– Кто же виноват, что они такие нерасторопные. Морган, кстати, вообще не справляется, с ним даже скучно бодаться, с тобой веселее было, – разливая спиртное по небольшим рюмочкам, произнёс Крост. – Не передумал вернуться?

Надо же, как всем хочется вернуть его назад.

– Нет.

– Ты первый, кто сам ушел, остальных раньше выносили… вперёд ногами.

Как отца. Тот тоже до последнего сидел на работе. Он так и умер в своём кабинете во время очередного допроса, которым руководил лично.

– Не дождётесь, – произнёс Валкот, скривив губы в усмешке.

– Ну что? Выпьем за моё избавление и твои грядущие неприятности?

Алисет коротко рассмеялся.

– Как ты о принцессе невежливо.

Крост выпил, крякнул и занюхал рукавом лёгкой рубашки.

– Зато честно, – произнёс мужчина, как только смог восстановить дыхание. – Знаешь, Райдеру крайне не повезло, ему досталась самая неугомонная, своенравная и независимая из сестёр. После совершеннолетия она меня чуть с ума не свела.

– Неужели даже твоя хвалёная Чайка не может с ней справиться?

Крост замер было, а потом расхохотался, довольно закручивая пышные усы.

– Знаю, знаю, к чему ты ведёшь, Валкот. Никто из ваших так и не смог узнать её имени. Сам решил попытать удачи?

– Слишком уж сильно ты её оберегаешь и скрываешь. Такой ореол таинственности создал.

– Тут затронуты не только мои интересы. Сама Адония так решила.

– Женская солидарность?

– Можно и так сказать.

Алисет взял в руки персик, поднёс к лицу, вдыхая сладкий аромат – сочный, пропахший солнцем и солёным океаном.

– Неужели действительно так хороша?

– Ты же знаешь, что я не люблю связываться с женщинами. Как бы хороши они ни были, в голове только этикет, наряды и способы, как поскорее отхватить и женить на себе какого-нибудь богача, а после ободрать его до нитки и броситься на поиски следующего.

– А эта не такая? – с сомнением переспросил Валкот, кладя фрукт на место.

Надо же, разговорился старик. Значит, действительно хороша девица, у лиса даже глаза загорелись. Может, проболтает чего… неожиданно, в порыве вдохновения.

– О нет. Чайка особенная. Молодая, конечно, опыта мало, но пара лет, и может добиться хороших результатов. Умна, расчётлива, холодна. Но это лишь снаружи. Это лишь маска.

– Куда же без масок, – пробормотал в ответ Алисет.

Ему не нравился взгляд Кроста и слова. Было в этом что-то странное, подозрительное, но он никак не мог понять, что именно заставляет напрячься, вслушиваясь в каждое слово.

– За холодной оболочкой и равнодушным взглядом скрывается такой взрывной характер и темперамент. Будь я помоложе на пару десятков лет, то приударил бы. Хотя не думаю, что был бы какой-то результат. Мужчины её не интересуют.

– Женщины?

Крост рассмеялся, вновь разливая коньяк по фужерам.

– Нет, женщины её раздражают еще больше. Особенно Петрея. Не сложились у них отношения. Только Великие знают, в чём причина.

– И Адония назначала её помощницей?

– Должен кто-то руководить девчонкой. Чайка под её чары точно не попадёт и не испугается гнева.

– Ты описываешь просто идеальную женщину. Не уверен, что такие существуют.

– Скоро убедишься. Адония собирается сегодня представить тебе её.

– Не боишься, что я смогу переманить твою птичку к себе на службу?

А в ответ получил совершенно неожиданную реакцию. Крост улыбнулся – широко и немного жутко, обнажая пожелтевшие зубы.

– Ты? – произнёс он странно насмешливым голосом. – Нет, ты не сможешь её переманить.

– Откуда такая странная уверенность?

– Откуда?… У неё аллергия на сангорианцев.

– Никогда о такой не слышал.

– Услышишь и увидишь.

– Почему я не могу избавиться от уверенности, что ты от меня что-то скрываешь, Крост? – напрямую спросил Алисет, устав от этих непонятных фраз и странных улыбочек.

– А я откуда могу знать? Но кое-что я могу тебе обещать. Обидишь её – обидишь меня.

– Понял.

Сет

Комната многое может рассказать о человеке. О его характере, привычках, вкусах, настроении, желаниях и мечтах.

Но только не эта.

Или наоборот?

Чистота, даже если учесть, что слуги прибирали во всём замке, разбросать вещи не составит труда, а тут порядок. Не потому, что вовремя убрали, а потому что хозяйка сама по себе чистоплотна.

Некая аскетичность. Немного мебели, её функциональность, много открытого пространства. Удобство и комфорт превыше всего.

Безликость. Совершенно отсутствовали какие-либо личные вещи, безделушки, дорогие памяти предметы.

Алисет, сложив руки за спиной, подошёл к полке, где лежала парочка редких и красивых ракушек перламутрового цвета с нежно-голубыми и розовыми разводами и острыми шипами. В Сангориа они бы стоили крупную сумму денег, а здесь…

Здесь просто лежали. И отчего-то мужчина был уверен, что ничего важного для хозяйки не представляли и находились здесь просто потому, что должны находиться. Для антуража или, проще говоря, галочки.

И это тоже многое говорило о хозяйке. Это не её дом. Скорее, место, где она спала, когда работа во дворце. И всё.

Царица передумала в последний момент. Вместо того чтобы представить его Чайке как полагается, она отправила его сюда.

– Думаю, вам будет о чём поговорить наедине, – таинственно произнесла женщина напоследок.

Ведь не просто так сказала. Со смыслом. Возможно, мужчина уже давно бы обо всём догадался. Если бы захотел поверить.

А вот это уже интересно.

Чуть в стороне от ракушек лежал небрежно брошенный коготь размером с его ладонь. Но эта небрежность была слишком показательной.

Нет, эта вещица была дорогой и важной. И находилась тут случайно. Скорее всего, она его просто забыла, положила по инерции и не убрала.

Валкот с трудом сдержался, чтобы не коснуться когтя, не провести по нему пальцем, ощущая остроту и смертельную опасность.

Настоящий. В этом сомнений не было. Но неужели?… Нет, скорее, подарил кто-то. Чтобы сразиться с этой зверюгой, надо обладать не только силой, но и потрясающей везучестью.

Мужчина так увлёкся изучением, что пропустил приход хозяйки комнаты. А она бесшумно возникла в проёме и жадно изучала его, пользуясь моментом.

Всего пара секунд, чтобы не почувствовал.

– Коготь птицы роуг, – произнесла она.

Он даже не вздрогнул, просто очень медленно выпрямился и обернулся, сразу изучая её с ног до головы. Внимательно, пристально… пожалуй, слишком пристально.

Высокая, стройная, но не щуплая. Сильные ноги, которые не скрывали, а скорее подчёркивали светлые брюки. Округлые бёдра, высокая грудь, которую она еще больше акцентировала, сложив руки. Смуглая кожа, покрытая золотистым загаром, – сразу видно, что много бывает на свежем воздухе. Упрямый подбородок, полные вишнёвого цвета губы, прямой нос и чёрные глаза. Завершала образ копна непослушных тёмных кудрей, которые девушка собрала в обычный хвост.

От него не укрылась напряженность и даже некий вызов её позы.

Валкот сам не понял, в какой момент узнал её. Только любовался незнакомкой, чувствуя, как впервые за долгое время испытывает что-то большее, чем просто интерес. Еще не желание, но близко. Один удар сердца, и обрушившийся со всей силы шок от осознания, что это не просто красивая искрящая, а…

– Как всегда, нетерпелив, Валкот, – произнесла она, даже не догадываясь, какие мысли летали сейчас в его голове. – Решил составить мой портрет до встречи? Найти слабые стороны и прочее? Я облегчу твою задачу. Их нет. Уже нет.

Надо же, у неё и голос изменился, став каким-то бархатным, обволакивающим.

И только в этот момент к нему вернулась способность говорить:

– Одетт?

Великие, сколько же они не виделись с того злополучного вечера? Пять или уже шесть лет. Алисет ведь пытался с ней встретиться, извиниться, объяснить, что это не он…

Прорвался через Дерека, только Великие знают, каких трудов это стоило сделать. Они тогда впервые сильно поругались, даже немного подрались. А ему сказали, что от пережитого шока у Одетт проснулась искра и поэтому девушку срочно доставили в Академию, уж слишком опасным и серьёзным был выброс. Селина и Дерек тогда с трудом смогли удержать её.