Мы встали вокруг стола - старейшие Хранители, назвавшиеся Нун и Ваа, и я. Судда, удивительно молчаливая с того момента, как мы поднялись к Поющим Скалам, встала за моей спиной. Мои ладони легли на тонкую вязь рисунка на камне: надписи были полустертыми, трудно различимыми, зато полностью покрывали столешницу.

Молчаливой тенью откуда-то из глубины пещеры к нам неторопливо подошла женщина средних лет - ее посеребренные сединой волосы говорили о нелегких прожитых годах, однако ни гибкости фигуры, ни энергии она отнюдь не утратила. Женщина поднесла поднос с едой и питьем, однако не доходя стола, внезапно припала на одно колено, глубоко склонила голову и только после этого поставила снедь на столешницу, так ни разу и не подняв на меня глаза. Что ж, одно радовало - старики здесь не одни.

Нун немного помедлил перед тем, как взять в руки маленькую круглую лепешку, затем осторожно разломил ее на четыре части, шепча слова молитвы, положил один кусок в плоскую миску на подвявший широкий лист какого-то растения и торжественно протянул миску мне.

- Жила исчезла, это правда? - не выдержала я, понимая, что тем самым нарушаю принятый здесь этикет. Но время! Время! Неясная, неопределившаяся тревога подгоняла меня. Времени на ритуалы не оставалось. Я ведь и сама ненавидела, когда нечто вторгалось в мои привычки и устои, ломая их, но дни, проведенные с Палладом, научили меня относиться к обстоятельствам с пониманием. И сейчас я предпочитала вызвать неудовольствие Хранителей, чем упустить время.

- Да, - спокойно ответил Нун, ни на мгновение не растеряв своей сосредоточенности и внимания к деталям. За миской последовал невысокий кубок с питьем и положенные на его ободок крест-накрест три тонкие палочки, немного обугленные по краям. Вывести Старейшины из себя оказалось не так-то просто.

- Вам известно, кто создал эту Жилу? Это Найсал, когда заключал Уговор? Или это было раньше? Причем здесь прародитель Каскоров, Инас? Это как-то связано с моим Даром не чувствовать магию? Мы можем ее восстановить? - вопросы посыпались из меня, как горох из дырявого мешка, на что Ваа только снисходительно, но сухо улыбнулась:

- Всему свое время, дитя крови Инаса, всему свое время. И для разговоров тоже.

Как только она это сказала, я поняла, что допустила ошибку. Меня ввело в заблуждение обращение "домени", но на деле Хранители вовсе не собирались потакать мне.

- Боюсь, времени-то как раз у нас и нет, - терпеливо ответила я, стараясь подавить закипающий гнев, - Если люди, что преследовали нас...

- Колдуны, Старейшие! Они уже подходят к Косточке! - в пещеру буквально влетел молодой мужчина и тут впервые Нун высказал явное неудовольствие, резко подняв голову и остро глянув на вбежавшего. Молодой человек был невысокого роста, крепко сбитый и быстрый, с копной коротко стриженных черных волос и живыми черными глазами. Увидев меня, он оторопел. Долгих пару секунд он смотрел на меня, не отрывая ошеломленного взгляда и не произнося ни слова, пока кто-то другой не врезался в него сзади и не нарушил странное остолбенение.

- Старейшие, мы их видели! Идут сюда! Настоящие колдуны! - в восхищении пропищал тонкий голос и из-под руки застывшего мужчины выскочила девушка лет шестнадцати - тоненькая, маленькая, живая, с очаровательно горящими карими глазами.

- О, - воскликнула она и ее глаза округлились еще больше, - Это она, домени? - восхищенно-обожающе выдохнула девушка и неожиданно бросилась вперед, на ходу падая на одно колено, опуская голову вниз очень низко, почти касаясь лбом каменного пола, и отводя при этом руки далеко назад. Она казалась странной грациозной птицей, застывшей перед взлетом. Наконец и парень отошел от столбняка и порывисто-стремительно припал на одно колено, не столь низко опуская голову, зато куда изящнее и с достоинством.

- Вы видели колдунов? Они близко? - спросила я, стараясь оставаться спокойной.

Девушка подняла голову и беспомощно посмотрела на сидящих за столом стариков.

- Если они у Косточки, - сдержанно ответила вместо нее Ваа, - и идут на восток, то часа через три будут у Жилы. От нее сюда ходу еще на час, если знать путь.

- У нас достаточно времени, чтобы подготовиться, - Нун был по-прежнему спокоен и вежливо улыбался.

- Но Жила ведь исчезла? - девушка непонимающе спросила и тут же виновато прикрыла рот ладошкой, глядя на старейшин.

- Инайя, рядом с нами сама домени, зачем нам Жила? - торжественно произнес молодой человек, поднялся с колен и подошел ближе, мягко и осторожно, будто приманивая пугливую серну. Его глаза горели странным огнем, отчего внезапно я в который раз за последнее время почувствовала себя главным блюдом за праздничным столом.

- Помолчи, Аррэй, - чуть повысил голос Нун, но безмятежность так и не покинула его жестов. Старик плавно опустил на стол чашку, не сдвинув с места ни одну из лежащих сверху палочек, ладонью кверху очертил круг и спокойно сказал:

- Примите и слушайте.

Дождался, когда люди вокруг стола превратятся во внимание. Кроме Инайи и Аррэя, к нам присоединилась молчаливая женщина, ранее принесшая поднос с едой, и мужчина средних лет - невысокий, коренастый, с хмурым взглядом зеленоватых глаз.

- Мы знали, что когда-нибудь этот день настанет, - Нун говорил медленно, будто смакуя каждый звук, будто со стороны созерцая весомость и красоту каждого сказанного слова, - Все, когда-нибудь созданное, когда-нибудь да умрет. Все, у чего есть начало, неизбежно приходит к концу. Нам выпала великая честь быть свидетелями великого события. Страшного события, ибо то, что грядет после исчезновения Уговора, принесет одни лишь беды и страдания. Неотвратимого события, ибо не в наших силах повторить подвиг великого Найсала, создавшего Жилу. Четыреста лет мы восхищались его творением, черпали из него силы, чтобы бороться со злом, но теперь пришел наш черед вернуть то, чем столь щедро пользовалось не одно поколение Хранителей. Мы - последние из Хранителей, с прекращением Уговора мы перестанем быть ими, ибо нам нечего будет хранить и защищать. С прекращением Уговора ничто не сможет остановить омерзительное расползание зловредных колдунов Шолха по землям Ла-Китты. Но у нас еще есть силы, чтобы исполнить свой долг. У нас еще есть возможность побороться. Жила дала нам Дар, однако не Жила хранила нашу Честь, а мы сами. Честь людей, даже ценой собственной жизни верных своему делу. Мы не можем уничтожить всех колдунов, которые очень скоро заполонят земли Ла-Китты, но пока мощь Жилы еще не конца рассеялась, мы можем остановить тех, кто уже готов переступить границу. Однако за это придется заплатить дорогую цену. Судда послала за другими Хранителями, но если они и прибудут, это случится только завтра. Завтра будет поздно. Так что бой придется принять только нам. Я все сказал. Вам решать.

- Это честь для нас, - гордо встрепенулся Аррэй, горящими глазами обводя людей, сидящих за столом, - Да будет так.

- Тут и решать нечего, - буркнул мужчина, прибывший последним.

Я не понимала.

То, что Нун ни разу не обмолвился обо мне в своей торжественной речи, меня не обмануло. То, что старик ни разу не попрекнул меня тем, что моими стараниями загублено дело всей его - и не только его - жизни, еще ничего не значило. Я видела обреченность в его позе, я видела укор в его взгляде, старательно отводимом от меня. Но обида обидой, а зачем же погибать из-за этого? Хранителей мало, числом Писцы и ренейды явно превосходят их в несколько раз. Как они собираются противостоять? Как они собираются сражаться при исчезнувшей Жиле? Умения охотников здесь маловато.

Вероятно, на моем лице отразилось нечто недоуменное, поскольку Нун тут же повернулся ко мне.

- Ты еще слишком молода и неопытна, домени, - намек на улыбку в уголках губ старика начисто забывался, стоило только глянуть в его глаза, пронзительные, холодные и на удивление чистые для столь солидного возраста, - И тебя никто за это не винит. Ты сделала то, что сделала, тебе же это и исправлять. И нам позволь идти своим путем. Наступают времена, когда наши умения больше не будут нужны, а потому нельзя позволить пропасть даже капле из того, что у нас осталось.