысль, что нужно хранить в тайне свою особенность, что нужно остерегаться. — Михаил поднес пальцы ко лбу, бледный, понурый. — Прости, Настюш. Ты не заслужила такого обращения — особенно после всех испытаний, выпавших тебе в столь юном возрасте. Но мы хотели, чтобы ты прожила в спокойствии хоть какое-то время, почувствовала себя обычным человеком…

— Родители ненавидели меня, — откликнулась девушка. — Навязанная братом, чудная, диковатая… Позор семьи, клеймо рода… — Она наконец встретилась с ним взглядом. — Но вы всё это время меня поддерживали.

— Я быстро полюбил тебя, — грустно улыбнулся Михаил. — Ты была сломанной, так нуждалась в заботе и ласке, а я не мог не привязаться к тебе. Я не стал твоим отцом, но я хотя бы попытался стать твоей семьёй.

Настя сжала губы, дрожавшие слишком заметно; перед глазами плыло, и она чувствовала странную смесь боли, горя, страха и благодарности. Поэтому не дрогнула, когда дядя её обнял, когда с новой тяжестью обрушилось понимание собственной сути, когда мир раскололся.

Она даже не та, кем себя помнит.

Можно ли такое вообще исправить?!

========== 2 / 3. Отсветы ==========

— 12 июля 2017

За тот месяц, который Антон провёл у Роана, он успел познакомиться с троицей Каспера, являвшейся, видимо, неким мобильным скелетом NOTE — несмотря на то, что в городе у организации имелось своё отделение с другими людьми, сенсей посоветовал обращаться именно к этим людям. Кроме того, Роан рассказал о известных сотрудниках Лектория, чтобы Антон был осторожен, и парнишка сам познакомился с несколькими нейтралами, справедливо полагая, что после всех уличных злоключений как минимум обладает такими же навыками, что и другие. Роан показывал Авельск, основные места, где следует находиться, где лучше поостеречься, и Антон тщательно всё запоминал. Однако в пригороде он был впервые, а в гостях у связующего — так тем более.

Здесь было уютно и тепло. Снаружи царила липкая прохлада, погружаясь в которую ощущал воздух сжиженным и ватным, но в доме дышалось свободно и сухо. Мягкие тона не резали глаз, яркие, но не броские краски украшали изнутри комнаты, и хозяйка дома — ровесница Антона, смуглая девушка в инвалидном кресле — встретила радушно и приветливо. Она сидела ровно, в осанке чувствовалось нечто стальное, в глазах, карих и тёплых, грелась солнцем уверенность человека, держащего всё под контролем. Роан назвал её «звеном».

— Оля, — представилась она, протягивая руку.

Антон отозвался своим именем, пожимая узкую ладонь. Для этого пришлось немного наклониться; девушка пристально его изучала, затем кивнула и отпустила, чуть улыбнувшись. У неё было приятное лицо, и в ней так мудрёно смешивалась внутренняя сила и внешняя мягкость, что ничто из этого не получалось назвать маской.

Кроме неё и Роана, Антон видел ещё двоих людей.

— Итак? — прозвучал прохладный голос со стороны.

Молодой человек лет за двадцать был одет в кожаную куртку и джинсы, его треугольное лицо имело отпечатавшееся выражение ледяной гордости. Острый взгляд сиреневых глаз, не схожих по оттенку с Настиными — у этого человека в них был только яд и холод, да и наверняка то были линзы — подчёркивался темнотой, не высыпался, видимо. Через левый глаз проходил короткий красный шрам. В правом ухе чернели серёжки. Виас. Странный со способностью «Желание», способный погрузить человека в иллюзию его желаемого или нежелаемого.

В стороне, ближе к Оле, стоя рядом на доверительном расстоянии, располагался Дмитрий. С ним Антон разговаривал и в прошлом, так что они только кивнули друг другу; гот с длинными чёрными волосами ничем не показывал какую-либо слабость, но его пальцы периодически подрагивали, и ритм его дыхания колебался. Запаха крови Антон не чувствовал, но рану видел в скованности Дмитрия.

Роан в тёмной футболке возился с заваркой, разливал чай, как будто у себя дома был. Остальные переглядывались. Взор Виаса жёг лопатки, но Антон привык к такому отношению к себе — пускай презирает. Плевать. Куда важнее, что собралось столько разных людей здесь не случайно.

— Всем привет! — со стороны коридора показалась фигура, которую Антон точно не ожидал увидеть. Девушка с зелёными кудряшками, убранными в два хвостика по бокам, и заколотой малиновой чёлкой; Люси, ничуть не скрывая принадлежность к NOTE, помахала ладонью Роану и его ученику и отвесила игривый и вежливый поклон Оле.

— Метаморф? — ощерился Виас.

— Собственной персоной, — откликнулась девушка, сверкнув глазами. — Что-то не устраивает, фокусник-младший?

Что она имела ввиду?

Роан хлопнул в ладоши:

— Ну-ну, ребята, давайте жить дружно! У нас тут четыре нейтрала да два сотрудника NOTE, и нам стоит сохранять спокойствие, даже если это трудно — верно, Виас? Люси, душенька, сядь, пожалуйста.

Последняя фраза не была укором, и метаморф, точно это учуяв, благодушно кивнула и устроилась в кресле рядом с Олей, обменявшись с ней мимолётными улыбками.

— Нужно решить, что делать, как можно скорее, — вздохнула Оля, оглядывая людей. — Роан, ты ведь за этим нас собрал?

— Собственно… — Роан, облокотившись на кухонную столешницу, принялся загибать пальцы. — Оленька, с помощью которой все нашлись. Дмитрий, меняющий воспоминания. Люси, меняющая тело. Виас, играющий с психикой. И Антон, конечно…

— Этот тоже? — фыркнул пренебрежительно Виас, стрельнув глазами.

— Проблема? — мрачно прищурился Антон. На его плечо легла ладонь: другой Люси поманила к себе, и он встал рядом с метаморфом. Та покачала головой и тихо сказала не реагировать. Парень пожал плечами: так-то ему всё равно. К плохой репутации он привык, это никогда и не задевало. Гораздо важнее было то, что они оставили Настю в больнице, что, разорвав пелену, ворвалась Тая, что она теперь лежала без сознания, существуя лишь в катетерах. Появление лифы посреди Авельска, того самого города, — неслыханно! Удивительно, что ее при таком открытом поведении не убили сразу.

Убили бы, не используй Настя свои силы.

— Я полагаю, здесь все в курсе дела, даже если лишь краем понимания, — продолжал Роан беспечно запутывать словами. — Семь лет — долгий срок, и весь он был укрыт мраком. Последние два года «тени» правили жестоким балом, и почти не осталось нигде людей, что некогда состояли в Лектории как одни из следователей проекта. Однако потому Лекторий и боится ныне, что результаты его страшных идей продолжат кровавую месть, и потому стремится истребить их, а прежде всего!..

Он замолк, оглядывая ребят. Люси с тяжёлым вздохом проговорила:

— Здесь очень не хватает переводчика. Ро, Каса тут нет, можешь по-человечески, пожалуйста?

Антон прислушивался к звучанию её голоса. Создавалось впечатление, что Люси со всеми разговаривает так — без напряжения и издёвки, легко, как со старыми знакомыми, даже если этих людей видит впервые. Это почему-то не раздражало и казалось естественным.

— По-человечески — это невозможно, — печально изрёк Роан. — Если короче… У меня есть для вас предложение. То, что утолит душевную жажду, — он взглянул на Виаса, перевёл глаза на Олю, — и что поможет уменьшить количество жертв.

— Почему должны быть жертвы? — тихо спросила связующая. На густых чёрных ресницах играли золотистые блики.