– Люда, как хочешь, но в понедельник я иду устраиваться на работу, у меня деньги почти закончились, больше никаких просьб! – уверено произнесла Катя.

– Ты что мне указывать будешь, что делать?! – заорала Людмила. – В моем собственном доме мне указывать будешь?!

– Господи, я не об этом хотела сказать. Я больше не могу у тебя на шее сидеть, нужно на работу устраиваться, понимаешь, вот что я имела в виду.

– Все, ложись спать! – грубо сказала Люда, щелкнула выключателем и громко хлопнула дверью.

Как только она ушла, Катя взяла лист бумаги, при свете лампочки в аквариуме, который «экономит» свет, начала писать письмо. И вдруг ей стало так себя жаль, что она, уткнувшись в подушку, тихо зарыдала

«Господи! Почему завтра воскресенье? Скорее бы понедельник! Никита, почему ты не пишешь? Да ты же не знаешь, куда писать, я же тебе адрес не дала», – думала, Катя, плача.

Каково было ее удивление, когда утром, уходя в магазин, она заглянула в почтовый ящик, увидела конверт с любимым, дорогим почерком.

«Здравствуй, дорогая Катя. Заехал к твоим родителям домой, попросил адрес твоей родственницы в Мурманске. Как ты там? Очень переживаю за тебя? Стал снится точно такой сон про твоих двух свиней. Ты их уже в Мурманске повстречала или еще нет? Напиши. Скучаю. У меня все хорошо, еще на одну сессию приблизился к тебе. Люблю. Извини, ничего не могу с собой поделать. Пиши. Очень переживаю. На всякий случай, пишу тебе свой адрес. Вдруг захочешь забыть. Твой верный вечный друг, – Никита.».

Катя прочла письмо, поцеловала любимый почерк и так стало легче на душе. Она улыбнулась и сказала сама себе: «Одну свинью, кажется, уже встретила. Но, может, я ошибаюсь…»

На следующий день Люда зашла к Кате в комнату и ласково запела:

– Сегодня с тобой пойдем по магазинам, ты же знаешь, на носу Новый год, так что можешь не торопиться устраиваться на работу, у всех годовые отчеты, им не до тебя, никто на работу перед Новым годом не возьмет. Так что успокойся, пойдешь устраиваться после праздников. Зато у нас незавершенные дела есть, хочу обои в зале поменять. Ну это на каникулах. А сегодня будем закупать все к празднику. Не забудь взять деньги.

При слове «деньги», Кате стало совсем не по себе. «Как же мне растянуть их, чтобы хватило до первой зарплаты», – подумала Катя и вздохнула.

Но как только вышла на улицу, любимый город сразу утешил, лаская нежными снежинками. Они были такими огромными, с красивыми узорами, падали медленно вальсируя, успокаивая, убаюкивая и приговаривая : «Все будет хорошо, потерпи немножко, у тебя все получится».

Яркие иллюминации освещали Кате дорогу, обещали всегда быть рядом, светить всегда и везде.

«Светить всегда, светить везде, до дней последних донца, светить и никаких гвоздей, – вот лозунг мой и солнца!», – улыбнулась Катя, вспомнив опять Никиту.

Перед Новым годом предпраздничная суета будоражила, придавала ускорение всем людям, вышедшим в этот чудесный день за покупками. Лица у прохожих были счастливые, взволнованные в предвкушении такого чудесного любимого всеми праздника.

«Надежда», которая умирала последняя, готовилась праздновать свой новый день рождения, все люди знали точно, что с боем курантов родится она вновь, наша новая «Надежда» – на счастье, на радость, на успех, на удачу, на чудо, на мечту, на любовь…

– Люда, смотри какие красивые фигуры изо льда! – закричала Катя, увидев трехметровые статуи, которые важно возвышались над мелкими суетливыми людишками, сновавшими по улице взад и вперед.

Они были настоящим произведением искусства! Ледяные шедевры переливались бриллиантовым блеском и от подсвечивающих прожекторов выглядели живыми.

«Этот город не перестает меня удивлять своей красотой, – подумала Катя, – какой красивый и такой непохожий на другие города этот гордый северный Мурманск.»

– Подумаешь, да этих чучел каждый год из снега выпиливают, воруют так из бюджета, – зло протянула сквозь зубы Люда.

– Люда, память не украдешь! Радость в сердце останется, здоровье прибавит. Положительные эмоции продлевают жизнь! Посмотри какая красотища! – восклицала Катя.

– Слушай, деревня?! Тебе все в диковинку, у вас там снега не бывает, поэтому красоту видишь, где ее нет.

– Люда, а ты в чем красоту видишь? Скажи, пожалуйста, где ее находишь? – спросила Катя, прижимаясь к ней под локоток.

– В зарплате мужа, когда он с хорошего рейса приходит, – удовлетворенно засмеялась Люда, довольная своей шутке. – Хватит задавать глупые вопросы, давай быстрее иди, и, оттолкнув Катю, добавила: «Нам еще в рыбный магазин нужно зайти, деревня».

Катя действительно почувствовала себя деревней, когда зашла в магазин «Океан». Какой там только рыбы не было! Длинные как змеи, плоские в горошек, круглые, как шар плавали прямо в бассейне. Их вылавливали огромным садком, взвешивали и кричали:

– Кому палтус? Кому зубатка? Кому треска?

Такого разнообразия рыбы, да и названий, она никогда не видела и не слышала. Сама Катя была заядлой рыбачкой, но кроме карасей, окуней, сазанов, щук она никакой другой рыбы не знала. От запаха рыбы и такого разнообразия у Кати закружилась голова, она подумала: «Вот что значит портовый город, город рыбаков и военных моряков!».

Людей в черной военно – морской форме можно было часто увидеть в городе Мурманске. А вот о моряках – рыбаках она вообще узнала только, когда познакомилась с Людой, потому что ее дядя Илья, когда женился на ней стал ходить в «Рыбаках». Так называли моряков, которые ходили в море ловить рыбу. Катя всегда думала, что Илья у них капитан гражданского судна, потому что его так называла тетя Галя Снежко. Но он был мотористом – рыбаком.

Выйдя из магазина, Катя спросила Люду:

– Скажи, наш Илья эту рыбу ловит?

– Да все подряд он ловит, только я об этом никогда его не спрашивала. Меня интересует, сколько зарплаты он поймает за рейс, остальное не колышет.

– Люда, а Новый год они бедные на пароходе встречают? – продолжала расспрашивать Катя.

– Прям, бедные, ничего с ними не будет, накроют стол, какой – нибудь веник нарядят, справят не хуже нашего.

– А мы елку будем покупать? – спросила Катя, подойдя к продавцу елок?

– Че?! Какую еще елку? Ты на меня посмотри, я похожа на сумасшедшую? Такие деньжища тратить зря. У меня елка еще с Калининграда осталась. Я ее при первом муже еще купила. Каждый год подсчитываю сколько сэкономила на елках за пятнадцать лет.

– Люда, а ты любишь праздник Новый год?

– Нет. Просто, не дай Бог, кто – нибудь в гости припрется. Только для этого стол накрываю, чтобы не опозориться.

– Счастливый ты человек, Люда. Мне кажется, что тебе вообще ничего не нужно. А раз тебе ничего не нужно, значит, у тебя все есть. А раз у тебя все есть, значит, ты – счастливый человек, – сказала Катя задумавшись.

– Нет, я совсем не счастливый человек. У меня много денег нет. Вот если бы у меня было много денег, тогда бы я была очень счастливой, – мечтательно заметила Люда.

– А зачем тебе много денег? Тебе же ничего не нужно?! – удивленно спросила Катя.

А про себя подумала: «Наверное, Люде нужны деньги, чтобы живую елку купить? Потому что от запаха хвои, смолы увеличивается гормон счастья, человек становится здоровее, намного богаче, чем от экономии дешевой пластмассовый безделушки с мертвой, никому ненужной черной энергетикой, которая из года в год собирает пыль, несчастья и болезни нескольких поколений, встречающих у такой Старой Елки, – Новый Год…».

Неожиданно Катины размышления прервала красивая молодая женщина в белой норковой шубке. Она приветливо улыбнулась, красиво протянула Людмиле маленькую ручку в лайковой перчатке.

– Здравствуй, Людочка, а кто это с тобой, познакомь нас.

Люда сразу изменилась в лице, побледнела, засуетилась, стала хватать сумку у Кати из рук. Затем перекладывать ее из одной руки в другую и, заикаясь, произнесла:

– З-з-зд-расьте, это м-моя племянница в гости приехала.