Нет, она не пойдет на площадь. Ни за что не пойдет. Потому что ужасно боится, что это всего лишь лживые слова.
Голос, неожиданно раздавшийся за спиной, заставил Дин вздрогнуть, подскочить на месте и почему-то постараться прикрыть локтем текст объявления в газете.
Тин Ари
— Привет!
Тин никак не ожидал, что мальчишка-библиотекарь так перепугается. Наверно, при падении с лестницы страха в этих карих глазах было меньше, чем теперь. Правда, лишь на какое-то мгновение — потом испуг сменился облегчением, и парнишка выдавил из себя, пытаясь справиться с непослушными губами:
— Привет…
— Пришел сказать тебе спасибо за то, что не побоялся пойти и дать показания.
— А что, надо было бояться? — мальчишка скроил недоуменную мордашку. — И потом, хорош бы я был, если бы расплатился за спасение жизни черной неблагодарностью!
— А-а-а… ты сообщил следователю о том, что я тебя спас?
— Вот еще! — фыркнул юный библиотекарь. — Тогда бы он мог подумать, что я все это сочинил. Очень удачно получилось, что я даже не знал, как тебя зовут — это, по-моему, окончательно убедило следователя в правдивости моих показаний.
— Кстати, Тин Ари, — спохватился Тин.
— А я Дин Рос, — широко улыбнулся в ответ мальчишка.
— Слушай, Дин… Ты ночью-то как здесь оказался?
— Так я живу при библиотеке.
— И что, удобно? — с сомнением спросил Тин.
— Да не особенно, — смущенно признался парнишка, — мыться по частям приходится. Просто я пока на оплату своего жилья не заработал, я всего несколько дней в столице… Вот завтра первое жалованье получу — и посмотрю, что можно найти.
— Может, тебе помощь нужна?
— Нужна! — неожиданно радостно согласился помощник библиотекаря. — Если подскажешь, где искать зеленые записки, из которых можно узнать… о разных местах, буду тебе очень обязан.
— Искать — что? — опешил Тин — он-то полагал, что речь пойдет о помощи в поиске жилья.
— Не знаю, — вздохнул мальчишка, — но мне надо найти одно место, и это место, как мне объяснили, упоминается в зеленых записках.
— Ну-у, если место найти, то речь, возможно, идет о записках какого-нибудь путешественника. Зеленые, говоришь? — что-то такое крутилось в голове… записки… зеленое… и тут Тина осенило: — Слушай, а ведь это, наверно, записки Тарне Уаллиса — они как раз в зеленом переплете. И в академической библиотеке обязательно должно быть это издание. Только…
— Только — что? — напрягся юный собеседник.
— Сомневаюсь, что по этим запискам и правда какое-то место найти можно. Они не считаются особо достоверным источником. Тарне Уаллис тот еще выдумщик был.
— Это ничего… — пробормотал мальчишка. — Разберусь. Все равно — спасибо тебе!
Карие глазищи сияли, и Тин уже второй раз чуть не утонул в этом сиянии — и снова вспомнил о пропавшей жене. Он не был в этом твердо уверен, но ему казалось, что глаза у девушки были точно такими же. Тин мотнул головой, стряхивая наваждение, усмехнулся криво и продолжил:
— Но вообще-то я не об этом говорил, когда предлагал свою помощь. Я имел в виду поиск жилья. Кажется, моя квартирная хозяйка сдает еще одну комнату. Это совсем рядом, в паре кварталов от библиотеки. Хочешь, я схожу узнаю, и если повезет, сможешь уже сегодня туда перебраться.
— Сегодня не смогу, — вздохнул парень, — жалование-то только завтра, а пока мне платить нечем.
— Я мог бы оплатить сегодня за первую неделю, а завтра ты мне вернешь.
— Нет! — сердито возразил библиотекарь.
— Да! — Тину отчего-то хотелось непременно убедить мальчишку и уже сегодня забрать его в нормальный дом. Казалось возмутительным, что тому предстоит еще одна ночь в такой… неустроенности.
— Нет! — уперся парнишка.
— Ну не спорь, — уговаривал Тин, — я не бедствую, мне это ничего не стоит.
— Ну… Ладно! — неожиданно согласился парнишка, хотя Тин уже настроился на долгие уговоры.
Сбитый с толку, он скомкано попрощался — у мальчишки как раз заканчивался обеденный перерыв — и поспешил на съемную квартиру, справляться у хозяйки о комнате для Дина.
Разумеется, свободная комната нашлась, пусть небольшая, но мальчишке ведь немного и надо. Тин тут же договорился и внес оплату 'за друга'. О том, что мита Таула, хоть и берет недорого, но непременно за месяц вперед, а не за неделю, он благоразумно решил не сообщать новому приятелю, чтобы не смущать его лишний раз. Придет время — разберутся. Тин отчего-то не сомневался, что Дин не будет держать на него обиду за самоуправство, надо только придумать, как ему это преподнести.
По правде сказать, Тину ужасно хотелось, чтобы Дин стал его другом на самом деле. Что-то такое было в этом мальчишке, отчего его расположение было Тину очень важно, несмотря на разницу в возрасте и положении. Как там лесной житель сказал? Предложи дружбу и помощь достойному? Дин, который без сомнений бросился вытаскивать из тюрьмы незнакомого парня, несомненно, был достоин дружбы. Хорошо бы иметь возможность, не покривив душой, сказать то же самое и о себе…
Дин Рос
Она и сама не знала, почему вдруг согласилась, хотя была намерена отстаивать свою независимость до конца. Просто расхотелось спорить. Пришла уверенность, что от этого парня зла ей не будет и помощь его стоит принять.
Впрочем, погрузившись в работу, Дин за нескончаемой беготней и думать забыла о щедром предложении Тина, даже удивилась в первое мгновение, когда он вновь появился на пороге.
— Ты готов?
— А?
— Я договорился насчет жилья, так что собирай свои вещи и пойдем.
— Ой! — растерялась Дин. — Вот прямо так сразу? Подожди, я последние книги расставлю — и…
— Иди уж собирайся, — добродушно проворчал старик Видар, — небось не развалюсь, если за тебя тут закончу.
Собирать Дин было особо нечего, никакими новыми вещами она в столице обзавестись не успела, денег только на еду и хватало.
— Это все? — удивленно спросил новый знакомец.
— Ну не всем же богатенькими быть… — пробурчала Дин.
— Не обижайся, пожалуйста. Я не подумав ляпнул.
Ей почему-то показалось, что в глазах парня мелькнуло беспокойство, словно он испугался, что Дин сейчас откажется иметь с ним дело. 'Странно, — подумала, — неужели для него может быть так важно сохранить отношения с обыкновенным мальчишкой из библиотеки?' И тут же выбросила эту мысль из головы, потому что уверенность, что от Тина зла не будет, как пришла, так больше и не покидала ее. А если обидеть неосторожным словом опасается, значит, есть у человека горький опыт — его ли кто обидел, или он сам кого-то, неважно, главное — это его чему-то научило.
А ее саму научила чему-то нанесенная мужем обида? — задумалась вдруг Дин. И с сожалением осознала, что новым полезным опытом не обзавелась. Быть может, если бы осталась, постаралась как-то наладить отношения, это могло ей что-нибудь дать, вот только… При одной мысли, что пришлось бы остаться и терпеть все это, озноб пробирал. Нет уж. Ушла — и правильно сделала. А опыта она еще наберется, какие ее годы!
За размышлениями Дин и не заметила, как они дошли до нового дома. Дом миты Таулы оказался премиленьким, но для Дин он в любом случае был всего лишь временным пристанищем, как и любое жилье в Стекароне. Вот соберет она нужные сведения, найдет спутника — и отправится на поиски счастья.
Хозяйка поначалу Дин напугала. Ну не привыкла она к таким шумным людям! Да и откуда бы такой привычке взяться? Людям знатным полагалось вести себя сдержанно, слугам в присутствии господ — помалкивать либо говорить тихо, отчетливо и по делу. Даже нянюшка, уж на что вольна была в поведении с маленькой госпожой, а и то не кричала, только ворчала иногда на проказливую воспитанницу.
Но пугалась Дин зря: мита Таула оказалась громкой, но не злой. И в первую очередь озаботилась щуплым телосложением нового жильца:
— Ох ты ж худенький какой! Сирота, что ли?
— Ну… да, — помедлив, ответила Дин.
