В редакцию я вошла с явным предчувствием беды. А вокруг прямо-таки кипела жизнь. Впрочем, иначе в этом царстве новостей и не бывало.

– Доброго утра! – приветствовала я коллег.

– Воскресенье добрым не бывает, если оно рабочее, – тут же мне ответил кто-то из них.

Едва рюкзак на стул повесила, как из-за перегородки раздалось ехидненькое:

– И как оно?

Жадкова, признанная акула пера и пиранья кошелька папенек побагаче, не спускала с меня глаз.

– Что оно?

– Спать с главредом за хорошее место в номере, – расплылась в хищной улыбке Танька. – Или ты не за место, а на голом энтузиазме?

– Чего?! – криком я едва не подняла всю редакцию на уши.

Жадкова лишь усмехнулась:

– А ведь так натурально строила из себя святошу… Я не такая, я жду трамвая бла-бла-бла… Даже я почти поверила.

Как обухом по голове!

Достойно ответить не дала секретарь Йогана. Светочка впорхнула в зал, обвела всех деловым взглядом и прикипела ко мне.

– Машкова! Шеф вызывает.

Сказать, что у меня сердце ухнуло и голова кругом пошла – ничего не сказать!

Ой-йошеньки, что ж на этот раз ты от меня хочешь?

Короткий путь в кабинет главреда показался дорогой на эшафот. В шлейфе сладких духов Светочки я брела, мысленно прокручивая варианты грядущего. И, кроме как, плохого, катастрофичного и еще хуже – ничего в голову не приходило.

В общем, накрутила я себя так, что порог кабинета шефа переступила на грани истерики. И вместо должного приветствия волком глянула на виновника всех моих бед:

– Что?

Брякнула недовольно и тут же стушевалась. Никогда хамкой не была, а здесь вот вырвалось. Никому доверять нельзя, даже себе.

Йоган поскреб подбородок.

– Будем считать, что ты не выспалась.

Я сконфуженно кивнула.

– И тебе доброе утро, Машкова, – продолжил язвить он. – Чего застыла, как бедный родственник? Поди ближе.

Под гипнотическим взглядом его темных глаз я сделала шажок вперед.

– Ближе. Еще ближе, – приговаривал Йоган, пока я семенила крохотульками. А потом его терпение лопнуло: – Сюда быстро!

Он ка-а-ак рявкнул – я мигом оказалась у стола.

– Сидеть!

Ухнула на близстоящий стул, ноги словно и не держали.

– Хорошо, – одобрительно кивнул.

А во мне даже возмущение не поднялось, что главред рычит и приказывает, скорее как питомцу, чем сотруднику. Все мысли были о том, чтобы скорее выбраться из кабинета тирана, не оставив ему и шанса моей кровушки напиться.

– Не думал, Машкова, что ты так можешь, – загадочно завел главред, от этой непонятной фразы у меня эта самая кровь в жилах так и застыла. – Удивила. Вот удивила, честное слово.

– И что я натворила на этот раз? – не своим голосом спросила его.

– Сделала мой день, вот что!

– Я?!

– Ты-ты, не делай такие большие глаза, – отмахнулся Йоган. – Вот умеешь же, когда захочешь! Умница!

– Я-а?!

– На, полюбуйся! – он шлепнул на стол передо мной свеженький номер «Недельки».

От этого резкого пассажа я едва со стула не свалилась, так дернулась.

На главной полосе пестрел мой материал с интригующим названием крупным шрифтом: «Как я попала в сексуальное рабство. Исповедь журналистки». Заголовок явно Йоган поменял, чувствуется рука мастера. Провокатор!

Я шокировано посмотрела на шефа. Тот победно улыбнулся:

– У меня столько звонков с самого утра! Ты не представляешь, как у нас рейтинг взлетел! Живем, Машкова!

– Уже напечатали? – приглушенно отозвалась я.

– Как письмо твое получил – срочно созвал всех в редакцию и типографию.

– Ночью?!

– Какой ночью?! Четыре часа – вполне себе полноценное утро! Балованная ты, Аня, – фыркнул в ответ. – Отпечатали номер, к шести он уже был на всех газетных прилавках города.

– Ы-ы-ы…

Утро значит…

– Тебя вот даже будить не стал. Цени мою доброту!

Я бегло прошлась взглядом по материалу, существенных изменений не заметила. Значит, пропустил без редакторской правки. Редкий случай, чтобы Йоган не вставил своих «пять копеек». Оттого приятнее вдвойне.

Только вот подписью значилось «А. Сладкая».

– Сладкая?!

– Машкова, все уважающие себя журналисты берут псевдоним, – спокойно объявил очевидное он. – Или ты рассчитывала под таким компрометирующим «Blaze» материалом своей фамилией светить?

– Э-э-э… нет.

– А так редакция сохранит твое инкогнито, даже если будут претензии со стороны владельцев клуба. Будь спокойна, не выдам.

Очень сомневаюсь, что это поможет, объяви инкубы на меня охоту. Сдалась им моя фамилия, так найдут. А Мастер? Надеюсь, он газет не читает!

– Но-а Сладкая?!

– А чем ты не Сладкая, – усмехнулся шеф. – Сама в тексте говоришь, что тот крендель так называл. Почему бы и нет? Звучит!

Я скривилась. Да уж.

– И знаешь, Машкова…

– Что?

– Я умею признавать собственные ошибки.

– Да-а?! – совершенно не наигранно выпучила глаза, на что главред скривился.

– Твой скептицизм, конечно, не вдохновляет, но да. Я был неправ насчет тебя, признаю.

Мать моя женщина! Йоган и похвала даже рядом никогда не стояли, а тут… Вот это да-а!

– Оказывается, ты хорошо пишешь, будешь и дальше публиковаться.

Что должен чувствовать человек, когда оказался на пороге мечты? Счастье, наверное, да? А вот я кроме недоумения никак и не отреагировала. Разве что жар к щекам прилил.

– С моей протекцией далеко пойдешь, – добавил главред.

– С п-протекцией?

– Я своего предложения не забирал. Хорошенько об этом подумай, пока будешь дорожную сумку собирать.

– Дорожную сумку?!

Ну как есть утро вопросов!

– Я вечером уезжаю в столицу на международную конференцию по журналистике. Ты со мной.

М-ма-ать! Я еще не встречала мужчину, кроме главреда, чтобы мог за секунду лишить девушку речи. Напрочь.

Так эффективно затыкать представительниц слабого пола, это еще талант нужно иметь!

– На три дня.

И вот сомневаюсь, что на мое место не нашлись бы кандидаты получше.

– Послушаешь доклады, заведешь нужные знакомства, в нашей сфере это никогда лишним не бывает, опыта поднаберешься. Да и развеешься, погуляешь по столице, так, смотри, и познакомимся поближе.

– А почему я? – получилось совсем жалко.

Главред нахмурился:

– Что-то не слышу радости.

– Так я радуюсь, но…

Где-то очень-очень глубоко внутри. Ага.

– Тебе такой опыт лишним будет?

Такой опыт? Прямо рвалось с языка вновь переспросить. Но не стала.

Я хоть и была по жизни несколько наивна, но глупостью никогда не страдала. И ведь понимаю, что Йоган обязательно использует подвернувшуюся возможность по полной, все из ситуации выжмет и перевернет в свою пользу! Понимаю, а сделать ничего не могу…

– А-а-а…

– А отказываться не советую, – припечатал он.

Мы с минуту играли в гляделки, в итоге я нехотя решила:

– Поняла.

– Вот и умница. Иди домой – собирайся, в восемь за тобой заеду.

Я вылетела в приемную главреда пулей. Волком зыркнула на Светочку. Будто бы она во всем и виновата. Хотя…

Вот недаром же плохому гонцу в старину руки или язык отрубали.

– Прими мои поздравления, Аня, – кивнула секретарь. – Это успех.

– Да уж. Точно.

Задерживаться в приемной не стала. Двинулась в редакционную, так и оставив недоумевающую Светочку позади.

И ведь обещала Чижу, что ни на какие авантюры подписываться не буду! Оборотня приютила, в газете «Blaze» пропесочила, теперь собралась на непонятную конференцию с любвеобильным шефом! З-зараза!

Ничему жизнь не учит!

– Машкова! – послышалось справа, стоило выйти в коридор.

– А?

Петька – спорткор, решительно шагнул ко мне:

– Уважаю, Машкова, – уверенно стиснул мою руку. Все пальчики тут же как-то жалобно хрустнули. Даром, что ли бывший спортсмен.

Хотя… В народе говорят, что бывших спортсменов, как и бывших военных, не бывает.

– Отличный материал, – кинул он и был таков.