— Заткнись!

Далия отталкивает его от себя и идёт по направлению к дому. Харли идёт следом — она слышит его шаги и прерывистое дыхание: возмущён, но молчит, сдерживается, чтобы не сорваться и не наговорить лишнего.

— Прости, что затронул болезненную для тебя тему, — произносит он, когда они несколько минут идут в тишине. — Сам знаю, что это такое. Мой ушёл за лотерейными билетами, да так и не вернулся. Нам и без него хорошо, правда, даже лучше. Я могу их защитить. Но… Кто защитит тебя?

— Харли…

— Это невыносимо, — продолжает Харли, — терпеть всё это и жить в этом захолустном городишке. Все считали меня странным, себе на уме. Тяжело к чему-то стремиться, когда в тебя никто не верит. Единственный выход — уехать отсюда.

— Но я не могу всё бросить! У меня здесь…

— Отец? Хорошо, Далия. Отец, значит. Тогда знаешь, какие варианты у твоего будущего? Можешь забыть о колледже или университете, куда ты там хочешь поступать. Можешь забыть о мечте выйти замуж за кого-то нормального, потому что таких в нашем городе нет. Выйдешь за пьяницу, такого же, как и твой отец, чтобы сбежать из родительского дома. Дети будут на тебе, а сама будешь, сидя в форме официантки, мечтать о том будущем, которое упустила. Как тебе такая перспектива?

«Сопьюсь, сколюсь или покончу с собой — какие перспективы у человека, которого считают странным все жители города только из-за того, что он хочет изобретать? Со временем я оставил эту мечту и стал реалистом. Мама и сестра не справятся здесь без меня, я им нужен. Им нужен Харли реалист, а не мечтатель»

Так странно вспоминать собственные слова, наполненные болью и бессилием.

«Я не знаю, через что ты прошёл, и будет ложью говорить, что представляю, но мне очень хочется вытащить тебя отсюда. Ты рано или поздно загнёшься в этом городе, это правда, отрицать не буду, поэтому я хочу тебе помочь. Тебе и твоей семье. Ты сможешь перевезти их в Нью-Йорк. Только подумай о перспективах…» — раздаётся в голове хриплый голос Триш, в котором тогда Харли почувствовал искренность и услышал то, что сам себе много раз повторял.

У него чувство дежа вю, он и Триш Старк меняются местами. Теперь он оказывается на её месте, правда, в отличие от Патрисии, ему прекрасно известно, как живут такие люди, как они, и поэтому он может представить, что творится дома у Далии.

— И что ты предлагаешь? — она заправляет за ухо прядь волос, а затем обхватывает себя руками за плечи.

— Поехали со мной в Нью-Йорк, — звучит так, словно он предлагает ей сходить в кафе. Далия приподнимает бровь, находя его предложение крайне абсурдным. — Ты ничего не должна этим людям. Тем более, отцу.

— Почему?

— Потому что я верю, что в тебе есть потенциал, — Харли внимательно смотрит на неё, не отрывая глаз. — Вспомни, что ты только мастерила для научных выставок.

— И куда мне со всем этим в Нью-Йорк?

— А здесь ты куда с этим?

Слова Харли — пощёчина для Киннон. Она опускает голову и шмыгает носом.

— Спокойной ночи, Кинер.

***

— И куда ты собралась?!

— От тебя подальше! Иди и проспись! — Далия поудобнее закидывает рюкзак на плечо. Разъярённый отец грубо хватает её за плечо и разворачивает к себе.

— Я видел тебя вчера с этим мальчишкой! — кричит он ей в лицо. — Видел и слышал, как вы разговаривали! Хочешь уехать отсюда в Нью-Йорк?

— Отпусти меня, мне больно, — цедит она сквозь зубы.

— И за какие это заслуги он позвал тебя в Нью-Йорк? — Александр прищуривается.

— О чём это ты?

— Такая же, как и твоя мамаша! Думала, раз переспала с ним, то сможешь меня здесь бросить и уехать?

— Как ты…

Далия не успевает закончить предложение. Харли бьёт и делает это прицельно, прямо в глаз, а затем, взмахнув рукой, в которой он, как оказывается, держит баллончик, нажимает на кнопку, заставляя отца Далии закричать и упасть на колени.

— Что…

— Бежим!

Ей дважды повторять не нужно. Она срывается с места, хватается за руку Кинера. Сердце бешено колотится, когда они вваливаются в машину, и сидящий за рулём мужчина вдавливает педаль газа в пол.

— Что ты с ним сделал?! Отец…

— Успокойся, это всего лишь одна из разработок, которая ослепляет на несколько минут, — Харли вытаскивает из кармана брюк баллончик и показывает его Киннон. — Делал для Триш.

Далия с потрясением смотрит на него.

— Ты в два действия прекратил то, что я не могла сделать больше десяти лет. Поверить не могу… И что мне теперь делать?

— Ну, самое тяжёлое уже произошло — ты решила не оставаться в этом городе.

— А если у меня не получится?..

— Получится. Я верю в тебя.

И почему-то ему хочется верить.

***

— О, Харли, ты привёз мне сувениры. Не стоило…

За несколько дней разлуки Харли успевает забыть, насколько Триш Старк миниатюрна. На ней — белое обтягивающее платье и крупные часы на левом запястье. Триш по ковру шагает босиком. Далия приподнимает бровь: она настроена скептично по отношению к «начальнице» Кинера. Видя это, Харли решает сгладить ситуацию.

— Триш, это Далия. Далия, это Триш.

Патрисия смотрит на Далию, улыбаясь. Киннон девушка кажется избалованной, ведь все дети богачей такие. А эта ещё посмела назвать её сувениром…

— Друзья Харли — мои друзья, — Триш пожимает руку ошарашенной Далии, а затем поворачивается к Харли: — Гарри не видел?

— Уже соскучилась по мне, любовь моя?

— Нет.

Гарри Озборн хрипло смеётся и входит в гостиную. Он обнимает Триш и протягивает ей прямоугольную коробку.

— Что ты, не стоило.

— Ты на них месяц заглядывалась. Я счёл своим долгом их купить.

Триш, приподнявшись на носках, целует его в щёку, а затем представляет его Далии.

— Гарри, это Далия, подруга Харли. Далия, это Гарри, ещё один друг Харли.

Озборн здоровается и что-то начинает говорить Кинеру, но Далия не слушает. Она не может отвести глаз от того, с каким обожанием и любовью Триш смотрит на Гарри. Триш Старк ловит не то, чтобы каждое слово, а каждую букву, произнесённое Гарри Озборном. Образ избалованной и капризной девицы начинает медленно, но верно рушиться.

Как и образ жены миллиардера. Миссис Старк, узнав, что произошло в жизни Далии, тепло принимает её, не слушая никаких возражений со стороны Кинон.

— Почему она такая…

— Какая? — интересуется Триш, поднимая голову от домашнего задания по химии. — Хорошая?

— Да.

— Видимо, сказывается жизнь с моим папой, — Триш усмехается. — Расслабься, Далия. Ты не первая, за кем она присматривает. Гарри мама приходится опекуном, пока он не достигнет совершеннолетия.

— Я не хочу стеснять вас или…

— Даже не думай об этом. Тебе подойдёт должность ещё моего личного ассистента?

— Ещё одного?

— Меня окружают парни, нужно разбавлять окружение девушками. Ну так что, ты согласна?

Губы Делайлы против воли растягиваются в улыбке.

— Чёрт возьми, да!

***

— Что ты делаешь?

— А, ты про это, — Харли отрывается от костюма Питера и чуть улыбается, увидев Далию в своей «обители». — Костюм Человека-Паука. Если есть что-то, что можно улучшать, улучшай это.

— Хороший девиз, — Далия подходит к столу. — Личность владельца, я так понимаю, ты мне не раскроешь.

— Он придёт за костюмом, так что сама всё увидишь. Как первый день в школе?

— Мне понравилось. Не так, как в нашей. Здесь всё более оживлённо и… Пёстро. Скажи, а Питер и Мишель всегда ведут себя как…

— Женатая уже двадцать лет пара?

— Да.

— Сколько с ними общаюсь — всегда, — он усмехается. — Это ещё что. Им потребовалось время, чтобы понять, что они хотят быть вместе.

— А Гарри и Триш?

— Им тоже. Но здесь возникли определённые сложности.

— Какие?

— Ну… Отец Гарри пытался убить Триш, что не совсем понравилось Гарри, а затем Триш и Гарри отправили его в Рейвенкрофт.

— Да уж, действительно, — тянет Далия. — Что это? — она указывает на несколько жемчужных бусин.