Отставной капитан Фальк ненавидел свою работу. Особенно же он ненавидел одну из подчиненных, пилотессу Литту. Придраться к ней не было возможности, разве что по части техники безопасности: вечно она нарушала все мыслимые и немыслимые нормы… Вот и сейчас – вернулась из отпуска и принялась крутить в небе такие фигуры, что сам он, много лет воевавший, диву давался! Спасибо, не с курсантами, видимо, аэроплан проверяла.

Фальк тяжело вздохнул, и, прихрамывая, подошел к своей машине, спасибо, позволили оставить, кому нужна эта многажды чиненная рухлядь…

– Мы так не можем, – сказал он старику. – Не знаю, как она это делает, но у меня вряд ли получится. Прости, друг.

– Так полетели вместе! – весело произнесла незаметно подкравшаяся Литта. Шлемофон мотался у нее за спиной, на лице – вечная веселая улыбка, аэроплан чухает двигателем. – Никого нету пока, а мы покувыркаемся!

– Ну… полетели, – сторожко ответил он, не без труда забираясь в кабину. Литта поддержала его под руку, и он долго еще пытался проглотить ком в горле: вся база знала, что у него нет ноги. И Литта знала. И все равно норовила оказаться поближе к нему, а он старался уйти подальше, потому что она была красива, и одноногий калека, простой тренер на базе для начинающих пилотов, ей не пара…

– Первый, первый, я второй! – раздалось в наушниках. – Чего стоим, кого ждем?

– На взлет, – откликнулся он.

Взревел двигатель, Фальк прищурился, прикинул направление ветра и плавно, будто перышко, поднял свой аэроплан. Правда, чуть не рыскнул в сторону, когда снизу справа пронеслась Литта.

– Ты забыла, кто тут ведущий? – спросил он.

– Да ты телепаешься, как… даже не придумаю! – засмеялась она. – Ладно, сейчас перестроюсь… Эх ты, герой войны, разогнаться толком не можешь! Я и то тебя обгоню!

Его ударило в самое сердце.

– Ах, не могу? – произнес он. – Ну что ж…

Штурвал на себя, и небо уже совсем близко, старенький аэроплан захлебывается, но еще тянет, еще немного, и он над облаками… Готово!

– И кто тут не может? – спросил он.

– Ха, – ответила Литта. – Вверх посмотри, чемодан летучий!

Она была над ним. Каким образом девушке удалось разогнать свой летучий… да не чемодан даже, а гроб – у нее был двухместный, довольно большой, но тоже далеко не новый, – Фальк понять на мог.

– Давай в пике! – сказала она, и ее аэроплан попросту упал вниз.

– Литта, не надо, ты не сумеешь!.. – он кинулся вслед.

– Чего это я не сумею? – спросила она, выровняв машину почти над самой землей. – Рожденный с крыльями всегда будет летать. А ты козла сделал, позорище, а еще инструктор! Дай-ка так попробую…

– Только не петлю! – взмолился он. – У тебя мотор не вытянет!

– Да конечно, – ответила Литта, уходя вверх, и тут ее мотор действительно закашлял, чихнул пару раз, и идущая вверх машина вдруг сорвалась в штопор.

– Литта!

– Ой, ну подумаешь, заглох, – раздался в наушниках абсолютно спокойный голос. – Сейчас прочихается, заведется… Давай, давай, мальчик! Во-от… Видишь, хороший же аэроплан!

– Я чуть не поседел сейчас, – честно сказал Фальк.

– Неужто? – фыркнула девушка.

Он выдохнул. Литта была странной, очень странной, но любой аэроплан покорялся ей моментально, будто она родилась в воздухе. И курсанты ее любили, она умела ободрить, и от ее слов даже самые пугливые переставали бояться высоты… И еще она была настолько хороша, что Фальк запрещал себе смотреть на нее иначе как на сослуживицу. Он видел, какие парни навещают ее по выходным, а сам даже намекнуть не осмеливался…

– Что? – переспросил он.

– Я говорю, давай полетим в горы? У тебя горючего хватит туда-обратно?

– По идее, хватит, а если что, вернемся. А зачем тебя туда вдруг понесло?

– Да просто так! Там все в цвету, вид сверху обалденный, ты не видел никогда, что ли?

– Нет.

– Так полетели!

Аэроплан Литты выполнил-таки мертвую петлю – в эфире раздался восторженный вопль, – и ринулся к горам. Фальк пристроился ведомым.

У Литты была черная коса, с которой она наотрез отказалась расстаться, и зеленые кошачьи глаза. И еще она всегда улыбалась, даже когда было трудно или больно, хотя и накричать могла ого-го как! Голос у нее был такой, что перекрывал шум моторов безо всяких наушников…

Когда Фалька прислали на базу тренировать курсантов, поскольку ни к чему другому он не был пригоден, первое время ему было очень плохо: все косились на его костыль, инструктор, называется… А потом явилась Литта. Встала в на входе в штаб: на плече – рюкзак, на лице – та самая улыбка.

– Я слышала, вам тут летуны нужны, – сказала она. – Ну так я умею. Возьмете?

Фальк тогда неуклюже поднялся из-за стола, проковылял к ней и посмотрел сверху вниз.

– Иди домой, девочка, – сказал он и чуть не упал, когда она выхватила его костыль, повернула и снова сунула ему под руку.

– Вот так держите, удобнее будет, – серьезно произнесла она. – Другой нужен, эту корягу будто в лесу подобрали… хотя и там получше можно найти. А домой я не пойду. Если думаете, что я не могу сесть за штурвал… ну так испытайте. Кто тут у вас самый лучший ученик?

– Миро! – позвал Фальк, изрядно уязвленный, потому что свой костыль и правда подобрал в лесу. – Позови мне Сталя и вели заводить две машины.

– Которые?

– Любые, – улыбнулся Фальк. – Только не Сталя, случайные.

– Вот это дело, – весело сказала девушка и бросила рюкзак в угол. – Вот уж полетаем!

– Это с ней, что ли? – ошалел Сталь, лучший курсант в училище, но Фальк дернул подбородком, и тот пошел к случайной машине. Все знали, что с этим типом лучше не шутить.

Фальк знал, что аэроплан Сталю выбрали наверняка лучше, чем для пришелицы, да и она это понимала, но все равно запрыгнула в кабину, покопалась там и звонко крикнула:

– От винта!

Потрепанный учебный аэроплан чуть ли не прыгнул в воздух. Сталь ринулся за девушкой, но догнать ее не мог, как ни пытался: она то проваливалась вниз, то оказывалась чуть выше, то заходила с хвоста, и был бы у нее пулемет, Сталь бы давно лежал на земле…

– Так возьмете? – требовательно спросила она, приземлившись и сняв шлем. Кажется, она ничуть не устала, а просто забавлялась.

– Да, – ответил Фальк. Пилотов катастрофически не хватало.

Правда, отправлять ее куда-то он отказался наотрез, упросил начальника, мол, не справляется один с такой оравой курсантов, тот подмазал кого надо, и пришел приказ оставить Литту младшим инструктором. Она и не возражала, гоняла молодежь в хвост и в гриву, а Фальк медленно сходил с ума, потому что понимал: жить без нее не может, а она не захочет с ним быть. Оставалось одно: подняться повыше, да и остановить двигатель…

– Фальк! – позвала Литта в эфире. – Ты там уснул?

– Нет, а что?

– Грозовой фронт перед нами. Прямо пойдем или поднимемся выше?

– Выше. Наши табуретки летучие, как ты говоришь, грозу могут и не пережить.

– Иду в набор…

Аэроплан Литты легко скользнул вверх, Фальк последовал за нею, удивляясь в который уже раз, как это девушка научилась летать. Сама она никогда не говорила, а они были не настолько близкими товарищами, чтобы расспрашивать. «Родители выучили», – сказала она в ответ на вопрос, вот и все. Судя по всему, родители у нее были очень даже не бедными, и, думал Фальк, в училище она пошла в знак протеста. А потом услышал, как она говорит в трубку «Да вы что! Да тут обалдеть можно, как здорово, хоть машины старенькие! Отстань, папа, я не хочу замуж, я хочу летать и буду летать! Вот мама меня понимает, да? И люди отличные! Ну за задницу хватают, не без того, но я и сдачи могу дать… Ага, мам, я осторожно, не переживай! Всем передавай привет!»

Видел он это ее «осторожно», наверняка седых волос прибавилось, это уж точно… Когда она закрутила спираль по горизонтали, чуть не сшибая крыльями макушки деревьев, так он едва в водонапорную вышку не врезался, до того испугался. За нее конечно, ему-то все равно… И как старый аэроплан переживал трюки Литты, было совершенно непонятно, но ведь переживал же! Механики даже не особенно ругались, проверяя его после полета.