- Блэйз...

- О, у тебя и имя боевое какое! – засмеялась женщина, – предлагаю тебе пройти ко мне в гости, и выпить чаю.

Блэйз улыбнулась в ответ на улыбку женщины и пошла с ней в её дом.

Только не дом это был, а додзё, открытое Мисс Каору несколько лет назад, где она обучала женщин приёмам самообороны и дзюдо.

- Что это... За место? – удивилась по-детски Блэйз, глядя на бумажные раздвижные двери, портреты Дзигоро Кано, японские изречения, кусты бонсай и предельную аккуратность.

- Это моя школа самообороны. И мой дом. Будь моей гостьей, Блэйз!

Приветливость обращения покорила девочку, и она поклонилась именно по-японски, как видела в боевиках по телевизору, пока отчима не было дома, одним ухом слушая фильм, другим – шаги на лестнице, безошибочно определяя по характеру шагов его ходьбу по лестнице. Затем она осторожно вошла в додзё, продолжая удивлённо смотреть по сторонам. После они пили чай, и в процессе Мисс Каору предложила:

- Приходи и ты ко мне заниматься в секцию, ты научишься постоять за себя и обретёшь товарищей.

- Но мне нечем платить, Мисс Каору, мои родители – пьяницы, и всё время я провожу в школе или на улице, не работая.

- Есть замечательная идея – ты будешь помогать мне в саду! Это и оплатит твоё обучение.

С радостью, Блэйз тогда согласилась. Начались занятия с Мисс Каору – она много говорила ученицам о культуре Японии, рассказывала истории о периоде Сёнгоку, о правителях, о самураях, о ниндзя, затем под японскую музыку начинались тренировки. Броски, техники партера, болевых, некоторые удары ногами и приёмы самообороны давались постепенно, от простого к сложному, от лёгкого к жёсткому – иногда Мисс Каору давала достаточно болезненные приёмы против врага, учила использовать предметы домашней обстановки, учила быть суровой к посягателям и доброй – к окружающим. Также, она объясняла, как словами уходить от конфликтов, уклоняться от них; уроки ОБЖ и внезапно рукоделия также входили в занятия. Каждый день, после школы и домашней работы, Блэйз бежала к Мисс Каору в додзё, чтобы работать у неё в саду и слушать её истории. Дома, однако, становилось всё хуже – отчим пил всё больше, отчуждение к матери выросло на большой процент, что приводило к тому, что Блэйз приходила домой только поесть и отдать матери деньги за кварплату. Только тогда у той просветлевало в глазах и на короткое время конфликты прекращались – в остальное время Блэйз ночевала либо у подруг, либо в доме Мисс Каору, либо у своего очередного парня – всего их по школе было три, и со всеми постигала неудача, слишком тяжёл был её характер, и даже помощь учительницы не помогала ей.

“Тогда я решила, что, закончив школу, я поеду в Японию, и буду учиться там искусствам, познавать Азию и возможно, найду там свою судьбу”. Так прошло три года. Блэйз закончила старшую школу, но однажды, на вручении чёрного пояса от Мисс Каору, той стало плохо и она упала в обморок. Её отвезли в больницу, и ученицы услышали от врача страшный диагноз – рак.”

Мисс Каору боролась с болезнью до последнего, но рак сожрал её здоровье за какие-то полгода и однажды её не стало. На похоронах Блэйз плакала, называя Мисс Каору мамой, просила всех Богов вернуть её обратно... Но там же, на похоронах, присутствовали родственники учительницы. Они продали додзё, после чего оно было снесено, и на его месте возвели какой-то ресторан. Делать было нечего, и Блэйз вернулась домой. В крайне неудачный момент.

“Что мне делать дальше? Куда идти? Всё пропало. Весь мир дерьмо, все люди серые. Я никого не хочу видеть. Япония? Видела я японцев – они продали дом Мисс Каору, словно он какая-то вещь! Не поддержали её! Не приезжали? Они такие же, как и все остальные...”, думала она тогда, глядя в треснутое окно на дождь. Вдруг в комнату вошёл отчим.

- Что-то от тебя давно не было денег, ты! – нагло сказал он, – ты и твоя мамочка снова садитесь мне на шею.

- Иди работай, пидор, – ответила ему Блэйз и слезы потекли по её щекам.

- Что ты сказала, маленькая блядь? Ты что-то сказала? – отчим подошёл к ней, дыша перегаром в затылок, и вдруг схватил её за задницу, – забыла, как я хлестал тебя по вот этой малолетней сраке шлангом от стиральной машины? А сейчас ты выросла в здоровую кобылу, и я могу тебя по ней не только отхлестать.

Кулак Блэйз сжался. И с хрустом её нога в “гадах” тяжёлой подошвой опустилась на обоссаный тапок отчима, с хрустом ломая тому пальцы – крррясь!

- АААААААААА!!! – заорал он, попытавшись обхватить девушку рукой за шею – и рука машинально была протянута вперёд и сломана с хрустом обплечо – ктяяк!

- ЫЫЫЫЫЫЫЫААААХХАААА!!!! – крик алкаша усилился – и ему в лицо прилетел бэкфист. Его развернуло к кухонному столу и он здоровой рукой произвёл попытку взяться за нож. Не успел – Блэйз, как учили, схватила нож первее и вонзила тому в руку, по рукоять – лезвие пронзило его, как подтаявшее мороженое. Кровь брызнула на окно, после чего Блэйз задрала ногу в растяжке и опустила её на руку отчиму – тррреееесь! Сломалась и она. Тот упал на пол, и девушка начала пинать его, вонзая в пропитую тушу удар за ударом своими мощными сапогами – буцк! Буцк! Буцк!

На крики выбежала мать, став оттаскивать её.

- Что ты наделала?! Зачем! Зачем?!

- Я... Вызываю... Полицию.... – было ей ответом, – это существо домогалось меня.

Полиция приехала. Мать до последнего заступалась за отчима, Блэйз же, сидя в кабинете офицера, уже мысленно готовилась к тюрьме, новой школе жизни. Но произошло чудо, второе в её жизни – следователь поверил ей. То был Дайджест, Майкл Дайджест, ещё тогда молодой, ещё не коррумпированный, с огнём в глазах, не сварливый, вежливый.

- Я тебе верю, знаешь, я тебе верю. Тут всё же на виду – твоя мамаша путается в показаниях, отчим бухой как скотина, тут даже и думать нечего – ты не при делах. Если на суде будешь говорить правильно, то всё будет в твою пользу. Не сядешь, тебе говорю, можешь даже успокоиться.

Отчим сел. Мать указала Блэйз на дверь и та пошла туда, куда следовало, по её мнению, ей идти – в полицию, получив комнату в общежитии на первое время. Там она сможет защищать людей от таких, как её родители, и быть как Мисс Каору, только на страже закона. Но смерть Каору что-то поломала в ней; видя, как многие её знакомые отмечали с престарелыми родителями День Благодарение и Рождество, она страдала внутри себя от отсутствия детства, всё это жгло её изнутри. Вскоре, она стала забывать и саму Каору – и только появление Акселя и Адама в её жизни как то держали её на плаву.

Она плакала, вспоминая это, но уже утром, придя в участок устраиваться на работу в оперативную часть, от слёз не осталось ни следа. Началась кропотливая, злободневная работа – драки, перестрелки, задержания. И очень часто – вместе с Акселем и Адамом, и изредка с Мёрфи, их новым другом. Это закалило характер Блэйз, а учение Каору она использовала дома, выстригая кусты бонсай, что давало ей душевный покой.

Сейчас она понимала – она встаёт на путь смягчения характера, так как многолетняя дружба с Акселем и Адамом перевоспитывала её, меняла – и она поняла, что хватит замыкаться в себе, надо быть открытее, перестать быть чернушницей и видеть только плохое и серое. Но увы, этот момент пришёл поздно, в момент, когда они встали на путь вигиланта, и вероятно, это дорога окажется без возврата.

Наступила темнота – за окном давно вечерело. Блэйз посмотрела в окно и захлопнула ставни. Надо принять душ, потом включить телефон и позвонить своим, что же они там узнали. К дому тихо подъехала машина, и на крыше её открылся люк. Тень выпрыгнула из этого люка и устремилась к стене.

- Адам, ты?! Это Мёрфи, как вы?

- Только что мы решили вопрос с Юго-Западными, – усмехнулся тот, – а у тебя что?

- Плохие новости, Адам. Беда, большая беда!

- Стоп, Мёрф, объясни спокойно, что произошло? – Адам напрягся.

- Я долго говорить не могу, я на дежурстве,типа в сортир отошёл, вы трубку не брали. Короче – Адам, ты и Блэйз в опасности! Дайджест вас раскрыл! Аксель тоже под подозрением, но на него ничего нет.