Но ни Валентин, ни Алина не заметили изменившегося лица Арины, когда она смотрела на них, движущихся в танце.

Ирина в этот раз сумела справиться со своими чувствами. Решила не напоминать матери ничего. Рассказала только сестре, ей надо было обязательно с кем-то выговориться. И услышала странную фразу от Елены:

-- А папа наш, ты думаешь, был святым?

-- Ты хочешь сказать...

-- Я ничего не хочу говорить. Это жизнь наших родителей. Мы, благодаря им, выросли с отцом и матерью. Ты взрослая была уже и не могла принять факт существования родного отца, а если бы в детстве мама тебя разлучила с моим отцом. Да ты бы совсем чокнулась. От нервного расстройства пришлось бы тебя лечить, а не актрису. Учись, Ирка, думать. Наш папа воспользовался тем, что маме дороже всего в жизни были ты и я.

-- Странно получается, - не успокаивалась младшая сестра. - Ты родная дочь папы Димы, а всецело на стороне мамы и Валентина.

-- Знаешь, сестренка, не так уж гладко все было в нашей семье. Я всегда боялась остаться без мамы. Наверно, что-то чувствовала. Да и Дарья всегда мне говорила: "Вот уйдет от вас мать, Ирку заберет, а тебя отец не отдаст. Будешь с отцом жить, без матери". Я очень боялась этого. Но мама не ушла. Она не ушла из-за нас. Из-за меня! В чем мне её винить? Когда появился Валентин, мы только познакомились, я сразу поняла: мама - по-прежнему наша мама. Он не забрал, не увел её. Он пришел к нам, в нашу семью, принял нас, он зовет нас дочерьми. Он любит нас. Любит маму. И сейчас я рада одному - счастью мамы. Ир, ты подумай, как хорошо все сейчас сложилось. Я счастлива с Колей, ты счастлива с Жорой, кстати, это Валентин вырастил для тебя мужа. Мама наша веселая. Не болеет. Она больше не плачет потихоньку.

-- Ты тоже об этом знала?

-- О чем, - не поняла Елена.

-- О её непонятных слезах.

-- Все знали. И бабуля с дедулей, и ты, и я.

-- А папа?

-- Конечно, знал. Ира, папа Дмитрий, я еще раз говорю, тоже не был святым, поверь мне. Я помню, как смотрел папа на мать Жоры во время реалити-шоу. Мне казалось, что он влюбился. Вспомни, последние годы он редко бывал дома. Все у него какие-то дела были.

-- Он же предпринимателем был.

-- А Валентин не предприниматель? Поверь, его корпорация гораздо больше, и дел у него больше. А он от мамы ни на шаг! И Коле с Жорой не разрешает нас одних оставлять. Нет, Ира, у папы, скорее всего, была женщина, вот он без конца и уезжал. Последние годы с нами чаще были мама и дедуля с бабулей.

Ирина замолчала. Училась думать и прощать. Она даже не поссорилась с матерью и Валентином в очередной раз. Новое известие, принесенное ими, отодвинуло на дальний план все обиды и горести.

Неожиданный поворот.

Валентин был счастлив, счастлив так, что иногда делалось страшно. Но больше всего ждал он одного важного события. Это будет через несколько месяцев. Случилось то, чего опасалась Аля - она забеременела. Именно поэтому она не решилась выпить на помолвке даже шампанского, хоть и надеялась, что беременности нет.

На первые нарушения цикла Алина отреагировала своеобразно.

-- Немолодая уже. Старею. Надо бы мне к врачу. Налицо все признаки климакса. Да и не стоит забывать, что яичник у меня только один.

Обеспокоенная мыслью о старости, она весь день вглядывалась в зеркало. В их роду женщины не страдали обилием морщин. У тети Сонечки их было совсем мало, а родная мать Дарья вообще и в шестьдесят выглядела на сорок.

-- От злости, наверно, - думала в свое время Алька.

А теперь, когда ушли в прошлое обиды на мать, позади были более тяжкие беды и испытания, и был муж, на которого, по её представлениям, вполне могли иметь виды более молодые особи женского пола, женщина с тревогой вглядывалась в свое отражение в зеркале. Стареть совсем не хотелось. Она тщательно изучила себя. Вроде еще ничего. Волосы все еще густые, седые волоски, конечно, есть, и немало, но, слава косметологической промышленности, их не видно под устойчивой краской. И решив, что она выглядит еще очень ничего, Алина успокоилась. Так пробежал месяц.

Никогда Алька, живя с Дмитрием, не предохранялась. Она всегда хотела третьего ребенка. Но организм её всю жизнь работал как часы. Алька опять спокойно отреагировала, что нарушение цикла повторились. Но к врачу все же решила сходить. Она с грустью вспомнила своего а-кого врача Стаса Позднякова. В Москве ей надобности до сих пор в женских врачах не было. Где же узнать фамилию хорошего специалиста? Может, к Миронову обратиться. Нет. Он поставил ей ошибочный диагноз. И вдруг дошло, что девочки-то её обе беременны. Они наблюдаются у одного врача. Это же о чем-то говорит. Что же, врач был выбран. Да как-то надо Валентину сказать, что нужно посетить медиков вне плана. Тот боялся за Альку. Помнил, очень хорошо помнил, как молился всем богам в далеком онкологическом центре, ожидая окончания операции. Алька придумала.

-- Не буду я пока обременять Валю своими проблемами, ни к чему ему вообще знать, что жена его стареет. Поеду-ка я с Еленой к её врачу, Узнаю, когда ей надо на прием и запишусь на тот же день. Лене-то, наверно, придется все объяснить, А Вале скажу, что мне её проводить надо. А сама проверюсь, - размышляла Алька, поедая из банки второй соленый огурец.

Именно этот соленый огурец и натолкнул её на мысль о возможной беременности. Алька настолько испугалась этой мысли, что бросила есть. Нет, не может такого быть. Что ей теперь нельзя съесть спокойно огурец. Вот она его положила и даже не хочет доедать. А может, все-таки хочет? Она стала вспоминать себя в дни молодости, когда ждала детей. Что она чувствовала в те дни? С Еленочкой её без конца тошнило сначала, чего-то хотелось, даже в обмороки падала. Когда ждала Ирку, чувствовала себя прекрасно. Ну была как-то изжога. Еще бы не мучиться ей в тот день от изжоги, она тогда у свекрови в деревне кастрюлю малосольных огурцов съела, не сразу, конечно, за день. Вкусные были. А сейчас такого нет, ну съела огурец, ну захотелось.

-- Дура я старая, - решила женщина. - Надо же такая ерунда в голову пришла.

Но пришедшая мысль нет-нет, но возникала в течение дня. Алина изучила себя в зеркале, потрогала свой живот и ни к какому выводу, кроме срочного посещения врача, не пришла.

-- Меня-то Дарья родила уже после сорока, - раздумывала Алина. - Неужели я в неё? Нет, мне срочно надо к врачу. А то лезет в голову всякая ерунда. Старею я, а не беременна.

Словом, не посвятив мужа в свои столь неожиданно вспыхнувшие подозрения, Алька договорилась и визите в женскую консультацию со старшей дочерью. Но и ей толком ничего не стала говорить.

Еленочка, кажется, поняла, что матери надо к врачу. И согласилась взять с собой мать. Тем более у Николая оказались какие-то заморочки на работе, Алька и высказала вовремя предложение, что она сама проводит Елену, они вызовут такси и доберутся на нем. Но, Валентин, случайно обнаружив, что Николай сидит в центральном офисе и разбирается с документами, вместо того чтобы везти жену на прием, не на шутку разозлился.

-- О чем ты думаешь? Дела важнее жены! Она уже на девятом месяце! Какое такси? - раскричался он и решил сам отвезти Елену.

Такого варианта развития событий не предусмотрели ни Елена, ни Алька. Но женщина решила не отступать. Время приема ей уже было назначено. В конце концов, не пойдет же Валентин в женскую консультацию, останется в машине. Поначалу так и было. Но потом Валентину стукнуло в голову, что у Елены что-то не так, какие-то осложнения с беременностью, поэтому Алина и поехала с ней. Вот и выскочил из машины, пошел выяснять сам, все ли в порядке со старшей его девочкой. Он, отвлеченный этой мыслью, даже не заметил, что подъехал Николай.

Елена спокойно сидела в рекреации, а Алины не было рядом.

-- Где мать? - сердито спросил отец.

Молодая женщина молчала.

-- Что вы хотите скрыть от нас?- задал он второй вопрос.