– Лисса,– прохрипел он.

«Не фамильярничай! Елизавета я», мысленно тут же отозвалась она.

Минута, ещё и ещё – монотонные движения и мысли женщины: «Да когда же ты уже кончишь?!». А с этим вроде как оказалась проблема, потому как Махарадж двигаясь то быстрее, то медленнее, начал шарить по её телу руками, опять обжимая и хватая то тут, то там, пока наконец не зарычав склонился над нею прижимаясь своею грудью к её спине и обхватывая грудь.

«Нет! Нет! Не хочу!» Лиза зажмурилась и прикусила губу, потому что стоило Махараджу начать ласкать её грудь, она начала возбуждаться. Никакие внутренние увещевания и ругательства на саму себя – не помогали.

Он мягко сжимая отпускал, перекатывал пальцами сосок и тут же меняя руки обхватывал грудь с другой стороны. Его хриплое дыхание теперь раздавалось рядом с её ухом, что тоже добавляло остроты ощущениям, заставляя её кусать губы, чтобы ни один стон не сорвался, никак не выдать того, что ей это до безумия приятно.

Хриплое дыхание мужчины участилось и он резко выпрямившись начал вколачиваться в её тело с такой силой, что с каждым ударом сдвигал её вперёд. Наконец она почувствовала последний глубокий, резкий толчок, который завершился рычанием, сменившимся коротким стоном и судорожным сжатием её ягодиц. Конвульсивно подрагивая, Махарадж некоторое время не двигался, но уже через минуту отстранившись, скрылся за пологом её купальни.

Не желая сталкиваться с ним глазами и вообще смотреть на него, Лиза тут же повернулась на спину и прикрывшись покрывалом закрыла глаза. Но стоило ему войти, покрывало было тут же отброшено в сторону, а её живота, бёдер коснулась влажная ткань.

– Раздвинь ноги Элиссавет,– послышалось от Махараджа и Лиза разведя ноги в стороны мысленно прокомментировала: «Да уж, вы не отличаетесь в разнообразии предводящий ни в словах, ни в позах», только едва додумала, как услышала злобное рычание. Тут же распахнув глаза, уставилась на злющего Махараджа, который смотрел в её лицо.

– Что это? Зачем ты это сделала?

– Сделала что?– Старательно спокойным голосом спросила она и тут же вздрогнула когда его большая ладонь легла на венерин бугорок, который кстати был сегодня обработан и не имел ни единого волоска.

– Зачем ты удалила волосы Элисссавет?– Прошипел мужчина, наклоняясь к её лицу ближе, отчего Лиза едва не дёрнулась в сторону.

– Это ваши традиции предводящий и я следую им.

– Не делай этого больше.– Потребовал он.

– Не делать? Предводящий, во-первых вспоминая ваши же слова могу процитировать: забудь про свой мир и его порядки, ты должна жить по законам и традициям этого мира, а во-вторых – это моё тело и я распоряжаюсь им сама!– В конце Лиза уже не сдержавшись гневно сверкнула на него глазами повысив тон, что для мужчины было как красная тряпка для быка, поскольку он тут же навис над нею:

– Не делай этого Элисссаевт,– опять прошипел он, а Лиза отметив что и так выступившие пластины на его лице стали ещё отчётливее, а глаза налились чернотой, решила, что благоразумнее будет промолчать и поэтому закрыв глаза просто отвернулась в сторону.

Тяжёлое дыхание ещё с минуту раздавалось рядом, но вот Махарадж наконец отклонившись, всё же завершил с обтиранием и ещё через пару минут в комнате наступила тишина.

Лиза всхлипнула, ещё раз и повернувшись на бок расплакалась: если до этого она отрицала, старалась задавить в себе, то сейчас отчётливо поняла и призналась сама себе, что хочет его.

Можно было объяснить всё долгим воздержанием, ведь кроме мужа у ней никого и не было, можно было объяснить его внешностью, мужественностью, да чем угодно. Только вот положения дел это не меняло. Она хочет этого несносного мужчину до одури, так что он даже во сне ей снится, постоянно вспоминаются те моменты, когда он ласкал её, тёрся своим огромным телом о её, сжимал и потирался лицом о её грудь и…стонал, рычал, а его: «Лиссссааа» доводило её до экстаза.

«Самое вкусное вредно.

Самое приятное аморально.

Самое острое незаконно.

Отсюда такая задумчивость в глазах каждого»

М.Жванецкий

Едва только здрада начала будить Елизавету, она вскочив тут же побежала купаться. Быстро одевшись, выбежала из цело́ма радостно улыбаясь, поспешила навстречу бежавшему к ней сыну, за спиной которого шёл его наставник с добродушной улыбкой.

– Мама!– Влетел в её объятия Егор и она тут же наклонившись, начала расцеловывать его в обе щёчки, правда сын тут же вывернулся ужом, но она опять притянув его к себе сжала в объятьях.

– Ну вот, мама соскучилась, а сын-поросёнок вырывается, не хочет…

– Ага, это ты виновата!– Тут же перешёл в наступление Егор.– Я вчера тебя ждал, ждал, а потом уснул, а…

– А я не могла прийти солнышко моё.– Прервала его Лиза, и они направились в её цело́м.

Поскольку предводящий уже куда-то отбыл, она не боялась нарушить всяческие запреты и решила позавтракать с сыном у себя.

За трапезой Егор рассказал: где они побывали с Уаншиханом, что он успел увидеть, после еды он показал все фотографии, что успел сделать.

– Это конечно хорошо, но про учёбу кое-кто забыл!– Пожурила его Лиза, взъерошив русые вихры.

– А вот и нет!– Тут же вскочил Егор на ноги и начал загибать пальцы перечисляя:– Я когда просыпаюсь, то Уаншихан учит меня приёмам боя, после сна в обед я с ним занимаюсь языком и пишу и математикой начали заниматься, а он кстати удивился сколько всего я знаю!

– Ты ж мой хороший,– тут же отозвалась Елизавета, притягивая к себе ребёнка.– Но пока у меня есть время, то я сама с тобою позанимаюсь, да ещё и русским языком, чтобы не забывал. Так что давай, снимай шнурок с моею серёжкой и кстати: надо бы тебе уже потихоньку без неё ходить – так быстрее начнёшь язык понимать и говорить.

– А я и так уже несколько раз без неё ходил,– тут же похвастался Егор, снимая серёжку мамы, так же как и Лиза сняла свою серьгу, чтобы начать занятие с сыном.

За время пока она занималась с Егором, Лиза переоделась, пока он писал и считал, а Самлеша уложила её волосы, сразу подготовив специальную вуаль для покрова головы – яшмак.

– А куда ты пойдёшь?– отвлёкся Егор от задачки, которую решал.

– А я тоже буду смотреть город. Мне же сам понимаешь: нельзя было с вами, а вот сегодня меня воины проводят, и я увижу всё, всё, что ты фотографировал.

– А мне можно с тобою?– Тут же попросился сын.

– Нет мой хороший,– Елизавета присела рядом с Егором.– Здесь очень странные законы и лучше пусть меньше кто знает, что мы любим друг друга, хорошо? Никому об этом не рассказывай и ни с кем кроме наставника и Сицица не обсуждай, пусть это будет нашим секретом.

– Я знаю мам,– тут же серьёзно ответил Егор.– Мне наставник уже говорил и я никому не говорю, хотя с кем мне говорить? Тут вообще нет детей, представляешь? Даже совсем совсем маленьких нет и мне не с кем подружиться и играть.– Пожаловался сын.

– Я знаю малыш, знаю. Дети цисанов с рождения воспитываются отдельно…

– Мне рассказывал наставник,– кивнул Егор.– А ещё то, что они вообще не любят своих детей и дети своих родителей тоже. Маааам, а как такое может быть, а? Ну чтобы мама не любила своего сына или дочку?– И он тут же сам приник к Лизе, обвив её шею ручками.

– Не знаю мой хороший. Я и сама не понимаю этого, но мы не можем об этом кому-нибудь говорить, понимаешь? Это их мир, порядки и законы и нам теперь придётся здесь жить.

– А может обратно к Ведающей поедем, пусть она нас назад отправит и я в школу пойду, у меня там друзья во дворе остались: Мишка, Серёжка, Колька, да и Настю я больше не буду обзывать.

Обняв крепко сына, Лиза покачивала его:

– Нельзя малыш. Мы не сможем туда вернуться. Помнишь, Ведающая говорила: стоит нам вернуться и болезнь твоя вернётся, и вылечить уже не получится. Опять лежать в больнице под капельницами, делать уколы и опять будет больно и тошнить постоянно, помнишь?– Шептала она, боясь расплакаться.