-- От мамы он знает. Она, наверно, ему рассказала. Это про нас. Про бабушку Сонечку, про их семью.

Я же считал, что вы из А-ка родом. Связи с Белоруссией не видел. Словом, вытянул из Ирины легенду и понял, что судьба хочет, чтобы я выполнил обещание, данное прабабушке. Очень хотел увидеться с вами, - он обратился к Алине. - Но Ирка все упрямилась. Но все же я уговорил, привез и вот нашел кольца прабабушки Анны. Только не подумал, надел Ирине колечко, да себе. А ведь у вас есть старшая дочь. Получается, что я нарушил опять порядок.

-- Нет, - возразила Алина. - Порядок не ты нарушил. Сам говорил: старая Анна это сделала. Его просто невозможно восстановить. Если следовать легенде, я должна была остаться старой девой и передать кольца старшей из племянниц. У моего старшего брата детей не было. У младшего была дочь... Инночка... - на лицо Альки набежала печальная волна. - Но судьба не дала ей долгой жизни.... А я никогда не была хранительницей. И не буду! Я даже не прикоснусь к этим кольцам. Я думаю, просто завершился путь колец. Елена от другого брака, про который кольца не знали, не благословляли. Елена - Королёва. Ирина родилась от Орлова и Соколовской. Она Орел-Соколовская. Она третья среди нас. Трижды соединились Орлы и Соколы. Я стала женой Орлова Валентина, Орловой стала Елена, Ирина носит фамилию Игл, ты сам сказал, что это означает Орел. Это третий круг. Легенда кончилась. Как и предсказала старая Анна - вот они три круга. Это ваши кольца. Они сами выбирают хозяина, они выбрали вас, - сказала Алька. - И, кроме того, старшая в роду пока я. Но никогда больше я не надену на палец этого кольца, и Валентину не дам этого сделать, кольца слишком долго испытывали нас. Они разлучили нас на многие годы. Ваши это кольца.

-- Но они сохранили нашу любовь, - сказал Валентин. - Не забывай.

-- Мы сами её сохранили, Валя, - твердо ответила Алина. - Я сильнее этих колец, я их больше не боюсь. Ты же со мной.

-- Я понял, - вдруг сказал Валентин. - Я только теперь понял, что говорила мне перед смертью старая Анна, когда просила передать моей жене, что просит прощения. Ведь она просила прощения не у Кати, а у тебя, Алина. Это тебе она передавала, чтобы ты её простила. Она знала, что мы будем вместе. Она уже тогда назвала тебя моей женой. А я думал, что она говорит о Кате. Все сходится. И детей вроде трое получается, с Жорой четверо. Опять что-то не так.

-- Ты лучше посмотри на Ирку, - ответила жена.

Ирина, как зачарованная, смотрела на новое украшение на пальце. Взгляд её затуманился, молодая женщина радовалась, словно ребенок, получивший желанный подарок.

-- Какой красивое! Это мне? - она подняла глаза на мать. - Не Ленке?

-- Тебе, тебе, - улыбнулась старшая сестра. - Тебе, наша рождественская елочка.

Все засмеялись. Ирка, уже успокоившаяся, встав в величественную позу, подошла к столу и, любуясь новым украшением, (оно сразу пришлось ей по душе и по пальцу тоже), прочитала отрывок из сценария, который Жора аккуратно сложил на столе у отца.

-- Заглянувшая в окно Лунная богиня медленно произнесла: "Кончилась твоя сила, Ральф. Трижды соединились орлы и соколы. Твое зло исчезнет навсегда".

С молодой женщиной к столу подошла огромная собака, что не отходила от обожаемой хозяйки и, положив морду на стол, незаметно стянула пироги с бутербродами и сожрала (Иркина наука - она научила есть её со стола, с тарелки), а потом оглушительно чихнула. Со стола слетели бумаги, и исчезло куда-то тоненькое колечко, что было внутри мужского. То ли Анночка съела, то ли куда упало. Бумаги собрали, а про колечко не вспомнили. Зло Ральфа пропало, растворилось в неизвестности.

-- "Радостно засмеялась, исчезая, женщина в древних одеждах" - продолжила Ирина цитировать сценарий и уже совсем обиженно добавила: - Но это же для меня. Пусть я не богиня, но Ирену я должна сыграть.

-- Точно, - сказал Жора, к которому уже вернулся его насмешливый тон. - На богиню Алина больше похожа.

-- Давайте бросим говорить про богиню, - раздался решительный голос старшей дочери.- Давайте жить сегодняшним днем. Поговорим о земном. Послушайте лучше нашу новость. Говори, Коля.

-- Папа, Алина Григорьевна, мы тоже ждем ребенка, - радостно выпалил Николай.

Валентин, помня предупреждение жены о сюрпризе, поспешно бросился обнимать Елену и Николая.

-- Это несправедливо, - думала Ирина, глядя на них. - Я все-таки его родная дочь, а меня он не обнял, только так ласково смотрел. Так даже папка не умел. А Ленку еще и расцеловал. Он и на Ленку также смотрит. Ну и ладно, у нас опять с Ленкой один на двоих отец будет.

Но Валентин шел уже к младшей дочери, Ира сама обняла его, но не назвала отцом, как Елена. Даже её задорное "папаня" больше не прозвучало.

-- Все будет хорошо... Валентин, - она как-то жалко и вымученно улыбнулась.

-- Все хорошо и так ...дочка, ты все-таки моя дочка, я тебя можно так буду называть?

Ирина кивнула. Валентин обнял и поцеловал младшую дочь.

-- Аля, Аленький мой, у нас с тобой будет сразу два внука. Я - дед! - Валентин глуповато улыбался.

-- Лена ждет ребенка, - пронеслась в голове Али совсем нелепая, как ей показалось мысль. - А ведь она старшая дочь, они по легенде не должны рожать. Но я же родила в свое время! И я была единственная женщина из рода Соколовских - единственная хранительница, хоть и не Соколовская. Все, значит, Жора сделал правильно. А Ирку никакое колдовство не возьмет. Это я точно знаю. Кончилось время несчастий. Давно кончилось, в тот день, когда я увидела в больнице Валентина.

А Валентин опять вспомнил старую Анну. Её последние слова отчетливо прозвучали в памяти: "Дочь назови Зосей!"

-- Лена, Ира, - спросил он. - А кто из вас ждет девочку?

-- У нас будет мальчик, - сказал Николай. - Мы с Леной вчера УЗИ сделали.

-- У нас тоже будет мальчик, - заявила Ирина. - Я и без УЗИ знаю. Правда, Жора?

-- О какой же тогда Зосе говорила старая Анна? - в раздумье проговорил Жора, который сразу понял мысли отца. - Может, Ира, у нас все-таки девочка родится?

-- Нет, я мальчика рожу. А Зосю пусть Валентину мать рожает, - брякнула Ирина.

-- Я не возражаю, - засмеялся отец.

-- Сплюньте, - замахала руками Алина.

Примирение.

Окончательно поднял всем настроение маленький Митя.

-- Ну пусти меня, бабушка, ну пусти, - звучал за дверью его возмущенный голосок. - Неужели ты не понимаешь, там живая Ирина Соколовская сидит. Я её узнал! Она такая красивая. Вы с дедушкой каждый день про неё фильмы смотрели, а мне не давали. А я все равно подглядывал из-под одеяла. Я её портрет хочу нарисовать. Ну, пусти меня, бабушка, хоть в щелочку чуть-чуть посмотреть.

Голос мальчика стал жалобным, сорвался, он всхлипнул. Ирина и Жора вопросительно смотрели на мать и отца.

-- Марина Тимофеевна, - засмеялся Валентин. - Пропустите немедленно поклонника.

-- Только ненадолго, - раздался строгий голос бабушки.

И радостный Митя вбежал в комнату, робко остановился и с детским обожанием устремил взгляд своих голубых глаз на Ирину. Вместе с ним вальяжно зашла уже не тощая, а упитанная черная кошка и стала с недовольным видом обнюхивать Жору. Тот пытался оттолкнуть её ногой, но, глянув на жену, передумал.

-- Ты кто такой? - спросила Ира, вздрогнув. - Как тебя зовут?

На Ирину с любовью глядели... небесно-голубые глаза её любимого папки, её отца Дмитрия.

-- Митя, - радостно ответил малыш.

-- Митя, - задумчиво повторила Ирина. - Дима, значит. Иди ко мне, Дима, я хочу тебя поцеловать.

Она протянула руки и расцеловала ребенка. Митя был на седьмом небе от счастья. Мальчику надо было поделиться своей радостью с кем-нибудь. Он вскочил, побежал, весело крича:

-- Бабушка! Дедушка! Меня сама Ирина Соколовская поцеловала! Бабушка! Дедушка!