Третья девушка была одна, но зеленая форменная куртка на подушке принадлежала не ей. Звук смывного бачка из соседней комнаты объяснил, где находится владелец одежды. Рукава пиджака были отделаны золотой тесьмой, с надписью «Ренци» на манжетах, а на плечах находились нашивки с эмблемами Народной Республики Хейвен. Как и везде в Двенадцатом Регионе, Хевы были в очень хороших отношениях с местными официальными лицами Лиги.
Минчо изобразила, как она надеялась, стойку «смирно». — Сэр! — сказала она, и отсалютовала Флоукеру так бодро, как только могла после пятнадцатиминутной тренировки с Харп. Это было все, на что у нее было время.
Это был ужасный салют, просто ужасный; ее правый локоть, казалось, был не в том месте, и она никак не могла вспомнить, что должна была делать ее левая рука. Спасительной милостью было то, что присутствующие зрители, возможно, никогда не видели Мантикорский салют, отданный должным образом, и что они не могли бы быть более ошеломлены ситуацией, если бы пол рухнул под ними.
— Кто вы такая, черт возьми? — сказал Флоукер. Он попытался встать, но ноги его были скрещены; он приподнялся на корточки и снова плюхнулся на подушку.
— Коммандер Эдит Минчо, — сказала Минчо, изменив положение тела на что-то вроде «вольно». — Первый офицер корабля Ее Величества «Аякс», патрулирующий с нашей станции «Надежда». Я здесь как представитель Капитана Сэра Хакона…
Из соседней комнаты выскочил мужчина, одной рукой придерживая форменные брюки, которые он не успел, как следует застегнуть.
— ...Несслера, Графа Грейтгап.
— Что она здесь делает? — потребовал Хев, посмотрев сначала на Флоукера, а потом на майора жандармерии. — Вы не говорили мне, что на «Надежде» действует Мантикорский корабль!
— Откуда мне было знать, Вестервельт? — раздраженно сказал офицер связи. — Разве я выгляжу так, будто знаю, что она здесь делает?
Когда Флоукер с трудом поднялся на ноги, на этот раз успешно, Минчо сказала: — Сэр, по давно установленному межзвездному закону вооруженные корабли воюющих держав должны покинуть суверенную территорию нейтралов в течение сорока восьми стандартных часов с момента уведомления одной из сторон конфликта. Я здесь, чтобы вручить это уведомление вам как представителю нейтральной державы.
— Это территория Лиги! — ответил Вестервельт. Это был высокий сутулый человек, скорее дряблый, чем толстый. Его волосы были впечатляюще густыми, но они не соответствовали цвету его бровей. — Вы не можете приказать мне убраться отсюда!
— Конечно, нет, — согласилась Минчо. Три девушки в гаремных костюмах придвинулись поближе друг к другу и жадно наблюдали за происходящим. Они неожиданно стали зрителями, а не развлечением. — Но Офицер Флоукер сделает это в соответствии с положениями межзвездного закона, и «Аякс» наверняка атакует ваш корабль по истечении этого срока, независимо от того, подчинились вы властям Лиги или нет.
— А теперь послушайте... — сказал Флоукер. Он наклонился, чтобы нащупать подушку, на которой сидел. Его скомканный китель лежал у задней стены, где он не мог найти его, не отводя взгляда от Минчо.
Он выпрямился и продолжил: — Вы не можете напасть на «Ренци» в пространстве Лиги, и я не собираюсь приказывать им уйти. Подумайте, идите и ведите свою войну…
— Прошу прощения, Офицер Флоукер, — произнесла Минчо, чувствуя себя не больше, чем лезвие ленточной пилы. — Если вы откажетесь дать требуемое уведомление, «Воздух» больше не является нейтральной территорией. Если ваш юрисконсульт не может объяснить вам ситуацию, я уверена, что ваше Министерство по Делам Протектората сделает это в мельчайших деталях во время расследования.
Она вытащила из-за пазухи кителя хронометр, плоский, как игральная карта. Часы были полезным пережитком флотской службы Несслера, и она ввела текущее время, затем положила хронометр обратно.
— Доброго дня вам, Офицер Флоукер, — сказала она, раздумывая, стоит ли снова отдавать честь.
— Нам не нужно расследование, Флоукер, — сказала майор жандармерии, когда она заговорила в первый раз. — Если они начнут смотреть на зарплату персонала...
— Черт побери, чего вы от меня ждете? — крикнул Флоукер. — Разве, похоже, что это была моя идея? Я…
— Послушайте, Флоукер... — сказал Вестервельт с озабоченным выражением лица.
— Убирайся отсюда со своим кораблем! — сказал Флоукер. Повернувшись яростным взглядом к Минчо, он продолжил: — Вы, оба уводите свои проклятые корабли из пространства Лиги! Сорок восемь часов, сорок восемь минут — мне все равно, я просто хочу, чтобы вы ушли!
— Я доложу о вашем сотрудничестве Капитану Несслеру, сэр, — сказала Минчо. Решив больше не рисковать, она повернулась на каблуках и вышла из кабинета.
Вестервельт плюнул ей в спину. Он промахнулся.
* * *
На главном оптическом экране «Аякса» маневрировал катер, чтобы состыковаться с «Ренци»; это был уже третий корабль за последний час. Изображение медленно вращалось, потому что два крейсера находились на разных орбитах. Полубаркас «Ренци» сдвинулся к нижней части дисплея, когда он спускался за очередной партией космонавтов.
Минчо вздохнула. — Я уже начала думать, что они проигнорируют крайний срок, — сказала она Капп. — Я все гадаю, что же будет потом.
— Хевы никогда не делают ничего по расписанию, — сказала старшина, ее глаза изучали ряды миниатюрных дисплеев. Она настроила свою консоль на отображение всех экранов капитанского мостика; на других позициях дежурил только Мелунгеонец. — Флот Доула, они сейчас даже хуже, чем обычно. Тридцать часов на то, чтобы сделать то, что займет у нас двенадцать, это примерно так.
Она и Минчо были единственными Мантикорцами на мостике. Остальные и большинство Мелунгеонцев готовили к применению противоракетные системы.
В настоящий момент только тринадцать противоракет были полностью исправны. Поскольку тяжелый крейсер Хевов мог запустить больше ракет только с одного борта, прагматическая реальность была более пугающей вещью, чем любые суеверия.
Общий запас противоракет на борту «Аякса» составлял пятьдесят шесть штук. Несслер сказал, что они могут изъять из неисправных ракет достаточно деталей, чтобы добавить еще пятнадцать или шестнадцать к тринадцати. После этого защита могла перейти на лазерные кластеры. Минчо уже видела, как работают лазеры корабля.
—Ну, по крайней мере, мы можем сделать так, чтобы это выглядело как битва, — сказала Капп. На мостике должен быть кто-то надежный, и Несслер, как капитан, решил, что это она. Она, очевидно, предпочла бы просто испачкать руки в таком месте, где ей не придется наблюдать, как огромный военный корабль Хевов готовится к бою.
— Несслер... — начала Минчо. — То есть капитан Несслер говорит, что мы просто запустим одну, э-э, ракету и убежим. То есть запустим нашу воображаемую ракету. И надеюсь, что Хевы предпочтут оставить нас подальше на случай, если в следующий раз у нас получится лучше.
Капп фыркнула. — Ладно, в следующий раз, — язвительно сказала она.
Она поймала себя на том, что закашлялась. — То есть, я думаю, что есть чертовски хороший шанс, что это сработает. Это вполне, ну, возможно. В любом случае, это лучше, чем то, что случилось с нашими катерами, и лучше, чем то, что эти ублюдки сделают с нами, если найдут нас на «Надежде». Она криво усмехнулась Минчо. — Кроме того, это ведь наша работа, не так ли?
— Да, — сказала Минчо, — это так.
Каждый порядочный человек должен бороться со злом; люди, которые уничтожают спасательные шлюпки, — это зло. Это было простое уравнение.
К сожалению, Минчо была слишком хорошим историком, чтобы верить, что зло всегда проигрывает.
* * *
«Аякс» содрогнулся в динамическом стазисе. Планета вращалась внизу, пока маневровые реактивные двигатели крейсера поднимали его нос, прежде чем импеллерный двигатель вывел его на более высокую орбиту. Двигательные узлы «Ренци» были запущены, но Хевы еще не стартовали. Оптический клин Мантикорского корабля начал подниматься, унося его, прочь от планетарной стоянки на неторопливых двухстах гравитациях. Хотелось бы надеяться, что это выглядело скорее праздностью полностью уверенного в себе человека, чем уступкой менее надежному инерционному компенсатору, что и было на самом деле.
