— Какая она отважная и сексуальная! — воскликнул Свен, наблюдая за широкой дугой прыжка Тесс.

Но не успели мы насладиться прекрасными суперспособностями Тесс, как за ней в пропасть же сиганул и зараженный. И его полет был не менее зрелищным.

Он тоже был уверен в том, что десятиметровая высота для него вообще не проблема. В документальных видеофильмах Хроник можно видеть, как они взбираются по отвесным стенам небоскребов. Высота литейного цеха для этого чудика, как прыжки в резиночки для девчонок.

— Огонь! — заорал Зелибоба, находящийся в соседнем цеху, но следящий за каждой мелочью, что происходила здесь.

В ту же секунду в зараженного полетели десятки шприцев с транквилизатором. Он взвизгивал налету, когда иглы ловили его в воздухе и впивались в тело. Но этот уродец был тем еще крепышом. Поймав с три десятка разрядов, он даже и не думал останавливаться!

— Давай, Кейн! — крикнул Томас, когда тело монстра перешло за красную черту, обозначавшую границу сетчатой ловушки.

Я тут же поднял рычаг, лебедка под потолком резко взмыла вверх и цепная сеть, посреди которой полз зараженный, тут же поднялась с пола, словив добычу в свои стальные звенья.

Мы спустились с мостиков и платформ и подбежали к заполненной ловушке, висящей в двух метрах над уровнем пола, заражённый продолжал барахтаться посреди цепей, пытаясь выбраться. Ему удало вытащить обе руки и голову, но то было бесполезно. Он рычал, сипел, клацал пастями и клялся убивать нас медленно и мучительно, как только выберется из стальных сетей.

Подошла Тесс. Ее грудь вздымалась как у загнанной собаки, мышцы играли на руках, прямо как у зараженного, на лице остались синяки и глубокие царапины от его ударов. Будь она человеком, то захлебывалась бы сейчас кровью и стонала от переломанных скул, челюсти, ребер. Доза человеческой крови сделала ее действительно неуязвимой.

На лице Тесс застыло выражение решительности и бесстрашия, когда она взяла из моих рук винтовку, приставила ее прямо ко лбу уродца и произнесла:

— Твоя битва окончена. Добро пожаловать домой.

Курок был спущен. Игла электропатрона пробила разрядом зараженные мозги.

26 января 2071 года. 20:00

Ольга

— Что значит, Тесса бегает по поверхности? Она же должна была подохнуть! — воскликнул Фунчоза.

— Она не умерла в деревне, — объяснял Калеб.

— Значит, она бегает и жрет человеческие мозги!

— Повторяю: она человек!

Калеб ударил кулаками по металлическому столу, за которым сидели все мы.

В каморке Маргинала наступило молчание, мы переглядывались между собой. Я сама с трудом поверила, когда Калеб рассказал, что встретился с Тесс на поверхности.

Мы собрались вокруг металлического стола, где Маргиналом были оставлены чертежи базы: потайные коридоры, обходные пути, вентиляционные схемы и канализационные ходы — секреты, благодаря которым Маргинал оставался призраком Желявы все последние восемь лет. А еще здесь в коморке мы нашли черновики комиксов и поняли, кто был этим таинственным художником, который обложил себя фотографиями героев, чтобы максимально приближенно изобразить наши характерные черты, и высмеять все самые острые проблемы нашего подземного общества.

— Мне кажется, у него обморожение мозгов, — сказал Вольт, обратившись к Электролюксу.

— Слишком много снега на морозе ел, — поддакивал друг.

И черт возьми, даже их теория звучала более правдоподобно нежели рассказы Калеба про чудесное исцеление Тесс, укушенной монстром.

— К черту! Забудьте на минуту о Тесс. Сосредоточьтесь над задачей, которая стоит перед нами, — психанул Калеб.

— Второй раз мы в штаб не прорвемся, это тухляк, — сказал Антенна.

— Нам не нужно лезть в штаб. Нам нужно лишь достать Триггера. Сейчас вопрос стоит не в том, выживет ли Желява. Сейчас ставки возросли до небес. Мы говорим о спасении всего человечества. Если Тесса действительно нашла способ победить заразу, мы должны обеспечить здесь первый полигон для производства лекарства. И не Тригеру с Трухиной я доверю единственный шанс на спасение людей. Вы слышите? — Калеб оглядел всех нас. — Мы возможно стоим на пороге великих перемен, когда все человечество наконец выйдет из нор и получит шанс вернуть жизнь на поверхности!

Снова наступило тяжелое молчание.

— Короче. Я не понял, чего несёт этот болван, — начал Фунчоза. — Мое предложение проще: замочим Триггера!

— Да!

— Порвем ему зад!

— Вырвем кишки гниде!

— Эта причина мне гораздо понятнее.

— Да, она проще.

— Давайте просто размажем Триггера, как гавно по стене!

Наконец Падальщики нашли пересечение интересов и, несмотря на то, что Калеб закатил глаза из-за узколобости его боевых товарищей, все же результат был ровно таким, каким он хотел: мы объединились, чтобы собрать силы и противостоять Генералитету снова. Неважно по какой причине: по маловероятной, мол, есть волшебное лекарство в руках получеловека-полузараженного нашего друга, или же по более реальной и насущной — отомстить убийце Генерала и главному палачу на Желяве, который простых мирных граждан к стенке ставит.

— От главных ворот всего сотня метров до арсенала. Этого вот так хватит, — вставил Лосяш, проведя большим пальцем у шеи.

— Ага! Сто метров, истыканных видеокамерами, как гедза Вьетнама этой ночью!

— Фунчоза прав. Нас обложат меньше, чем через минуту после того, как первая камера нас засечет, — согласился Тони.

— Эй, алле! Мы будем в арсенале! Там огневой мощи, как вшей у Легавого в трусах!

— Ты дебил? Нас всего четырнадцать, да и то поломанных и избитых. Да пусть там в арсенале бомб, как монет в сейфе у Скрудж МакДака! Нам это не поможет! Нам солдаты нужны!

Фунчоза на выпад Мухи не отреагировал, особенно, когда Хай Лин стояла напротив него со сломанной рукой, подвешенной в косынке, а Бриджит едва ли могла стоять из-за гематом по всему телу. Остальные тоже не могли похвастать отличной физической формой: со дня штурма Генералитета прошло всего полторы недели, и за такое время переломы не срастаются, а швы едва успевают затянуться.

Легавый хоть сколько может пытаться скрыть от меня вывихнутое колено, но я уже наперед знаю, что в грядущей схватке мне придется стоять между ним и вражескими пулями. Потому что не смогу я сообщить Тамаре о том, что ее сын пал смертью храбрых. Родители не должны терять детей. Был бы мой отец жив, я бы не пожелала ему такой участи.

— Муха прав. Если мы хотим поднять реальный бунт, нам нужны все Падальщики, но ребята расформированы, — произнес Электролюкс.

— Козел-Триггер специально разбросал их по разным отрядам.

— Как мы сможем добраться до них? Как сможем их собрать в одном месте в одно время?

— Долбалания использовала спиногрызов для доставки сообщений. Эффективное решение!

— И скольких детей ты видел в военном блоке?

— Мы можем пустить их по канализации! Пусть поработают таракашки!

— Не будет никаких детей в нашем плане! У меня есть идея!

— Ну конечно! Она у него всегда есть. Гребанный красавчик.

Калеб же вытащил с полок стопку знакомых книжек.

— Комиксы? — удивился Антенна.

Запрещенные Отделом пропаганды, как дискриминирующие действующую власть, эти провокационные книжонки, полные историй, списанных со всех ярких и реальных персонажей Желявы, демонстрировали со своих черно-белых страниц солидарность его автора с мятежным духом, бродящим по коридорам измученной подземной базы. Мне тоже становилось легче, когда я держала их в руках и видела в их рассказах мои умозаключения, подозрения и надежды. Один из номеров комикса был посвящен моей жизни, в нем были красочные пейзажи отцовской родины — деревенька Палужье близ Брянска, фотографии которой так врезались мне в память в детстве, и всю жизнь я хотела вернуться в те места, где вырос папа.

Теперь я знала, что это Маргинал добровольно стал нашим автобиографом. Эти комиксы заставляли всех, кто их читал, верить в то, что они не одни, и что кто-то там сверху, такой вездесущий, знает обо всех событиях, происходящих на Желяве, знает секреты ее жителей, но еще более важное — знает их страхи. Маргинал обнажал их в метафорических рисунках и карандашных аллегориях. Наши страхи говорили с нами на страницах комиксов, и каждый задумывался над тем, как их побороть.