– А ну, быстро! Давай ищи вон в том шкафу и в тех ящиках. А я буду искать здесь.

Они с Вахтангом просмотрели каждый по одному шкафу, Гуров перешел к следующему… и тут обнаружил у дальней стенки крохотный пузырек. Взяв бумажную салфетку, он достал его и показал повару:

– Твой?

Вахтанг подбежал, глянул, быстро ответил:

– Нет, не мой! У нас никогда такого не было!

Лев молча положил пузырек вместе с салфеткой в карман. И тут же услышал, как стукнула входная дверь, в холле послышались голоса, шаги. В усадьбу «Георгий» прибыла полиция.

Следующие несколько часов в доме Георгия Селезнева все было поднято вверх дном. Вместе с капитаном Коптеловым, который возглавил расследование, приехали восемь сотрудников полиции, врач, эксперты. Тело Насти осмотрели, сфотографировали, после чего увезли. Как и предвидел Гуров, полицейские провели тщательный обыск кухни. Осмотрели не только шкафы и ящики – полицейские отодвинули от стен плиты, осмотрели их задние стенки, не оставили без внимания ни одной щелочки.

Столь же тщательно они изучили столовую. Капитан Коптелов заставил участников злополучного ужина вновь сесть на те места, где каждый сидел. Попросил показать, где прошла Настя, которая внесла поднос с коктейлями, куда она его поставила. Все бокалы из-под коктейлей были помечены, кому какой бокал принадлежал, и взяты на экспертизу. Также отправили в лабораторию в Геленджике шейкер, в котором Вахтанг сбивал коктейли, соковыжималку и все другие предметы, которыми пользовался повар.

Сам капитан расположился в гостиной. Туда для допроса по одному вызывали обитателей усадьбы. В общем, были проделаны все действия, какие полагаются при расследовании убийства. Гуров должен был признать, что команда капитана Коптелова действовала четко и грамотно. Он все ждал, когда до него дойдет очередь для допроса. Однако руководитель группы расследования не спешил побеседовать со знаменитым коллегой.

Наконец, когда дело уже шло к утру, Коптелов вышел из гостиной, ставшей для него кабинетом, и, увидев Гурова, сидевшего на диване, спросил:

– А что вы здесь сидите, Лев Иванович? Я думал, вы давно спать отправились.

– Как же я отправлюсь спать, если здесь идет расследование? Я все ждал, когда вы захотите и меня тоже допросить.

– Вас допрашивать? – удивленно переспросил капитан. – С какой стати? У вас такой опыт, такая слава… Я разве что могу просить вашего совета. Но пока нужды в советах нет. Пока я надеюсь сам разобраться в том, что здесь произошло.

Гуров вздохнул. Он хорошо понимал капитана. Очевидно, тот был самолюбив, и на него неприятно подействовало известие, что в его районе, в имении, где произошла авария, а теперь еще убийство, находится знаменитый московский оперативник. Коптелов, видимо, опасался, что гость из Москвы постарается перехватить у него руководство расследованием. Еще он, возможно, боялся дать маху, показать перед знаменитым сыщиком свою некомпетентность.

– И правильно делаешь, что хочешь сам во всем разобраться, – сказал Лев. – Однако я тоже собираюсь принять участие в расследовании этих преступлений – я для этого и приехал. Так что работать нам с тобой придется вместе. Сейчас не место проявлять обидчивость, следует действовать строго в рамках закона и в интересах дела. Тебе в любом случае нужно со мной побеседовать об этом убийстве. Только надо решить, в каком качестве я перед тобой буду выступать: просто как один из свидетелей, или ты будешь беседовать со мной как с коллегой, который раньше тебя оказался на месте преступления. Ты какую линию выбираешь?

Коптелов глубоко вздохнул, покрутил головой и ответил:

– Вы правы, товарищ полковник, я не то говорил. Конечно, мы с вами будем сотрудничать, как со старшим товарищем. Никуда мне не деться от того, что вы фактически возглавите расследование. Так что я ничего не собираюсь от вас скрывать, и никакого соперничества у нас тоже не будет. Но почему вы говорите «преступления» во множественном числе? Вы что, считаете, что авария десять дней назад была не просто аварией?

– Я это не считаю – я это точно знаю, – заявил Гуров. – И я убежден, что организатора аварии надо искать здесь, в поместье. Сегодня ночью я как раз собирался взять этого человека с поличным, при организации новой аварии. Убийство Насти спутало мне все карты. Теперь гибель водителя Горшенина временно отходит на второй план. Надо срочно расследовать гибель горничной. Вот ты побеседовал со всеми свидетелями, так что знаешь больше меня, хотя я был здесь, на месте. И что ты скажешь? Как, по-твоему, произошло убийство? И кто убийца?

– Да, я побеседовал со всеми, – ответил капитан. – Картина складывается такая. Все участники застолья все время видели друг друга. Так что ни у кого из них не было возможности подмешать яд в бокал, из которого отпила девушка. Поэтому я пока не вижу другого подозреваемого кроме повара Абашидзе.

– Неужели они так все время и сидели в столовой? – не поверил Гуров. – И никто ни разу не выходил? Сколько я помню разных застолий, всегда кто-нибудь выходит из-за стола – или покурить, или просто воздухом подышать, ноги размять…

– Так, сейчас я гляну… – сказал Коптелов, перелистал свои записи, нашел нужную страницу и ответил: – Да, вы правы, было два эпизода, когда люди выходили из столовой. Правда, курить никто не ходил – ни один из участников ужина не курит. Сначала вышли вдвоем сам Георгий Селезнев и его гость Анатолий Перевозчиков. Как они объяснили, им нужно было обсудить некоторые моменты сделки, которую их корпорация собирается совершить. Сделка, как мне сказал Селезнев, крупнейшая, на несколько миллиардов рублей, и тут важна каждая деталь. Вот они и вышли – сначала в холл, а потом на крыльцо, подышать воздухом и поговорить.

– И когда это было – в начале ужина или ближе к концу?

– Спустя полчаса после того, как сели за стол. Примерно в без четверти восемь.

– Так, а еще кто?

– Спустя полчаса выходила Ксения. Одна выходила, и без всякой цели. Как вы давеча выразились – просто воздухом подышать и ноги размять. Походила перед домом взад-вперед и вернулась.

– И что говорят выходившие? Видели они кого-нибудь в холле или в гостиной?

– Нет, все дружно утверждают, что нигде никого не было. Так что мы снова возвращаемся к версии о том, что яд подбросил Абашидзе.

– И ты его собираешься арестовать как основного подозреваемого?

– А что мне остается делать, товарищ полковник? Все улики на него указывают. Он делал коктейли, он один оставался на кухне. У него была возможность хранить где-нибудь в укромном месте яд. Правда, яд мы так и не нашли. Но, возможно, повар принес с собой только нужную порцию яда. Скажем, в бумажном пакетике. Яд высыпал в бокал, а пакетик потом сжег на плите. Как вы считаете, могло так быть?

– Выглядит похоже на правду, – кивнул Лев и непроизвольно потрогал лежавший у него в кармане найденный в шкафу пузырек. – На правду похоже, однако это все ложь. Ну, сам подумай: каким идиотом должен быть убийца, чтобы устроить все подобным образом? Ведь все сделано так, чтобы подозрение пало на него одного. Ему только плакат на грудь осталось повесить: «Я – убивец». Когда улики так очевидно сходятся, это говорит не о том, что мы нашли виновного, а о том, что эти улики, скорее всего, подстроены. Теперь пойдем дальше. Кого именно хотел убить преступник? Кто был его целью?

– Судя по всему – или Перевозчиков, или Ксения Селезнева, – ответил Коптелов. – Именно их бокалы остались нетронутыми, из одного из них и отпила Настя. Правда, мне так и не удалось установить, из какого именно…

– Пока оставим этот вопрос в стороне, – сказал Гуров. – Пусть так: или Перевозчиков, или Ксения. Но скажи мне, каким образом повар, находясь на кухне, мог знать, кому из участников ужина достанется бокал с ядом?

Коптелов некоторое время раздумывал, искал ответ на этот вопрос, потом покачал головой:

– Пожалуй, никак не мог знать.