“Адам. Я познакомился с Адамом именно в секции. Я помню, как однажды его привела бабушка. Что-то говорила тренеру, тот качал головой, а потом кивал и в итоге Адам, тогда ещё с причёской “афро” вместе со мной стал заниматься. После одного случая мы стали держаться вместе.”

Однажды Адам вышел из секции и пошёл домой, забыв перчатку. Аксель, увидев это, схватил её и поспешил вернуть её, и увидел следующую картину – за поворотом чернокожего подростка окружили гопники в количестве трёх человек. Они были одного возраста с Адамом, видимо, с его школы или двора, кроме их главного, старшеклассника.

- Чё, черножопый, после пиздюлин решил на карате пойти, Джеки Чаном стать? – и толкнул того кулаком. Адам отвёл руку в сторону, что взбесило гопника и тот ударил его по лицу, Адам упал, и с его носа потекла струйка крови.

- Ну и чё ты там блоки не ставишь, вас же учат? – сказал пискляво другой гоп, поменьше и пнул его под зад. Адам разозлился и быстро встал, подняв руки кверху, скорее по-боксёрски, чем по-каратешному, бегло и с опаской оглядывая каждого из троицы. Он дышал ртом, так как нос был забит. Гопникам стало весело и они начали окружать его, смеясь.

- Эй вы! – мальчишеский голос заставил их обернуться, – а ну отвалите от него, козлы!

- А ты ещё кто такой? – спросил главарь у блондинистого шкета, уверенно идущего на них, – защитник обездоленных негров? Гарри Грант, ебать, или Честный Эйб?

- А, это Аксель, стукач! Из-за него Джока менты забили насмерть! Щас пизды и ему за компанию дадим! – ответил мелкий, выйдя Акселю навстречу... И вдруг Аксель, неожиданно разорвав с ним дистанцию, пнул “мелочь” пыром ботинка по ноге что есть силы – бух! Мелкий подпрыгнул на месте, схватился за ногу, после чего Аксель с размаху ударил его кулаком в голову – вбуцк! И мелкий, с перекошенными глазами, рухнул возле своих дружков, ошалевших от произошедшего. Его дикий последующий визг:

- ИИИИИИИИИИИИИИИ!!! – оживил гопоту и они с криками бросились на блондина. Старший, по видимому оказавшийся хоккеистом, уверенно снёс Акселя плечом – быыыщ! И тот полетел на пол, группируясь, чтобы не убиться об асфальт. А вот второй задержался – Адам выбросил ногу и тот споткнулся об неё, стелясь на асфальте так, что его лицо протёрлось об него, получая ссадину – вжжук! Адам попытался добить его, однако гопник схатил его за ногу и дёрнул на себя, после чего мальчик зашатался и упал. Оба тут же сцепились на земле и начали кататься, избивая друг друга градами ударов.

Тем временем, старший, не давая Акселю встать, дважды пнул его в грудь – бу! Бу!

- Ууууй! – выдал тот и согнулся в три погибели. Гопник поставил ногу ему на голову.

- Стало быть, ты стукачок! Ты Джока ментам сдал! А стукачей у нас не любят!

“...Это было уже после случая с Виктором. После него я не боялся шпану, как раньше, не обходил злачные места, а наоборот, сам искал с ними встречи. А любое упоминание того дня действовало как триггер гнева на меня”. На грязный кроссовок гопника легли две руки Акселя и тот, через боль вдохнув, чуть приподнял его и резко крутнул ногу влево что есть силы – ррраз!

- АААААЙ! – взревел тот и тут же Аксель, обхватив его ногу своими ногами, стал делать ему болевой из джиу-джитсу. Колено старшака затрещало, но Аксель ещё не умел толком его делать, потому злодей из него вырвался, тут же падая. Аксель, вставая полностью покрасневшим от гнева, оскалил зубы и, схватив с земли камень, что есть силы швырнул его в гопника – тот, чирканув его по голове, разбился об стену.

- А! – заорал тот, схватившись за рану – тут же с разбега Аксель пнул его ногой в живот, чем толкнул его на стену. Тот тюкнулся затылком об неё и начал сползать вниз, Аксель хватил его за воротник куртки и с силой воткнул кулак в его лицо – бааац! Этот удар с хрустом сломал нос, и кровавая струя разделила подбородок старшака на две части – и в этот подбородок влетел ещё удар – трррах! С хрустом, жёлтый зуб со следами кариеса вылетел со рта ублюдка.

- Я НЕ СТУКАЧ, ты тварь! Я не стукач! Не стукач! Не стукач! Не стукаааач! – удар за ударом всаживая кулак в ненавистную ему теперь рожу, рассекая щёки и брови, кричал он.

К тому времени, Адам сумел перебороть своего соперника и, забравшись на него, быстро разбить ему лицо серией малоточных, но болючих ударов.

- Ааай! Сдаюсь! Сдаюсь!

- Извинись за черножопого, ты, скот! – крикнул негритёнок.

- Извини! Извини! Я больше не буду, это всё он, ооон! – запричитал гопник и Адам отпустил его и шпанёнок, подбирая мелкого подельника, убежали сломя голову. Утерев кровь с лица, он повернулся к своему спасителю. Тот, продолжая кричать превращаемому в месиво старшаку, что он не стукач, вдруг поднял его двумя руками повыше и впервые, наверное, в своей жизни крикнул:

- Аааааааааааап! – по-мальчишески, ломающимся голосом, но уже с переполнением гнева – и лбом всёк тому в лицо – бааааац! Гопник сполз вниз, держась за лицо, и через его пальцы обильно пошла кровь.

- Мало! МАЛО! – крикнул Аксель, – я не стукач!!

Но его кулак был остановлен Адамом.

- Хватит, чувак, хватит! Всё, мы победили, мэн! Всё, всё! Чувак успокойся! – крикнул он. Аксель посмотрел на него дикими глазами... И тут же его гнев улетучился. Тяжело дыша, они подобрали свои вещи и покинули негостеприимный переулок.

- Спасибо, чувак, если б не ты, опять бы мне домой с разбитым фейсом идти пришлось. Кстати, я Адам, – афроамериканец протянул Акселю руку. Тот пожал её.

- Аксель. Давно занимаешься карате?

- Да нет, я вообще боксом занимался, но моего учителя пристрелили гангстеры, и школа закрылась. Вот, перешёл сюда. Чел, в благодарность за моё спасение, приглашаю тебя к моей бабуле. Она замечательно печёт яблоки и курицу, язык проглотишь!

- После боя яблоки и курица – самое то!...”

И теперь уже 15 лет Аксель и Адам раз в месяц приезжают к бабушке Адама, что стало доброй традицией в деле укрепления их дружбы.

Утром, Адам заскочил в участок.

- О, привет, чувак! Здорово, Адам! Чел, решил вернуться? Передумал? Тут есть дело... – услышал Адам от всех знакомых наперебой, едва переступил порог участка. Все здоровались с ним за руку, по-дружески хлопали по плечу, участливо спрашивали, как там бабушка и Эдди. Однако среди всех прочих, к Адаму протиснулся Хеллер, его коллега по отделу.

- Адам, надо поговорить. Пока Дайджеста нет, пошли-ка в столовую, перетрём.

- Ну пошли.

В столовой, разжившись парой сытных пончиков и кофе, оба следователя сели за стол.

- Про вчерашнее слыхал? – спросил Хеллер.

- Нет... – напряжённо ответил Адам, – а что, убили кого-то?

- Да. Банду Саузера, ну ту, с Южных, всю полностью разгромили. Девять уже в морге уже с утра, ещё трое в больнице померли. И да, дочка Фляйшмана, та, чей пахан тогда у вас на руках умер – каким-то хреном тоже там оказалась, и её тоже убили, из винтовки.

- Опа... Вот это нихрена себе! – “удивился” Хантер, – что-нибудь на нападавших нарыли?

- Да нихрена. Пришли и ушли, положили всех и испарились в воздухе. А потом прошёл дождь, и часть улик так вообще замылась. Винтовку тоже не нашли, у нас есть только клешня Саузера и какой-то ноготь, металлический, накладной, возможно, один из нападавших – женского пола. Больше ничего не знаем, но Дайджест сам лично это дело под свой контроль взял. У тебя есть задумки?

- Ну, по поводу ногтя. Вспомни первое дело на Саузера, тот вместо клешней тогда кольца с когтями носил, а кто-то с его банды тоже себе на пальцы что-то накладывал, вполне мог быть и мужик, так что не факт что это баба, – ответил Адам, – а по остальному, скорее всего, разборка. Вопрос – что там Фляйшман делала?

- Вот вот. Выясняем.

- Мёрфи сегодня не видел?

- Мёрфи? – Хеллер выпил пару глотков горячего кофе, задумчиво посмотрев вверх, – видел, сегодня он Брауэра, нового напарника, раскатывает по городу, его смена в 12 заканчивается. И да, Адам. Ну его нафиг, возвращайся. Без тебя сложно будет.