Know I try to tell you that I need you.

Here I am without you

I feel so lost but what can I do?

‘Cause I know this love seems real

But I don’t know how to feel.

We say goodbye in the pouring rain

And I break down as you walk away.

Stay, stay.

‘Cause all my life I felt this way

But I could never find the words to say

Stay, stay.

Alright, everything is alright

Since you came along

And before you

I had nowhere to run to

Nothing to hold on to

I came so close to giving it up.

And I wonder if you know

How it feels to let you go?

You say goodbye in the pouring rain

And I break down as you walk away.

Stay, stay.

‘Cause all my life I felt this way

But I could never find the words to say

Stay, stay.

Hurts — Stay.

В жизни каждого достигается критический момент, когда нужно решить: куда двигаться дальше. В жизни Питера он и наступает, только касается его отношений с Триш.

Питер решает признаться ей в своих чувствах.

— Даниэль?.. — тянет он, когда они сидят в столовой и обедают. На коленях у Даниэль — вышивка.

— Да, Питер?

— Ты бы призналась человеку в своих чувствах?

— Конечно, — кивает она, не отрываясь от рисунка. — В отношениях нужна определённость. Если взаимно — строить отношения, если нет… И такое бывает.

— Не всегда хороша эта определённость, — не соглашается с ней Лукас, открывая йогурт. Он недавно расстался с Гвен, и в школе до сих пор не знали причины, по которой это произошло: всё же было хорошо, и они были такой счастливой парой. — Порой, когда ты всё знаешь, может быть больно. Лучше порой не знать, что к тебе испытывает объект твоей симпатии.

— И в чём смысл? — приподнимает бровь Кэйлин, делая глоток чая. — Смысл этих страданий?

— Чтобы не знать, что на душе у человека, которого ты любишь. Иногда тебе кажется, что ты всё о нём знаешь, а затем выясняется, что ты ни черта, что ты глубоко заблуждаешься.

— Поговори с Недом, — советует ему Тиберий, нанизывая стручковую фасоль на вилку. — Он в отношениях. Ну или с Триш. Но с девчонками лучше о таких вещах не разговаривать. Они могут посоветовать что-то дельное, но всё они смотрят на ситуацию в другом свете. Поговори с Недом. Вы же лучшие друзья.

— У него сейчас с Бетти «конфетно-букетный период», — поясняет Лукас. — Ему не до друзей. Но дельное предложение, Тиберий. Может, оторвётся от своей ненаглядной и посмотрит на мир.

И Питер пробует.

После уроков он звонит Неду, но тот не берёт трубку, а затем пишет сообщение, в котором говорит, что не может ответить, так как сейчас с Бетти.

— Вот так и меняют дружбу на девушек, — раздаётся позади него голос Натаниэля. Питер оборачивается.

— Привет, Нат.

— Привет. Кажется, тебе нужен совет?

— Да. Я бы не отказался от него.

— Что ж, тогда «любовный гуру» Натаниэль Килленгстон к твоим услугам.

Они садятся на лавку напротив школы. Натаниэль достаёт яблоко. Питер молчит, подбирая слова.

— Слушай, а ты оказывался в ситуации, когда…

— Когда мне нравилась девушка, но она меня не замечала? Ты это о Триш?

— Очень смешно.

— Да не очень, — усмехается он. — Озборн, мне кажется, до жути ревнивый. Не так посмотришь на его девушку или что скажешь — он ударит.

— Мне, вроде как, нравится Триш, — неуверенно произносит Паркер, пробуя слова на вкус. — Точнее, не знаю. Я засыпал и просыпался с мыслями о ней, мечтал прикасаться к ней и урвать хотя бы один поцелуй. Она казалась мне такой…

— Недосягаемой?

— У тебя и такое было?

— Сейчас расскажу тебе одну историю, к которой ты очень прислушаешься, — Натаниэль закидывает ему руку на плечо. — Мне в том году нравилась Кайла, а Гвен штурмовала Лукаса. И до сих пор его в покое не оставляет, даже когда они расстались, да, Гвен и Лукас расстались, если ты ещё не знаешь, а ты не знаешь. Так вот, целый год я добивался Кайлы, а она начала встречаться с Лукасом, пока одним утром мы не поняли, что нам хорошо вместе. И что нам не нужны никакие ни Кайлы, ни Лукасы. Теперь мы вместе и… Может, у вас тот же случай с Мишель?

— Причём здесь…

— Только самый отсталый не поймёт, что она давно и безнадёжно влюблена в тебя, — Натаниэль картинно вздыхает и закрывает лицо ладонями. — Ой, проболтался, теперь придётся переезжать, чтобы папа Мишель не достал. Питер… Питер?!

Питера и след простыл.

***

Мишель кидает портфель возле письменного стола, ставит кружку чая на стол и снимает через голову кофту. Затем она садится на стул и открывает ноутбук, куда на почту Даниэль прислала ей эскизы платьев для «секретного мероприятия» Бетти. Она заправляет за уши пряди волос и склоняется чуть ближе к экрану, с удовольствием рассматривая наряды. От просмотра её отвлекает стук в окно. Сначала Джонс думает, что это — ударившийся о стекло голубь, но удары становятся настойчивее. Мишель подходит к окну и едва сдерживается от визга: за окном сидит Питер.

— Даже не буду спрашивать, как ты здесь оказался, — она, приложив силу, поднимает окно. Питер, однако, не стремится влезать в комнату.

— Ловкость рук и пожарная лестница. Мишель, я…

— Чего? Залезай, сегодня на вечер передавали дождь.

— Я кое-что понял.

— Что ты придурок на девятом этаже? — интересуется она, приподнимая брови. Руками Джонс продолжает упираться в поднятое окно, когда Питер, поддавшись вперёд, целует её. Она прикусывает его нижнюю губу, и он с шипением отстраняется.

— За что?

— Держи губы при себе. И разве я смахиваю на утешительный приз?

— Кто тебе сказал, что ты — «утешительный приз»?

— Ты сам, — учтиво напоминает ему Мишель.

— И за это мне очень хочется биться головой. Ты никогда не была этим призом и никогда не будешь. Сейчас прозвучит как клише, но я был слеп.

— И глуп.

— Как скажешь. Я был слеп и глуп, потому что только сейчас понял, что девушка, которая мне очень нравится, совсем другая. Она была рядом со мной, когда я был разбит. И, надеюсь, будет, когда я вновь упаду, чтобы помочь мне подняться.

— Паркер.

— Что?

— Заткнись уже и поцелуй меня.

— Криво, — произносит Питер, чуть отстраняясь.

— Нет, не криво, — Мишель улыбается.

— Ну, чтобы запомнить.

Он вновь прижимается к её губам. Мишель тянет его на себя.

***

— Ты умеешь готовить? — брови Харли приподнимаются. Триш закатывает глаза и кидает в него прихваткой, которую он ловит.

— Я много чего умею, — она склоняется над запечённой курицей, вытащенной из духовки, и довольно улыбается. — Мы, дочки миллиардеров, не совсем безрукие.

— В честь чего ты столько всего готовишь?

— Тебе и мне за ужином сегодня компанию составит Гарри. И я хочу, чтобы всё прошло идеально.

— Ты же знаешь, что идеального ничего не бывает? — Харли подходит к барной стойке, продолжая наблюдать за Триш. На ней — приталенное чёрное платье, оголяющее плечи и подчеркивающее выпирающие ключицы. — И когда ты собираешься рассказать обо всём Гарри? Сегодня?

— Знаю, но я могу постараться, чтобы вышло идеально. Нет, не сегодня. Ещё не время. Как только у нас будет достаточно доказательств, то я обязательно ему всё расскажу.

— Сколько у нас времени? — Харли закатывает рукава рубашки.

— Час. Чего это ты?

— Не бросать же тебя.

Триш широко улыбается.

— Спасибо!

За час Харли, вершиной кулинарного мастерства которого была яичница, «прокачивает» свой навык готовки. Не Гордон Рамзи, конечно, но теперь не стыдно будет готовить для девушки, которая у него когда-нибудь появится (он надеется). Гарри пунктуален — ровно через час раздаётся звонок, и Триш бросается к двери, взмахнув светлыми волосами. Открыв дверь, она улыбается при виде Гарри и хочет поцеловать его, но Озборн сморит исподлобья и хмуро.

Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять — что-то произошло.

— Что произошло?