-- Правду, значит, говорил Жора, что Ира на меня похожа. Глаза черные, не Алькины.... Мои глаза, как у мамки моей... И характер озорной.... - он вздохнул и заговорил вслух: - Алька, любовь моя.... Ира - дочь моя... Аля, Аленький мой.... Ирина... дочка... Это хорошо... Это правильно... Дочка.... Ирина - дочка...
Все молчали, застыв. Потом Ирина сорвалась с места и бросилась к матери, казалось, она хочет ударить её. Но взгляд уперся в Валентина, в его глаза, такие же, как у неё, только мудрые, заранее все прощающие.... Да, они, Ира и Валентин, были похожи, все об этом подумали, глядя на их застывшие фигуры. Ирка остановилась, словно налетев на невидимую преграду. Потом её взгляд обратился к матери.
-- Ты... Ты... - ей не хватало нужных слов, - ты говоришь неправду... Ты лжешь...Нет, - закричала она, - нет, мой папка - это папа! Это мой папа! А вы... вы... - она повернулась к Валентину, - я вас... я вас... - она хотела крикнуть "ненавижу", но не смогла почему-то, - я вас не хочу видеть! Всех!
Не найдя больше слов, громко рыдая, Ирина стремительно бросилась бежать.
-- Догони её, - одними губами приказал Валентин приемному сыну. - Помоги ей. Защити её. Не оставляй одну.
Сам он не мог оставить свою Альку в трудный момент. А Жора и так уже сорвался с места. Догнал девушку, обнял её, Ирка обессилено привалилась к его плечу и горько плакала, он взял её на руки, как ребенка, усадил её в машину, и они уехали. Тихо всхлипывала Алька. Валентин её успокаивал, мужчина не отошел от нее ни на секунду, хоть сердце рвалось и за Ириной. Он шептал:
-- Алька, Аленький мой, не плачь, ну, не плачь, любовь моя. Все правильно. Ты все правильно сделала. И у меня должна быть дочка. Красивая, черноволосая, с глазами моей мамки. Как я не видел раньше этого? Ты и назвала её Ириной, как мамку мою.
-- Ты на теплоходе мне говорил, - всхлипнула Аля, - чтобы я дочку тебе родила, Ириной мечтал назвать. Я всегда это помнила.
Они сидели молча, а в памяти каждого всплывала их первая встреча после катастрофы на теплоходе.
Алина и Валентин встретились в гостинице. Не осмелился обнять эту чужую Альку Валентин. Он только поцеловал её руки. Она прикоснулась губами к его поседевшей так рано голове. Долго они говорили, сидя за столиком в ресторане. Потом ушли в номер Валентина. И вся выдержка Альки кончилась. Она, оставшись наедине с Валентином, заплакала, горько, безнадежно.
-- Валя, Валя миленький, что я наделала? Ты прости меня.
-- Не плачь, Аленький мой.
Он осмелился обнять её. Эта была опять прежняя, любимая Алька. Она уткнулась ему в грудь, её хрупкие плечи тряслись в неудержимых рыданиях.
-- Валя, нет мне прощения. Я не только забыла тебя, я вышла замуж. А теперь вот увидела тебя и поняла: ничего не изменилось. Я как любила тебя, так и люблю. Эта любовь стала частью меня, мне никуда от неё не деться. Да я и не хочу, чтобы она прошла. Я люблю тебя. Люблю!
-- Тогда оставайся со мной, - тихо попросил Валентин. - Уедем вместе. Мы будем счастливы.
Перед глазами женщины появилось худенькое бледное личико маленькой дочери - самого дорого существа на свете. Она плакала, тянула ручонки к женщине.... Нет.... Без Валентина Алина как-то живет. Без Еленочки она умрет сразу. И Еленочка без матери не выживет. Она слабенькая, она часто болеет. Дмитрий не отдаст дочку. А Алька не выдержит с ней разлуки ни на день, ни на лишний час.
-- Валя, мой Валька! Не так-то все просто. Дмитрию я обязана жизнью. Он спас меня и от смерти, и от безумия. Пока не было памяти, мне казалось, я люблю его. Ты прости, что я говорю тебе это. А потом я вспомнила тебя. Только считала погибшим. Мне помог опять Дима. Если я и не умерла в те дни, то только благодаря ему. Он сильный, Дима. А потом я узнала, что беременна. Только благодаря Еленочке у меня появился смысл в жизни. Но я страшно тосковала по тебе. Ждала мальчика, хотела Валентином назвать, хоть и знала, что должна родиться девочка. Поэтому она, наверно, у меня такая слабенькая, все болеет. Это моя печаль о тебе дает знать. Я столько потихоньку плакала. Ты понимаешь, Валя, мне нет прощения, я пыталась без тебя устроить свою жизнь. Я пыталась забыть тебя. А ты жив. Я жена другого, у меня маленькая дочь. А я тебе говорю сейчас, что люблю тебя по-прежнему. Я сразу поняла это, как увидела тебя. Я хочу этой ночью быть с тобой. Утром я уйду, вернусь к семье. Я - безнравственная женщина. Но я эту ночь буду с тобой.
Алька стала расстегивать пуговицы на рубашке Валентина.
-- Я люблю тебя. Ты прости меня, что говорю это. За что-то наказывает меня Бог. В ночь катастрофы я поплыла не к тому берегу. И вся моя жизнь теперь у другого берега. Но сегодня я с тобой.
-- Я тоже люблю тебя. А прощать тебя не за что. Ты ни в чем не виновата, - Валентин обнял любимую женщину, понес её в постель.
-- Знаешь, - шептала Алька, - пусть одна ночь, но она моя будет.
Они любили друг друга вновь и вновь, зная, что расстанутся. Алина целовала его без конца.
-- Я хочу запомнить каждую клеточку твоего тела, - говорила женщина. - Каждую родинку, каждое пятнышко.
Утром она ушла. Валентин делал вид, что спит. Алина оставила фото Еленочки. А вслух сказала:
-- Мы больше не должны встречаться. Но я знаю, если пути наши пересекутся, я в твою постель прыгну, не задумываясь. Я знаю, ты слышишь. Не останавливай меня! Один твой жест, и я не смогу уйти. Нельзя этого делать. Меня ждет дочь. Без неё я, в лучшем случае, умру, в худшем, сойду с ума. И она без меня не выживет. Тебе, Валя, придется жить без меня. Прости, если сможешь.
В словах женщины звучала мольба, боль, Валентин физически чувствовал, как рвется она между ним и малышкой.
-- Алька, Алька, - произносил про себя мужчина. - Я все равно когда-нибудь верну тебя. Верну с девочкой. Ты готова была полюбить моего Кольку, я буду любить твою девочку.
В ту встречу Валентин не подарил Алине никакого дорого украшения, как будет в последующие их встречи. Но она и он не знали, что женщина уносит в себе еще более бесценный подарок - частичку любимого человека - его дочь Ирину.
Елене и Николаю стало неудобно, они ушли, встали за углом школы. А Валентин продолжал нежно целовать свою Альку, утешать её.
-- Знаешь, - сказал Николай своей жене, - зря их старались разлучить. Они Богом предназначены друг другу.
-- Лунной богиней, - грустно улыбнулась Елена. - А ты меня также любишь?
-- Еще больше, - ответил Николай.
В эти минуты он простил отца за надуманные обиды.
Валентин, успокоив Алю, продолжал беспокоиться за Иру.
-- Не трогай её сейчас. Она любила отца... - Алина заикнулась на секунду, - Дмитрия очень сильно. И он в ней души не чаял, - продолжила она, вытирая все еще бегущие слезы.
-- А Дмитрий знал, что Ирина не его дочь?
-- Знал, - с трудом выдавила Аля. - Знал, вероятнее всего, с самого начала моей беременности. Я не знала. А он знал... Все это очень глупо, Валя... Дима вместе с Еленочкой переболел свинкой, и очень сильно, он же уже был взрослый, поэтому детей больше иметь не мог. Поэтому я больше и не родила, а так одно время хотелось ещё ребеночка, но не получалось. Я думала: дело во мне. Ведь я и с тобой время от времени встречалась... И ничего.... Наказывает Бог меня всё-таки...Грешница я... Но никогда не думала на Диму... что у него проблемы... Дима сказал мне об этом только перед смертью - велел найти тебя и рассказать правду. Вот и пошла я нашу встречу. Но не решилась. Я долгие годы гнала мысль, что отцом девочки можешь быть ты. Ты уж прости меня за это... Но потом у Ирины, как у тебя, появились родинки на спине в форме треугольника. Я молчала. Я не решалась сказать Дмитрию. И обо всем знали Павел Ильич и тетя Сонечка. Они считали, что ты должен знать обо всем. А я боялась.... А Дима любил девочку без памяти. Это глупо, но я боялась разлучить Ирку с от... с Дмитрием....
Валентин ничего не ответил, он чувствовал, как растет уважение к этому человеку, что в свое время выбрала Алька. Вслух же сказал:
