Они долго сидели, молча обнявшись. Изредка Алина вытирала слезы. Валентин в эти моменты целовал её волосы, напоминая, что он рядом. Потом женщина подняла на него свои удивительные глаза. Посмотрела в такое дорогое любимое лицо, робко улыбаясь, улыбнулся и мужчина, их мысли совпали, они оба одновременно сказали:
-- А может, родить?
И оба радостно засмеялись. Валентин обнял жену, стал целовать, куда попадет: в щеки, губы, волосы, глаза.
-- Алька, неужели у нас будет ребенок! Девочка! Неужели это возможно? Я и мечтать не смел! Какой же я все-таки счастливый. Ты родишь мне дочку. Я всегда хотел иметь дочку. Многие мужчины говорят о сыновьях, а я всегда думал о дочке, хотел девочку. Маленькую такую девочку, чтобы можно было носить её на руках, котят дарить...лягушек ловить... Я ведь не держал Ирину на руках, не укладывал спать.... Ни её, ни Колю...
-- А почему у вас с Катей не было детей? Ты говорил мне, что не хочешь иметь детей.
-- Нет, мой Аленький. Не совсем так. Я не хотел, чтобы рожала Катя или какая другая женщина. Моих детей должна рожать только ты. Я давно так решил. Только твои дети могут быть моими. Ты тоже рожала только от меня.
-- А Еленочка?
-- И Еленочка от меня, - весело прищурился Валентин. - Ты же говоришь, что Колька твой, ты его настоящая мать. Так и Лена. Моя. Я её настоящий отец.
И они опять засмеялись. Легко и хорошо стало у Алины на душе. Муж не поехал больше на работу:
-- А ну её. Пусть Колька сегодня поруководит. Я ему позвоню сейчас. А мы едем в магазин, Аленький мой. Я должен купить тебе подарок.
-- Да есть у меня все, Валя. И подарок ты уже сделал, большой подарок,- смеясь, ответила женщина и осторожно погладила свой еще плоский живот. - А вот в больше в баню, Валя, я вместе с тобой не пойду.
-- А что, разве плохо было? - прищурился муж. - Так хорошо попарились. И дочку мы с тобой, оказывается, сочинили. Нет, в баню только с тобой теперь!
К Алине вернулось веселое расположение духа.
-- А может, ты чего хочешь? - не отступал Валентин. - Говори, все найдем.
-- Знаешь, я бы съела соленый огурчик, - ответила женщина и засмеялась.
Но муж не успокоился: купив бутылку дорогого коньяка, тут же отвез врачу, что установил факт беременности. Долго и бестолково его благодарил, жал руку, расспрашивал. Раз десять повторил, что Алина будет рожать. После, не слушая возражений, повез жену в ювелирный магазин. На её длинных пальцах появилось небольшое колечко с изумрудом. Валентин выбирал сам. Под цвет глаз жены.
Вечером, смеясь, вспоминали про баню.
Встреча с Наташей.
Осень в Московском регионе в тот год стояла исключительно теплая. Была середина октября, а столбик термометра показывал порой днем до двадцати градусов. Валентин смеялся и говорил, что таким образом природа благословляет его брак с Алиной. Молча улыбалась Еленочка, поддерживая радость родителей. Ирка соглашалась. Она потихоньку привыкала к мысли, что её отец Валентин. Срок беременности у дочерей приближался к шести месяцам, быстро стали увеличиваться животы у девочек. Ирина, по предложению Жоры, стала рекламным лицом фирмы "Орлофф", но не снималась последний месяц нигде - Жора не разрешил ей больше работать - молодая актриса скучала с её энергичной натурой, Еленочка не оставляла работу, хоть Николай и начал ворчать. Валентин и Алина посмеивались над их проблемами, но не вмешивались. Именно Ирина уговорила уехать на выходные на дачу заранее. Ей хотелось увидеть Митю, встретиться с деревенскими друзьями, посидеть в беседке, пожарить шашлыков. Тем более Николай принес весть, что женится Петька Шмаков, старший сын Василия. И выложил приглашения на всех. Васькина мясная палатка процветала с легкой руки Николая и отзывов Алины перед старыми и новыми знакомыми, немаловажную роль играло и покровительство Валентина.
Уехать решили заранее, в четверг. Мужчины планировали длинный банный день в пятницу. Они будут париться, а Алина должна приготовить пельмени, настоящие, сибирские. Жора еще не пробовал таких, но много слышал от Валентина. В субботу надо быть на свадьбе у Петра Шмакова. Да и дороги в четверг свободнее. В пятницу пробок больше. Выехали уже после обеда. Машины Николая и Жоры отстали. Уже, когда выехали за МКАД, началась пробка. На дороге была авария. Серьезная авария. Тяжелый грузовик въехал в заднюю часть "Жигулей". Но трупов, слава Богу, не было. Когда подъехали ближе, Алька присмотрелась и ахнула: около кустов стояла бледная Татьяна, жена Василия. Сам Васька о чем-то говорил с представителем ГИБДД. Валентин затормозил и остановился. Алька побежала к Татьяне, Валентин пошел к Василию.
Татьяна, увидев Алину, заплакала, было, но быстро успокоила свои слезы. Глухим, ровным голосом она объяснила, что в субботу свадьба, вот и поехали сегодня за недостающими продуктами, хотели дешевле взять. Также купили подвенечное платье Петькиной невесте - Наташе. Она кивнула головой на худенькую девушку, что сидела под деревьями, растущими вдоль обочины, и горько плакала, обняв колени тоненькими руками.
-- Все живы, здоровы? - спросила Алька.
-- Бог миловал, отделались только испугом и царапинами, - ответила Татьяна.
-- А что так Наташа плачет?
-- Примета, говорит, плохая, - сердито произнесла женщина и добавила в сердцах: - Конечно, плохая! Продукты пришли в негодность, коробку со свадебным платьем всю вином залило. И так еле выдавила из Наташки, что денег на платье у неё с бабушкой нет. Купили недорогое. А тут эта авария. Вот и ревет: платье испорчено, и жизнь тоже её испорчена. Отказывается теперь выходить замуж. А мы уже и родню всю собрали, и друзей обзвонили...
-- А сама-то ты, как считаешь? - спросила Алина. - Ты-то о чем думаешь?
-- Черт с ними с приметами, жалко мне девчонку. Неплохая она, хоть и сирота. Ничего за душой нет! Зато какая душа. Добрая, верная девочка, хоть и дочь...
Татьяна осеклась. Замолчала. Алька спросила:
-- Можно я с ней поговорю?
-- Говори, - махнула рукой женщина. - Может, успокоится чуть-чуть.
Алька и Татьяна подошли ближе. Худенькая Наташа плакала, её пытался успокоить Петя. Под его глазом наливался лиловый синяк.
-- Нет, - говорила Наташа. - Ничего у нас не получится. Не будет свадьбы, Петя. Вон у тебя какой синячина под глазом.
-- Замажем, - отшучивался Петр, - ты своим кремом замажешь. Не видно будет.
-- Нет, Петя, - не соглашалась девушка. - Недаром бабушка говорила, что мою мать прокляла одна деревенская колдунья за то, что она пыталась увести у неё парня. Сказала: не будет счастливых в нашем роду. Я не верила, но так и получается. И моей матери не было счастья с этим парнем, он на ней так и не женился, и с отцом моим они долго не жили, мать попала под машину, а отец еще до моего рождения умер. Видно, теперь проклятие добралось и до меня.
Петр сказал:
-- Все это сплетни, выдумки, сказки. Глупости наговорила тебе бабушка. Мы должны пожениться. У нас ведь ребенок будет.
-- Так, - сказала Татьяна. - Про ребенка я не знала. Будет свадьба! Хватит сирот плодить. Никаких больше разговоров! Кончай, Наташка, реветь. Найдем еще денег и на платье, и на закуску. С ребеночком-то все в порядке, тебя нигде не придавило, не стукнуло? Надо бы к врачу тебя...
Татьяне почему-то неудобно было пред Алиной. А Алина думала, кого ей напоминает эта худенькая девочка. Наташа ответила:
-- Спасибо вам, тетя Таня. Со мной все в порядке. Я всегда хотела вас называть мамой, вы всегда помогали нам с бабушкой. Только свадьбы не будет. Мне придется расплатиться за грехи матери моей.
-- А кто твоя мать, девочка? - вырвался вопрос у Алины. - Почему ты так говоришь?
Татьяна молчала, Наташа, глянув на неё, тоже не стала говорить. Подошли Валентин и Василий. Васька немного повеселел. Услышав вопрос Алины, ответил:
-- Так это, Алька, ... Наташка - дочь Гальки Пастуховой. Той самой...
