Я заорал, почувствовав, как трещит ключица под кевларовыми подкладками, сжатыми с силой стальных челюстей.

Вьетнам попыталась помочь, встала на колено, но ее тут же свалили еще двое кровопийц, словно играли с нами как кошки с мышками. Из рук Вьетнам выпал балисонг и подкатился к моей руке, я тут же схватил нож-бабочку, расправил крылья и вонзил уродцу в глаз, тот завопил и ослабил хватку. Я резанул по лицу гавнюка и полностью срезал нос, отчего голова его стала походить на скальпированный череп.

Но это его лишь еще больше взбесило. И когда он впился в меня одним глазом с голубым огоньком, горевшем откуда-то из больного мозга, я понял, что мне кранты.

— Я люблю тебя, Хай Лин! — заорал я вовсю глотку.

Зараженный прыгнул на меня и прижал к полу, его двое собратьев насели на бедра и я почувствовал себя Иисусом, которого решил распять новый вид иудеев.

Вот и все! Прощай, белый свет! Ты был такой козлиной!

Вдруг зараженный на мне лихорадочно задергался, завалил голову набок, глаз закатился. В наушниках у меня зашипели помехи, а потом зараженный обмяк и повалился прямо на меня. Я почувствовал, как ушло давление с бедер, столкнул с себя мертвецов и быстро отполз подальше к стене.

И тут я увидел, как двое в зимней экипировке Падальщиков приближались с другого конца коридора и обстреливали кучу зараженных. Странные пули вонзались в синие тела и вспыхивали, как огоньки, после чего зараженные неестественно дергались всем телом и падали навзничь. Я вытащил пулю из затылка моего почти убийцы и понял, что это некий электропатрон, атакующий разрядом.

Боевые товарищи быстро разделались с особями в коридоре, и я удивился: их пули были гораздо эффективнее наших. Они вдвоем уделали двенадцать мертвяков всего за полминуты. Когда вечеринка закончилась, я наконец смог встать и отдышаться.

— Ахренеть вы их отделали! — выпалил я.

Мой спаситель помог встать Рафу, а потом подошел ко мне. Что-то противно знакомое было в его походке.

— Ну давай, скажи, как ты меня ненавидишь.

Тесса сняла шлем и я снова увидел ее уродливое лицо. Я невольно поморщился.

— Ну и? Ты типа выжила, что ли? — спросил я, пытаясь выказать равнодушие.

Тесса оттянула водолазку на шее, и мы все увидели ярко-красные шрамы от укуса.

— Трахни меня в жопу, ты укушена! — я даже ткнул пальцем на кричащие шрамы, чтобы все их рассмотрели.

— И все еще человек! — ответила Тесс с напором.

— Как это возможно? — спросила подошедшая Вьетнам.

— У нас есть сыворотка, которая возвращает зараженных с того света.

— Твою мать, я был уверен, что Калеб блефует! Черт! Придется целовать его зад… Рафаэлка, поручаю тебе выплатить мой проигрыш пари.

— У нас мало времени, — произнес напарник Тесс, сняв шлем.

Его лицо показалось мне смутно знакомым, о чем я непременно сообщил:

— Твое лицо мне кажется смутно знакомым.

— Томас, ее брат, — парень протянул руку.

Меня озарило.

— Ты же тоже мертвый! Уже как лет восемь!

Томас с удовольствием оттянул край своей водолазки. Снова куча шрамов от зубов.

— Ахренеть, — выдала Вьетнам.

— Томас прав. Надо валить с базы. Бежим в ангар, эвакуируемся, по пути спасаем всех, кого сможем.

— А чего ты раскомандовалась?

— Я без отца не поеду! — вставила Вьетнам.

Тесса бросила усталый взгляд, вспомнив какой занозой в заднице могут стать Васаби. Куча раскромсанных на части зараженных тел в коридоре смело заявляли, что наш настрой серьезнее некуда.

— Хорошо, веди. Мы прикроем, — выпалила она.

Вьетнам тут же развернулась и побежала вдоль коридоров инженерного отсека. Мы поспешили за ней. Я выключил трагичный оркестровый напев в наушниках, радуясь, что для него момент еще не настал.

Мы бежали вдоль коридоров, уже залитых литрами крови и заваленных ошметками тел. Руки, ноги, органы, гирлянды из кишок. Я поморщился от плотного металлического запаха, мне словно в нос ржавую наждачку засунули.

— Твою мать… сколько их здесь? — пыхтел ее брат.

Я уже сбился со счета после пятидесяти. А теперь и вовсе не сосчитать, когда тут тела расчленены на пять, а то и шесть частей. Под ногами что-то хлюпнуло, я с омерзением осознал, что только что раздавил остатки чьей-то печени. Для кровопийц это один из самых лакомых кусков, они ее под чистую съедают. И если этот деликатес брошен тут недоеденным, то на это есть лишь одна причина — раздолье добычи.

Я постарался не думать о тысячах желявцев, что умерли сегодня мучительной смертью.

По пути мы нашли трупы солдат, с которых тут же сняли пояса с магазинами и на ходу пополняли свои запасы, потому что день сегодня явно будет о-о-о-очень долгим.

— Что произошло? Кто открыл ворота? — спрашивала Тесса на бегу.

— Мы не знаем. Все произошло очень быстро. Если бы сигнализация не застала нас в арсенале, мы бы тоже подохли, — ответила Вьетнам.

— Арси, какие новости?

— Никаких. Я не могу так быстро вылечить систему от вируса, это тебе не фильм про супергероев, — говорила незнакомая девчонка в наушнике.

— Хорошо. Копируй навигационные карты и вали оттуда. Заберем тебя в ангаре.

Мы завернули за угол и тут же оказались под обстрелом. Я рефлекторно отпрыгнул назад за угол и потянул за собой Вьетнам. Остальные бросились на пол. Пули свистели в воздухе, вонзались в бетонные стены вокруг нас, а оглушительный треск Калашниковых настойчиво делал из нас инвалидов по слуху.

— Не стрелять! Свои! Свои! — орал я, что есть мочи.

Но в этой какафонии криков, гомона, стуков и недалеких отсюда взрывов, меня едва было слышно. Черт подери, я все пытался представить, сколько людей погибнут сегодня от рук чудовищ, но даже не подумал о том, сколько людей умрут сегодня от пуль в этом хаосе войны.

— Не стрелять! Черт бы вас побрал! — кричала Тесса на полу.

Наконец винтовки замолчали и я смог услышать собственные мысли. Вокруг стояла пыль, летали ошметки бетонных стен, а запах крови смешался с запахом раскаленного металлического дула.

Мы встали с пола и медленно прошли через клубы дыма к опорному пункту. Это был наскоро собранный из сподручных ошметков мебели и металлолома форпост с десятком солдат, все в униформе Големов.

— Не стрелять! Мы свои! — говорила Тесса, приближаясь к запуганным солдатам.

Но потом я услышал голос Триггера и невольно припустил в штаны. Совсем чуточку.

— Ваш отряд и имена! — потребовал его хриплый голос.

Клубы дыма осели, мы смогли четко рассмотреть друг друга. СС сняла шлем и произнесла:

— Отряд специального назначения. Позывной ноль-пять-четыре-восемь-Терра-Эко.

Триггер всегда слыл железной леди без души и чувств, но тут его глаза вдруг расширились, как если бы он высрал кирпич.

— Тесса?! — тихо произнес он, то ли вопросом, то ли утверждением.

— Полковник, — кивнула она.

— Ты тут как бы не хвастайся своим позывным, потому что этот козел расформировал Падальщиков! — выплюнул я.

Пусть они хоть тут трахаться начнут от радости встречи, но винтовку я все же сожму покрепче и палец с крючка не уберу.

— И прикончил Генерала! — добавила Вьетнам.

Я бросил быстрый взгляд в ее сторону и понял, что моя детка также держит винтовку наготове.

Триггер сверкал глазами в нашу сторону, но член его был слишком трусливым, чтобы пускать нас сейчас в расход, когда чудовища рыщут по коридорам базы и кончают всех на раз-два.

— Я думал, ты погибла, — произнес он, проигнорировав нас.

— Я тоже так думала. Но я выжила.

— Как?

— Сыворотка.

— Что?

Тесса выпустила винтовку из рук (ох не надо бы!) и оттянула водолазку с шеи, обнажив доказательства того, чего я еще не понимал, но мне эта хрень уже не нравилась.

Как только Триггер увидел шрамы на ее плече, то вся его радость в глазах улетучилась в момент. Как и у других солдат. Они тут же направили на нас дула. Мы же возвели наши в ответ.

— Она укушена!

— Она укушена, Полковник!