— Вы здесь очутились по вине одного из братства, а значит, братство оплачивает ваш путь. Это тоже из неписаных законов, не спорьте.

В приграничную Тарну они прибыли ровно в тот день, когда Тину полагалось покинуть страну — фирнейский чиновник рассчитал время идеально точно, ни оставив лишних дней на непредвиденные обстоятельства. Так что пришлось вместо купален и полноценного отдыха снова отправляться в путь, купив двух крепеньких, но неказистых на вид лошадок. Поздним вечером Тин и Дин пересекли границу, оставив позади принесшую им столько неприятностей Фирну, и вздохнули с облегчением. Даже не стали углубляться в Талвой, остановившись на ночлег в ближайшем лесочке. И это была первая по-настоящему спокойная ночь за все минувшие дни.

Глава 6. О живой воде и мертвой магии

Дин

Пробуждение оказалось не сказать чтоб очень приятным. Ну а кому понравится проснуться в окружении десятка воинов с суровыми лицами?

Впрочем, Дин заметила их не сразу, просто потому, что не спешила открывать глаза. Села, потянулась блаженно, подставила лицо утреннему солнцу, пробивающемуся сквозь ветви деревьев… и только после этого, почувствовав какое-то напряжение в окружающем пространстве, решила взглянуть на мир.

Вздрогнула. Покосилась украдкой на спящего Тина, который вечером уверял ее, что полностью восстановился. Врал, стало быть, потому что в нормальном своем состоянии он бы уже не спал, а настороженно прислушивался: и земля, и воздух, и подземные воды непременно донесут магу-стихийнику о приближении посторонних к месту ночного отдыха.

Словно в ответ на эти мысли, Тин нащупал ее руку и едва заметно пожал ее, показывая, что на самом деле уже не спит. Дин сразу стало спокойнее.

— Что делают чужаки на наших землях? — вопросил один из воинов, с серебряными нитями в черных косах, не иначе как командир этого небольшого отряда.

— А вы кто? — вслух озадачилась Дин, про себя испытав облегчение оттого, что она понимает обращенную к ней речь — язык оказался очень похожим на фирнис, разве что произношение чуть резче, отчетливей по сравнение с фирнейским мелодичным выпеванием фраз, концы которых зачастую терялись, сплетаясь с началом следующих.

Воин хмыкнул, но ответил:

— Стражи границы.

— А почему только теперь? — изумилась девушка.

— А куда бы вы делись? — ухмыльнулся другой воин, помоложе, и тут же примолк под строгим взглядом старшего.

— Я жду ответа, — с нажимом произнес командир.

— Ну… мы путешественники.

— И куда ведет вас путь?

— К Зеркальному озеру, — честно призналась Дин.

— Вот как? — удивился воин. — Давно уж не появлялись на наших землях безумцы, которые отваживались отправиться в это опасное место.

— Чем же оно таким опасно? — это Тин перестал делать вид, что спит, и включился в разговор.

— Оттуда мало кто живым возвращался. А кто все-таки выходил из приозерного леса, бывал поражен безумием. Так что проводников туда вы не найдете, чужеземцы. Ни один талвоец в здравом уме туда не сунется.

— Дорогу хоть покажут? — хмыкнул Тин. — Или блуждать нам по стране наугад?

— Дорогу-то? — задумался воин. — А вы сначала расскажите, кто такие, а там подумаем. Зачем идете к озеру?

— В поисках счастья, — брякнула Дин.

— И кто ж тебе такое счастье насоветовал, малыш? — с сочувствием глянул командир.

— Кто бы ни посоветовал, а знает о жизни явно побольше, чем мы с вами, — ухмыльнулась Дин.

— И ты, чужак, за счастьем? — повернулся воин к Тину.

— А я всего лишь спутник, но тоже по совету того, кто знает.

— Странные вы. Откуда хоть?

— Из-за моря. Велеинс. Слыхали?

— Как не слыхать? Велеинс — большая земля, сильная. Магов своих имеет множество. А вы, чужеземцы, не маги часом?

Дин опасливо глянула на Тина: признается или нет? После Фирны-то! Тот, однако, что-то уже решил для себя, а потому ответил, почти не задумываясь:

— Я маг-стихийник.

Суровый воин, вероятно, силился сдержать счастливую улыбку, отчего его физиономию слегка перекосило, однако он быстро справился с проявлением непрошеных эмоций.

— Нам нужна ваша помощь, — произнес он таким тоном, что стало ясно — не окажи маг немедленно эту самую помощь, произойдет непоправимое. Вероятно, с самим магом.

— А что у вас случилось? — осторожно поинтересовался Тин.

— Вода уходит.

— Это как? — снова подала голос Дин — при словах об уходящей воде представилась масштабная катастрофа, с которой вряд ли справится один захудалый… ну ладно, пусть даже очень хороший маг-стихийник.

— В приграничном селении ключ иссякает. Особый ключ. Мало того, что он все селение влагой питает, так еще и целебная в нем вода, люди за ней из разных ходят, как величайшую драгоценность берут… Брали. Потому что нечего стало брать — самим сельчанам уже на самые насущные нужды едва хватает. Для всего остального приходится теперь с немалыми трудностями издалека возить. Вот, — вздохнул командир, — если можно что-то сделать…

— Я не знаю, — неуверенно начал Тин, — если источник русло сменил или очень глубоко ушел, мне может и сил не хватить.

— Нет, — возразил воин, — Ирда, знахарка наша, ходила, землю слушала. Говорит: колдовством там пахнет. И вода совсем близко, а пробиться наверх не может. Молодежь порывалась раскопать да проверить, но старики не пустили: предками заповедано в это место ни руками, ни железом не лезть, а если что случится, то уповать на чудо.

— Что ж, надо попробовать, — заявил Тин, поднимаясь с одеяла.

— Ты уверен? — забеспокоилась Дин. — Ты точно полностью восстановился?

— Все хорошо, Дин, — парень лучезарно улыбнулся.

Однако Дин почему-то не поверила этой улыбке — в памяти были еще свежи те безумные часы, когда она боролась за жизнь друга, и мысль о том, что он вновь будет тратиться, едва успев прийти в себя, вызывала в ней ужас.

Вот только увещевать Тина было бесполезно, все равно не откажется. Поэтому к ужасу примешивалась гордость за Тина, готового прийти на помощь людям, даже если ему самому эта помощь может даться нелегко. Все-таки ей очень повезло с другом.

Тин

На самом деле Тин вовсе не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы полноценно заниматься магией, все же перенесенная болезнь все еще аукалась. Но все-таки он не считал себя достойным восхищенных взглядов, которые бросал на него младший друг, поскольку взялся за это дело не столько из желания бескорыстно помочь незнакомым людям, сколько из любопытства и азарта.

Было интересно, справится ли он. Ужасно хотелось попробовать свои силы именно в той области, в которой он получил образование. Ибо кому, как не стихийному магу искать ушедшую воду и призывать ее вернуться? Тем более здесь, в Талвое, где своих магов — раз-два и обчелся, да и те слабенькие совсем.

Идти пришлось не меньше полутора часов, даром что командир назвал селение приграничным. Лошадей вели в поводу.

Воины доставили их в дом местной знахарки. Ирда оказалась тетенькой средних лет, кругленькой и такой гладко-аккуратной, словно специально приготовилась к приему дорогих гостей. И засуетилась сразу:

— Поесть бы вам. Чую ведь, подняли с ночлега и сюда поволокли, разбойники.

Воины пристыженно потупились и поспешили покинуть избу, остался только старший:

— Ты им, Ирда, расскажи, что с родником-то случилось. Ты в этом больше моего понимаешь и объяснишь лучше.

— Пусть поедят сперва, — сердито отозвалась знахарка, — нечего людей мучить!

Еда и в самом деле пришлась очень кстати. Здесь, совсем недалеко от границы с Фирной, готовили совсем по-другому: не было той мешанины специй, которые, споря друг с другом, перебивали вкус любой пищи, все было очень просто, но оттого и вкусно. А может, Тину просто так с голодухи показалось.

Дождавшись, пока гости утолят первый голод, Ирда заговорила:

— Вот послушай, маг… Я ходила туда. Ходила — смотрела. И слушала. Вода ведь — она как зеркало, все отражает, на любое дуновение откликается. А тут — ровно кто жилу узлом завязал. Смотришь — и взгляд вязнет. Слушаешь — и шуршание вместо биения. Водяную-то жилу узлом поди завяжи, она ведь вывернется. Но здесь в самой середке чувствуется что-то чужеродное, неживое. Вот оно узел и держит, наверно.