Я дернула плечом и прислонилась к стенке.
– Ну, хорошо, если вам ничего не нужно, тогда я пойду… – и он ушел в свою квартиру.
И захлопнул дверь, не оглянувшись. Точно, терпеть не может женщин. Причем до такой степени, что даже прикоснуться к ним противно. Ай, да не больно-то и хотелось…
Я закрыла дверь и потащилась на кухню, чтобы присесть. И только тут вспомнила про пельмени. По идее, вода должна была выкипеть, и кастрюля сгореть, но запаха не было. Больше того, горелка под кастрюлей была выключена. Пельмени жутко разварились, но это оттого, что долгое время мокли в горячей воде, но ничего не случилось – плита и кастрюля в порядке. Вот как…
Я плюхнулась на стул и задумалась.
Что же такое произошло?
Сначала – еще утром – появилась незнакомая девица, одетая по-домашнему, и попросила у меня вантуз. То есть она просила крота, но я отдала ей эту штуку. Я подумала, что она живет в Гениной квартире, но потом это не подтвердилось. Допустим.
Потом она же появляется снова, и тут…
Я постаралась восстановить в памяти это ее второе появление.
Вантуза у нее в руках не было, это я точно помню. Зато была коробка конфет, да вон же она, лежит на полу перед дверью.
Не помню, говорила я или нет, что квартира у меня небольшая, из кухни видны прихожая и часть комнаты.
Я наклонилась, подняла коробку, уставилась на нее, пытаясь восстановить события, предшествовавшие моему обмороку.
Девица протянула мне эту злополучную коробку – и тут я отключилась…
Да нет, не просто так я отключилась.
Я вспомнила, что, когда эта подозрительная девица протянула мне коробку, в ее руке появилось что-то круглое, блестящее. Сосредоточившись на этом воспоминании, я вспомнила, что это был металлический баллончик…
Черт, она мне чем-то прыснула в лицо, от этого я и отключилась!
Бред какой-то… зачем ей это понадобилось? Она что – квартирная воровка?
Я обежала квартиру и убедилась, что у меня ничего не пропало. По крайней мере, на первый взгляд. Да и что особенное у меня есть? Мои шмотки вряд ли представляют для воров большой интерес, компьютер на месте… и банковские карточки… правда, какая-то ерунда! Что ей было нужно?
В процессе осмотра квартиры я совершенно пришла в себя. Голова не кружилась, падать на пол больше не хотелось, и вообще вроде бы все встало на свои места.
Ну ладно, ничего не пропало, и сама я вроде в порядке. Так что можно сказать, легко отделалась. Впредь надо быть умнее, не открывать дверь незнакомым. И все равно, какой-то неприятный осадок остался от всей этой истории. Потому что я не люблю непонятного. Должно быть какое-то логическое объяснение происходящему, а его как раз у меня и нет.
Кроме всего прочего, тот мужчина, что снимает квартиру у Гены, нашел меня на полу… еще подумает, что я пью или что похуже…
Да, не везет нам на встречи… То с вантузом к нему прицепилась, то разлеглась на полу, как полная дура. Точно, он посчитает меня ненормальной или припадочной. А что, это многое объясняет…
Вот, кстати, интересно, как он меня нашел? Сказал, что дверь была открыта… странно это.
Тут я вспомнила, что на нашем этаже у дверей есть одна особенность – если квартирная дверь не заперта на замок или на защелку, а только прикрыта, и кто-то откроет дверь общего тамбура, квартирную дверь распахивает сквозняком. Так что он, наверное, говорит правду…
Но ведь и я не сумасшедшая, я точно знаю, что девица была, и сейчас, и утром…
И тут в мою дверь снова постучали.
Я вздрогнула, замерла на месте… но взяла себя в руки, подошла к двери и снова выглянула в глазок.
Если это снова та девица… ух, что я с ней сделаю!
Я не успела додумать, что сделаю, если это снова она, потому что это была вовсе не она. Это была Антонина.
Я щелкнула замком, открыла дверь, посторонилась.
– Это твое? – Антонина помахала у меня под носом чем-то розовым, в чем я опознала собственный вантуз.
– Мое, мое!
– Ага, я так сразу и подумала! Мои разбойники им во дворе консервную банку гоняли, я смотрю – надпись на нем, и твое имя… ты его выбросила, что ли? Если выбросила, мне пригодится… Витьки вечно дома нету, сама с хозяйством справляюсь…
– Да нет, это случайно. – Я потянулась за вантузом.
– А сигаретки у тебя, случайно, не найдется? – привычно протянула Антонина.
– Сейчас… – Я направилась на кухню, Антонина поплелась за мной, на полпути проговорила:
– Значит, все-таки продала Катька эти конфеты…
– Конфеты? – переспросила я, осознав, что по-прежнему держу в руках злополучную коробку конфет.
– Ну да, вот эти конфеты. Они у Катьки уже давно стоят, у них срок годности кончился. Зря ты их купила.
Катька – это продавщица из магазина в нашем доме. Антонина с ней приятельствует – в основном курит вместе. Я уже говорила, что она вечно во дворе болтается, все про всех знает.
– Ты уверена, что это те самые конфеты? – оживилась я, потому что в голове мелькнула мысль.
– Ну да, картинка такая… замок…
– Мало ли одинаковых коробок!
– Я таких больше не видела. Обычно на коробках цветы или ленточки какие-нибудь. И потом, вот здесь уголок смят…
Я достала сигареты, Антонина закурила, блаженно зажмурившись, и проговорила сквозь дым, кивнув на окно:
– Сегодня в том офисном центре какая-то суета была…
– А? – спросила я рассеянно, пытаясь поймать в голове ускользающую мысль. – Ты о чем?
– Ну, какая-то шишка туда приезжала, машина у него дорогущая, охрана…
Господи, да мне-то какое до этого дело! Я с работы, отдохнуть наконец хочу и поесть!
Я посмотрела на Антонину так сердито, что даже ее проняло. Вообще-то она баба толстокожая, но, видно, я выглядела не блестяще, так что она поскорее докурила и умотала к себе. А я вылила то, во что превратились пельмени, в туалет, напилась чаю с печеньем и легла спать, заперев предварительно дверь на два замка, да еще и ручку привязала веревкой.
Зачем я это сделала – и сама себе не смогла объяснить.
На следующий вечер я припарковала машину во дворе и, прежде чем подняться к себе, заглянула в домовый магазинчик.
Продавщица Катька скучала за прилавком и заметно оживилась при моем появлении.
– Ты уже с работы? Значит, скоро и остальные потянутся. Тебе кофе сварить?
– Свари, и покрепче.
– Вот это правильно. Я тоже без крепкого кофе жить не могу. А то некоторые говорят, что от кофе бессонница и сердце бьется, а я так считаю, что лучше пускай оно бьется, чем носом клевать…
Она занялась кофемашиной, а я спросила:
– А у тебя тут коробка конфет была такая красивая, с замком… купили, что ли?
– А тебе зачем?
– Сослуживцу одному, – соврала я, – у него день рождения. Ему замки всякие нравятся.
– Ну надо же! – Катерина повернулась ко мне. – Раньше надо было думать! То чуть не год она здесь стояла, никто не интересовался, а как купили – так и ты вспомнила!
– А кто купил-то?
– А тебе зачем?
– Ну, думаю, может, кто из наших, с работы. А то я куплю где-нибудь такую же, нехорошо получится.
Я даже сама удивилась, до чего складно получается врать. На любой Катькин вопрос у меня уже ответ готов. Это потому, что сегодня целый день я думала.
Начальник с утра распушил нас всех, поэтому в офисе стояла тишина, все прилежно работали.
Я справилась с отчетом часа за два, но если вы думаете, что сразу же побежала об этом рапортовать, то глубоко ошибаетесь. Уж такие-то вещи и ребенок знает – выполнишь работу быстро и качественно, так тебе сразу еще подбросят. А потом вообще навалят выше головы. Но зарплату, что характерно, не повысят. Так что труд не для того сделал из обезьяны человека, чтобы превратить его в лошадь.
Мысль далеко не новая, зато справедливая.
– Вряд ли ты такую же купишь, – заметила Катька. – Их давно уже не завозят. Всего одна партия была, по всему городу раскидали, у меня случайно залежалась. И я тебе честно скажу – и не стоит покупать: у них уже давно срок годности закончился.
