Яна села на диван и прижала ладони к пылающим щекам.

«Бред! Я собираюсь в другой мир, на войну за королевский трон, прихватив с собой рюкзак трусов. Кому рассказать…»

Впрочем, рассказывать было все равно некому.

Словно в ответ на ее мысли зазвонил телефон. «Ольга Степановна», — высветилось на экране.

— Яночка, ты когда с работы приходишь? — спросила директриса детдома.

— Уже пришла, — с недоумением ответила Яна.

— Не против, если зайду на минутку? Я тут близко. Кое-что интересное тебе принесу.

Хотя Яна сомневалась, что хоть что-то в этом мире еще сможет ее заинтересовать, любопытство все-таки пересилило. Да и время хоть как-то заполнится.

Директриса появилась через полчаса, прошла в комнату, даже не сняв пальто, присела на диван и вытащила из черной хозяйственной сумки какой-то сверток.

— Приходил полицейский мальчик. Молоденький, хорошенький. Сержантик, наверно, не знаю. С неофитским рвением. Отправили его склад вещдоков разбирать по древним делам. Он там и нашел… кое-что. И ведь не поленился узнать, куда тебя из дома малютки перевели, пришел, принес. Посмотри.

Яна развернула крафтовую бумагу и достала белоснежную детскую пеленку, которая выглядела абсолютно новой.

— Это что, моя? — поразилась она. — Ей двадцать один год?

— Представь себе! — директриса устало поправила волосы с плохо закрашенной сединой. — А это видишь?

В уголке пеленки чем-то вроде золотистого шелка была вышита корона, вокруг которой вилась темно-лиловая вязь. Похоже, это были буквы, но письменный язык в базовый набор Яниных познаний, по всей видимости, не входил.

«Интересно, а как меня зовут на самом деле? — подумала она. — Ничего, гномы все расскажут».

И тут же ее обожгла другая мысль: а что, если они не вернутся?!

— Ладно, Яночка, я пойду, — Ольга Степановна поднялась. — Тебе эта штука вряд ли чем-то поможет, но мало ли… Ты заходи к нам, не забывай.

— Спасибо, зайду, если получится, — зачем-то соврала Яна.

Когда директриса ушла, Яна аккуратно свернула пеленку и положила в рюкзак. А потом, уже не раздумывая, начала складывать туда всякие полезные мелочи: блокнот и несколько шариковых ручек, флакончик духов, нитки с иголкой, ножницы, спички, расческу, зубную щетку и пасту, обезболивающие таблетки и пластырь.

Загадочные буквы на пеленке заставили ее задуматься о языке нэрвени. Разговаривая с гномами, Яна свободно думала на нем, хотя некоторые понятия почему-то тащили за собой русскую пару, как это было с ройенси. Например, королева — крейно. Или принцесса — морейно.

С точки зрения грамматики язык казался не слишком сложным, скорее, простым. В нем не было бесконечных правил и исключений, все формы образовывались одинаково. Множественное число — прибавлением к единственному окончания «и», женский род получался из мужского с помощью окончания «о». Но вот что интересно. В языке нэрвени было слово «морейн» — принц, однако отсутствовало слово «крейн» — король. Яна просто знала, что такого слова нет. Означало ли это, что править королевством могли только женщины, а эквивалент слова «король» был не нужен?

Вопросы, вопросы… Они возникали один за другим — хоть записывай, чтобы ничего не забыть.

Ровно в десять вечера зеркало снова осветилось изнутри, и в его глубине, на фоне длинного зала, появились три приземистые фигуры. Гномы вернулись за нею.

4.

В них было что-то определенно странное. Присмотревшись, Яна поняла, что двое поддерживают под руки третьего.

— Принцесса, — услышала она приглушенный голос, — вы позволите нам войти?

— Зачем вы спрашиваете? — то, как прозвучали слова старшего гнома, имя которого Яна так и не узнала, ее внезапно встревожило. — Заходите.

Поверхность зеркала снова вздулась пузырем, лопнула, пропуская гномов, и тут же сомкнулась за их спинами.

— Простите великодушно, принцесса, — сказал старший. — Мы не смеем сидеть в вашем присутствии, но, может, вы все же позволите нам усадить нора Хармина? Он ранен.

Только тут Яна заметила, что кафтан гнома, которого старший и нор Граун вели под руки, на груди пропитан кровью.

— Конечно, посадите его! — ответила, нет, приказала она. — Что произошло?

— Принцесса, у нас нет времени на разговоры. Скажите нам одно. Вы пойдете с нами? Если да, нам надо спешить. Если нет, мы немедленно уйдем и больше никогда вас не побеспокоим.

— Я пойду с вами. Мне нужно что-то взять с собой? Я собрала кое-что, но не знаю, что может понадобиться.

— Это неважно, принцесса. Возьмите то, что сочтете нужным. Хотя там у вас будет все необходимое.

— Мне надо надеть что-то теплое? У вас… у нас там тоже осень?

— Нет, у нас лето. И мы приготовили для вас подобающее платье.

— Тогда я готова.

Яна встала, взяла рюкзак, но старший жестом остановил ее.

— Одну минуту, принцесса.

Он повернулся к раненому, который обмяк, откинувшись на спинку дивана.

— Нор Хармин, вы слышите меня?

Гном открыл глаза, пристально посмотрел на Яну, кивнул и, похоже, отключился.

— Хорошо, — старший вздохнул с облегчением. — Теперь мы можем идти.

Яна посмотрела на него с недоумением, поскольку ничего хорошего в ситуации не видела. Но на вопросы и ответы, судя по всему, времени не было. А она-то рассчитывала хоть что-то узнать за те два часа, которые оставались до закрытия контрабандного канала.

Гномы подхватили раненого под руки и подтащили к зеркалу.

— Идите вперед, принцесса, — скомандовал старший. — Не бойтесь. Это будет не очень приятно, но совершенно не опасно.

Обойдя гномов, Яна подошла к зеркалу, уперлась в него рукой и почувствовала, как прогибается твердая гладкая поверхность. Она подняла ногу, зеркало подалось под носком ботинка и вдруг разошлось, пропуская ее. Это было похоже на то, как если бы она пробила рукой тонкий лед на луже. Обжигающий холод и ощущение множества тонких лезвий, разрезающих кожу. Хотя на самом деле на ней не осталось ни малейшего следа.

Оказавшись с другой стороны, Яна с удивлением огляделась по сторонам. Похоже, зеркало сильно искажало размеры того, что находилось за ним. Глядя из комнаты, она видела огромный зал, который в реальности оказался крохотным помещением с каменными стенами и низким потолком. Да и ее комната с этой стороны была похожа на самый настоящий дворцовый зал.

Гномы протащили нора Хармина через зеркало и опустили на пол, привалив к стене.

— Могу я узнать ваше имя? — поинтересовалась Яна у старшего.

— Нор Барвен, к вашим услугам, принцесса.

— Скажите, нор Барвен, нам предстоит дальний путь? Мы успеем доставить нора Хармина живым? Я даже не спрашиваю, куда именно.

— Рана не слишком опасная, но он потерял много крови. Однако ройенси крепче, чем можно подумать. Думаю, мы успеем. Если, конечно, не попадем в засаду на выходе из подземелья.

Он подошел к стене и нажал на выступающий камень. Зеркало медленно сдвинулось вглубь, и его закрыла опустившаяся сверху каменная плита. Если не знать, вряд ли можно было усомниться, что это часть сплошного монолита: не видно было ни малейшего стыка, ни единой трещины.

Гномы подхватили раненого под руки, и он тихо застонал.

— Стойте! — приказала Яна. — Нор Барвен, идите впереди и показывайте дорогу, а я встану на ваше место.

— Вы не должны, принцесса! — возразил гном.

— Если я принцесса и вы хотите, чтобы я была вашей королевой, предоставьте мне самой решать, что я должна, а что нет. Или я не вольна в своих действиях?

— Как вам сказать, принцесса… — дипломатично ушел от ответа нор Барвен. Однако позволил Яне обнять гнома за талию: чтобы подставить раненому плечо, ей пришлось бы согнуться в три погибели.

В дальней стене каменной каморки обнаружилась дверь, а за ней — длинный темный коридор. Пошарив в нише, нор Барвен достал фонарь, открыл его стеклянную стенку и зажег укрепленную внутри свечу.

«Так, спички здесь есть, — подумала Яна. — А вот с электричеством, похоже, напряженка».