-Простите, я не хотела, правда..
-Кто сказал, что я обижаюсь? Я не обижаюсь и очень хочу…
О, нет! Только не это! Что он делает? Вернее, понятно, что он делает! Но, что делать мне? Рука мужчины сжала грудь, колено попыталось раздвинуть плотно сжатые бедра, а его губы накрыли мои. Я в ужасе дернулась и пронзительно завизжала. Незнакомец, явно не ожидая столь резкого голосового сопротивления, отпустил мои руки и немного откатился в сторону. Я, высвобождаясь, со всей силы толкнула мужчину, флакон треснул, мутная жижа, пузырясь, пропитала шелк и растекалась по груди, оставляя ожоги.
-Твою ведьму, девка, что ты творишь! – зашипел пострадавший, снимая испачканную тунику, которую мне снять так и не удалось. Он вскочил, схватил со стола кувшин, пытаясь смыть зелье.
-Я не хотела…Это по ошибке, - попыталась оправдаться я, натягивая одеяло до подбородка.
-Вот дрянь…
За дверью зашумели. В покои ворвалась целая толпа с факелами, мечами и все замерли, переводя взгляды с меня на мужчину, который уже каким-то чудом успел нацепить халат. Толпа расступилась, пропуская младшего князя.
-Брат, мы слышали крики…- начал младший князь, затем увидев прикрытую одеялом меня, он побледнел, судорожно выдохнул, в несколько шагов оказался рядом. – Ты!!!Да как ты смела потревожить отдых его величества?!
Младший князь резко схватил меня за волосы, выдергивая из-под одеяла, оттаскивая меня к двери, как тряпичную куклу. «Убьет, - мелькнула мысль, - жаль, я не успела первой».
-Остынь, братишка! И отпусти мою женщину!
Рука, вцепившаяся в мои волосы, резко опустилась, я практически рухнула на колени.
-Братик, - услышала я угрожающе-ласковое, - верни мою женщину в мою кровать.
Меня отпустили, но я не трогалась с места, так и продолжая сидеть на холодном полу, сквозь который хотелось провалиться. Я зажмурилась, призывая любое заклинание перемещения, но энергоемкие заклинания подобного рода каким-то образом здесь глушились. Плечи укрыла вязаная накидка, сильные руки подняли и, точно игрушку, швырнули на кровать.
-Скажи своим людям, чтобы впредь, если услышат из моей спальни женские крики, пусть идут дальше своей дорогой!
-Но, дорогой брат, мы за тебя испугались!
-Женщины твоего дома могут быть для меня опасны?
-Нет, конечно, нет! Извини, мы уходим, отдыхай, брат…
-Распорядись, насчет еды и вина!
Как только дверь закрылась, старший князь скинул халат, и я увидела, что ожоги покраснели и вздулись, да и покрывали почти всю его грудь. Князь сел рядом, схватил за подбородок, недобро прищурился и приказал:
-Лечи!
-Князь, ваше величество, моя магия не действует на вас…
-На меня – нет, на зелье – да! Лечи!
Я кивнула, зажмурилась, переходя на внутреннее зрение. Аура князя была яркой и неприступной, ожоги проступали в ней на подобие зараженных участков, я сплела нити поглощающей матрицы, которой те легко поддались, но, так как зелье было заговорено на смерть, требовалось залить эти пятна потоком собственной магической силы. Рискованно, подстраховать меня некому, ведьма я молодая, в полную силу еще не вошла. С другой стороны, косяк тоже мой. Князь мне сделать ничего не успел, да и не сделал бы, не приди я к нему сама в чем мать родила, как девка уличная. Я подсоединила матрицу к своему резерву и начала разматывать потоки. Аура старшего князя светлела, пятна исчезали, а нити разматывались. Когда аура князя почти очистилась, я провалилась в темноту.
Глава 3
Быть или не быть, любить или не любить,
Зависит от пить или не пить…
Меня снова заперли. Комнатка представляла собой нечто среднее между амагическим ящиком и покоями в резиденции младшего князя. Крошечное оконце с решеткой, выходившее на кладбище оптимизма не прибавляло. На шее – деревянный ошейник, пропитанный люцерной, такой надевали ведьмам, когда они попадали в лапы инквизиции. Если учесть, что за кладбищем возвышается часовенка с черным обелиском, то, возможно, старший княжич и впрямь передал меня святейшему правосудию. Одно радовало – выданный ужин показался мне королевским. Хотя, если учесть, что двое суток я провалялась без сознания, с нулевым резервом, то с голодухи и ворона за курицу сойдет. Но, все-таки трапеза из пяти блюд была мной съедена впервые – крем-суп из нежного, тающего во рту мяса, рагу из овощей (а овощи в сливочном соусе) с грибами, заливное из очень- очень вкусной рыбы, блинчики с икрой и морс с большим куском ягодного пирога. Еду приносила и уносила полная женщина с седыми волосами, смотревшая на меня и мой ошейник со смесью страха и презренья, и категорически отказавшаяся общаться со мной. Свечей мне не предоставили, а без магии они бы очень пригодились. В темноте с ними значительно уютней, по-человечески. Кветень, второй месяц весны, поднимал солнце в небо все выше, отчего закатывалось оно за горизонт уже позже. Раз уже темно за окном, значит часов девять вечера. Я лежала на лавке, застеленной соломенным тюфяком, ощущая приятную сытость и ожидая чего-то, сама не зная чего. Живот полон, а с магией пусто – очень непривычно и чудно, да глаза в темноте видят только чуть-чуть, я словно ослепла и чувствую себя беспомощным калекой. Надо же, а другие так и живут без магии всю жизнь. Поэтому бояться ведьм, и ненавидят поэтому же. Интересно, а что чувствуют нищие калеки, когда видят богатых и здоровых людей? Я долго лежала, разглядывая дощатый потолок – ничего интересного, просто вверх смотреть удобно. Да тут в принципе все одинаковое – потолок, стены, стол, стул и лавка – все в едином деревянном ансамбле. Тихо. Очень. Понятно, на кладбище по соседству шуметь некому. Тишина давила, и я сделала то, что не делала очень давно – я запела.
