Из тех, кто получил титул от потомков Инаса "по дару" - иларов, присутствовало девять и еще дюжина тех, кого илары прислали представлять вместо себя: по закону посланцы могли высказать волю пославших их, даже не будучи сколь-нибудь знатными, но участвовать в обсуждениях не могли.
С другой стороны, на Совете не было многих из Достойных людей, обычно присутствующих на таких публичных собраниях - глав купеческих и ремесленных гильдий. Да и военных, если уж на то пошло, прибыло удручающе мало: Джонсан Киит, после гибели Козара Нор-Леры ожидающий получения золотой цепи Верховного военного магистра и, похоже, заметно нервничающий именно по этому поводу, двое умлатов*, судя по нашивкам и не первой свежести мундирам, кое-как отчищенным в последний момент - прямо с поля боя, а по взглядам, втихомолку бросаемых друг на друга, соперников. Военный совет без военных - нелепо, но удивляться не приходилось: большая часть воинских сил Лакита нынче была стянута к югу, где еще шли сражения за Лонель.
А ко всему прочему сегодняшний Совет Меча проходил и без Надорра. В стране, где слово короля - закон, это было необычно, и сие ненаправляемое Надорром "высокое собрание" опасно походило на обезглавленное тело - руки и ноги еще дергаются, но нет между ними слаженности, они мало согласуются друг с другом. История, увы, знавала времена, когда судьбоносные для Лакита решения приходилось принимать в отсутствие Надорра, да, такое тоже, увы, случалось. Но Лакит не был бы Лакитом, если бы не предусмотрел и такое. Для всего существовали правила, которые учитывали все. Даже вражескую осаду. Даже гибель большинства нобилей, способных принимать решения. Даже распри. Если Совет не мог придти к решению, если здравомыслие растворялось в жажде власти, мести или гордыне, в свои права вступал "Архонтов жребий" - сосуд с черными и белыми шарами. По установлению, нобилей, отсутствующих на Совете Меча, заменяли шары. И если присутствующие никак не могли придти к согласию и полюбовно договориться, архонт, неизменно освящавший такие собрания, при голосовании доставал шары из темного закрытого сосуда - один за род, никем не представленный. Белый шар - поддержка, черный - отказ. Чем меньше реальных людей присутствовало на Совете, тем большую надежду оставшиеся возлагали на справедливый божий суд. Жребий - он и есть жребий.
Но сегодня большинство собравшихся с немалым удивлением поглядывало на сосуд в руках Верховного архонта - не многие помнили, что такое Архонтов жребий, и могли похвастать столь доскональным знанием древних традиций, случай применить которые выпадал не чаще, чем раз в поколение.
Нас собралось на удивление много для этого времени и места - война, как-никак, добираться до Субейи долго, трудно и опасно. Но эти дорры и илары, вечно озабоченные благосостоянием собственных земель, были здесь, побросав все свои дела - кто-то прибыл раньше, уже неделю-другую в тайных переговорах и обсуждениях ожидая приезда остальных, кто-то приехал точь-в-точь накануне... Конечно, многие из присутствующих перебрались в сравнительно безопасную Субейю уже давно, сразу или накануне захвата Эльясом Внутреннего Лакита. Теперь им оставалось только стенать да жаловаться, да с тоской поглядывать на оставленные врагу вотчины и строить сумасшедшие и почти неосуществимые планы по освобождению.
Но остальные? Что заставило дряхлого немощного Нор-Крахта преодолеть такую дорогу? Почему Но-ард, слегший с лихорадкой где-то в глубинах подгорных пещер Туманного хребта, не побоялся отпустить на совет своего теперь единственного, и - увы - несовершеннолетнего сына? Только ли сожаление о несбывшейся надежде возвеличиться, получить великий титул Надорра для своего старшего, но теперь потерянного сына. Кесарваху едва исполнилось пятнадцать, он слегка робел, украдкой облизывал пересохшие губы и поминутно оглядывался на приставленного к нему дядьку, дородного хмурого Таваза, доверенное лицо дорра Но-арда. Зачем они здесь? Неужели боль за поруганное врагом отечество наконец заставила всех сделать единственный верный вывод: пора действовать, и действовать сообща? Или причина куда более прозаична: нашлась пропавшая наследница - пора делить власть?
Привычно читаю на лицах раздражение, скрытую неприязнь, страх, любопытство и даже скуку. Вот только раньше я могла без помех разглядывать их со стороны, а теперь не могу. Я сижу во главе стола. Разглядывают меня, дерзнувшую возглавить Совет Меча.
Самой первой реакцией на мое появление из узких створок дверей на дальней стене зала было удивление, переросшее в шок, когда я миновала обычно отведенное мне на советах место - кресло чуть позади и справа, и спокойно села за стол.
Женщинам на Совете Меча не место, но на деле это вещь не совсем из ряда вон выходящая: в истории Лакита была знаменитая воительница Лайна Думхергская, дослужившаяся до чина наместника стратиота, была и Надорра Варна, взявшая власть в свои руки, когда ее муж, Надорр Норкол, был ранен в спину и парализован до конца дней своих, и другие... Но то были женщины, известные своим незаурядным умом, силой и властностью. А кто была я? Едва миновавшая совершеннолетие незамужняя девица, пусть и дочь Надорра, на полгода сбежавшая из занятой врагами страны? Да, именно такой я себя и представляла. Да, именно так на меня и смотрели. Во взглядах большинства собравшихся в зале мужчин, за исключением разве что гвардейцев - в их пустых и тщательно прикрытых веками (по долгу службы) глазах не отражалось ничего, и тех людей, что пришли со мной, - я видела скрытую досаду и желание перейти побыстрее от пустопорожней болтовни к делу. А то, что ничего не значащая болтовня будет, они не сомневались - ведь кто-то обязательно соизволит потешить самолюбие молодой Надорры.
Я понимала, о чем они думают.
Я легко улыбнулась уголками губ и мимолетно обвела глазами зал. Длинный, узкий, высокий чертог со столь же узкими, длинными и высокими окнами как нельзя более кстати подходил для подобного рода собраний. Строгость линий, отсутствие излишеств, наспех подвешенные штандарты с родовыми знаками-сигнами, собачий холод, от которого не спасали даже подбитые мехом одежды... До недавнего времени и сама старинная крепость Арун была заброшена: исконное владение Каскоров, она нечасто посещалась Надоррами, а если и посещалась, то ненадолго. Округлая долина, где располагался Арун, имела лишь два въезда и оба были перекрыты стоявшими у основания перевалов крепостицами со сдвоенными башнями. Отвесно вздымающиеся скалы, окружавшие долину, были лучшим прикрытием от непрошенных гостей, а небольшой егерский отряд мог защищать себя и насельников крепости от любого врага сколь угодно долго. Сам же восьмибашенный, вздымающийся вверх Арун прилепился к монолитной стене утеса в северной части долины и подступы к нему усиленно охранялись.
Сейчас в этой небольшой и тщательно укрепленной крепости собралась большая часть лакитского королевского двора. Цвет ее общества, можно сказать.
- Возблагодарим Создателя за возможность собраться, - спокойно произнесла я с детства привычную фразу, вполоборота повернувшись к архонту и двум его служкам, несущим необходимые для ритуала принадлежности, - И да пошлет Он собравшимся твердость духа, крепость ума и незыблемость чести.
Худой как щепка Верховный архонт Бавар бросил на меня сверху вниз испытующий взгляд, дождался, пока я поднимусь, пока поднимутся все остальные, почтительно склонят головы, и прочел слова начальной молитвы, сопровождаемые густым ароматным дымом из кадильниц. Я задержала дыхание, но мне стоило немалых сил не закашляться - то ли по недомыслию, то ли из-за излишнего усердия один из служек постарался сунуть чашу с горящей смолой, отгоняющей злое, почти мне под нос. Между тем второй служка зажег стоявшие на столе особые свечи в ажурных медных подсвечниках: пока идет собрание, огонь из храма Семи лампад должен гореть, неустанно напоминая собравшимся о мудрости Вечных и призывая скудоумных смертных к благоразумию.
А благоразумие нам потребуется, это уж точно.
