Грипп быстро отступил от Алины. Она забрала домой Еленочку, которая не могла долго быть без мамы. Она начинала плохо кушать, переставала спать, часто плакала, словно боялась, что с Алей её могут разлучить навсегда. Вскоре выписали и Дмитрия с Ириной. Алина смотрела на исхудавшее личико младшей дочери и убеждала себя, что нисколько Ира не похожа на Валентина, разве что глаза такие же коричневые. Ну и что? У свекрови тоже карие глаза, ну разве чуть посветлей. А черные волосы и у самой Алины, только не кудрявые, как у Валентина. Словом, сон - полная чепуха, бред, плод больного воображения, высокой температуры. О Валентине она запрещала себе думать. Только во сне он приходил постоянно.... Обнимал, целовал Алину, благодарил за рождение дочери Ирины...

Валентин вспоминал, как впервые увидел Ирину. Нет у него отцовского чутья, думал мужчина, нисколько нет, ничто не кольнуло в сердце, что перед ним его дочь. Он не видел Алину много лет после их единственной встречи и даже не знал, что у неё родилась вторая дочь, хоть и поддерживал постоянную связь с Павлом Ильичом. Валентин не спрашивал их об Алине. Боль от потери любимой женщины не проходила.

В тот жаркий летний день Павел Ильич отвез на искусственный пруд в соседнее Греково искупаться Алину с Еленочкой и Ириной, дожидаться не стал, обещал вернуться за ними сразу, как позвонят. Это было довольно-таки далеко от их дачи. Дмитрий был в А-ке и должен был приехать за ними к концу лета.

Когда дочери накупались, навозились в воде, Алька позвонила Павлу Ильичу, чтобы забрал их. Но у того кололо сердце, и Алина не разрешила садиться ему за руль. Она решила, что доберется сама, найдет выход. Напрямик, через лес, было километра два. "Ничего, прогуляемся", - сказала женщина. Они прошли полкилометра и решили отдохнуть возле небольшого перелеска, дальше тропинка шла через лес. Девочки уже устали. Алина присела на поваленную березу. У Ирины сразу усталость как рукой сняло. Она полезла в большую лужу за кустами, стала ловить там головастиков и лягушек, вся перемазалась. Еленочка с опаской наблюдала за сестрой. Алине было грустно, ругаться не хотелось. Когда-то после выпускного они шли по этой дороге, юные, с надеждой на будущее, пели песни, рядом был Валька... На проселочной дороге показался черный джип с тонированными стеклами. Алька насторожилась, испугалась, этот джип она видела вечером возле дачи. На душе стало неспокойно. Женщина ругала себя, что пошла одна с детьми через лес. Но из остановившегося джипа вышел улыбающийся... Валентин.

-- Здравствуй, Аля.

Женщина онемела, еле справилась с собой и охрипшим голосом произнесла:

-- Здравствуй, Валя.

Валентин взял её за руку, поцеловал напряженную женщину в щеку. "Вот и встретились, - сказал он. - Ты мне не рада?" Аля не успела ответить. В это время с визгом выбежала из-за дерева Еленочка и спряталась за мать. За ней с торжествующим криком неслась Ирина, прижимая к себе то ли большую жабу, то ли лягушку.

-- Ирка, брось сию минуту, - крикнула Алина, которая сама до ужаса боялась лягушек.

Но не так-то легко было остановить маленькую озорницу. Она решила попугать и мать.

-- Нет, не брошу, не брошу! - Ирина направилась к матери. - Смотри, какая она хорошенькая. Это не простая лягушка, это царевна-лягушка. На, подержи! - девочка, сверкнув черными озорными глазами, протянула лягушку матери.

-- Ну, ты у меня сейчас получишь, - Алина отскочила в сторону и схватила в руки ветку. - Сейчас же брось!

Ирина, нисколько не испугавшись, хохоча, побежала прочь от матери, не выпуская из рук лягушку. Аля за ней. Тогда Ирка, быстро развернувшись, бросилась к Валентину. Она никого не боялась. Всех мужчин считала своими друзьями. Валентин, который от души смеялся над происходящим, присел и подхватил девочку на руки. Алька, словно налетев на невидимую преграду, остановилась, глядя на них. Ирка торжествующе показала матери язык. А Валентин поцеловал девочку в измазанную щечку и спросил:

-- Может, выпустим лягушку? Пожалеем маму и сестру?

-- Нет, не выпустим, - ответила Ирина. - Это моя лягушка. Она у меня будет жить. Потом превратится в царевну.

-- А зовут тебя как?

-- Ирка, - ответила озорница.

-- А давай я тебе что-нибудь другое подарю, - предложил Валентин. - А лягушка пусть в болоте живет. У нее там малые детки.

-- Я хочу котенка, - тут же заявила Ирина.

Она слезла с рук и побежала отпускать лягушку. Следом осторожно пошла Еленочка.

-- Так у тебя уже две дочери? - обратился Валентин.

-- Да, - тихо ответила Аля. - Елена и Ирина.

-- Ирина, - задумчиво повторил мужчина.

По его лицу пробежала легкая тень. Это имя ему напомнило один разговор на теплоходе. Валентин смотрел на возвращающихся девочек. Еленочка шла в чистеньком голубом платье, в панамке, две светлые косички аккуратно заплетены. В косичках пышные белые бантики.

-- Мой талисманчик, мой ангел-хранитель, она выросла, - мысленно произнес Валентин и перевел глаза на младшую.

У той были черные кудрявые волосы, полуразвязавшийся бант болтался где-то сбоку, футболка и шортики перемазаны в болотной воде. Такой же след остался у Валентина на светлой рубашке.

-- Аля, что вы тут делаете? - спросил мужчина.

-- Домой идем, - ответила Аля. - Девочки устали, мы отдыхали.

-- Одни? Через лес? А вы не боитесь? Аля, ты же умная женщина. О чем ты думала? Среди леса, одна с детьми.

-- Боюсь, но домой надо, - ответила женщина.

Девочки подошли к ним, Еленочка тут же прижалась к матери, Ирина схватила за руку Валентина.

-- Тебя как зовут?

-- Дядя Валя.

-- Дядя Валя, а тебя Ленка боится, - доверчиво сообщила Ирина.

-- Почему?

-- А вдруг ты маму украдешь.

-- Я бы с удовольствием... - произнес Валентин и осекся, увидев серьезный взгляд голубых глаз: - Не украду, не бойся, - грустно сказал он маленькой серьезной девочке. - Давай мы с тобой тоже познакомимся.

Еленочка вопросительно глянула на мать. Алина кивнула головой. Девочка робко улыбнулась.

-- Аля, можно мне её поцеловать? - спросил Валентин.

Он присел возле девочки и ласково обнял.

-- Ты уже знаешь, меня зовут дядя Валя, а как тебя зовут? - сказал он и подумал: - А должен был стать папой Валей, а еще лучше просто папой.

-- Лена, - тихо сказала девочка.

-- А я Ирка, ты уже знаешь, - дернула его за руку Ирина.

В это время у Алины зазвонил мобильный. Это волновался Павел Ильич.

-- Скажи, что я вас подвезу, - сказал Валентин и сходу сочинил, потому что очень хотел подольше побыть с Алиной: - Только мне надо в дом в Греково сначала заехать. Я оставил там документы. Да переодеться не помешает, - мужчина показал на темный след на рубашке.

Павел Ильич мигом успокоился, услышав про Валентина, словно знал, что он там. И Алька согласилась поехать с ним. По пути их развлекала Ирка, которая уже считала Валентина своим другом. Она стояла сзади него в большой его машине, теребила воротник его рубашки, обнимала за шею и болтала без умолку.

-- Ты про котеночка не забудь. А то баба Ира тоже обещала и не принесла...

-- Какая баба Ира? - спросил Валентин. - Твою бабушку зовут Соней.

Алька молчала.

-- Баба Ира, моя подружка, живет рядом с нами, - стала объяснять Ирина. - Она красивая, как я. У нас глаза одинаковые, только у бабы Иры в глазках искорки золотые бегают, а у меня нет. Мы часто с ней дружим, когда она не пьяная. Она мне рассказала, что у неё сын Валька есть, маму мою сильно-сильно любит. Маму все любят. Только баба Ира часто бывает пьяная. Со своим дедом Семой пьет. Напьются и спят. Со мной не играют. Дед Сема, когда немножко пьяный, говорит, что я должна его внучкой быть. А я ему говорю: "Я и так ваша внучка, я вас люблю, я на бабу Иру похожа. У меня, как у бабы Иры, красивые глаза". Мы с ним в лошадок играем, он меня на спине катает...

Валентин понял - речь о его отце и матери.