По вечерам, когда мы с Палладом оставались одни, располагаясь чуть поодаль от костров остальных охранников, мы разговаривали мало. Роль жены, которую мне приходилось играть, смущала меня, но маг, казалось, ничего не замечал. Он укладывался спать на другой стороне костра, совершенно не волнуясь о том, кто и когда заметит эти наши совсем не брачные отношения. И я была ему благодарна за понимание.

Зато теперь если мы и разговаривали, то по существу.

- Почему нас не преследуют? - как-то раз тихо спросила я.

Отсутствие погони настораживало, но не настолько, чтобы заставить нас изменить свои планы. Обоз ехал довольно быстро, купец очевидно спешил, на отдых оставляя лишь самую малость времени, а нам это было только на руку. Впереди был горный хребет, известный своей коварностью, и пройти горный перевал раньше следующей за нами погони означало выиграть не только время.

- Меня не так-то просто увидеть магическим зрением, - уголками губ улыбнулся маг, - А Вас тем более ни один маг обнаружить не может. Пока с нами был Лион, погоня шла по его магическому следу, как на свет огня в ночи. Теперь мы для них невидимы и неслышимы. Ну, а те, кто рискнул бы прочесть наши следы на земле, вряд ли сможет различить их среди следов всего обоза. Надеюсь, Дрез посчитает, что мы не рискнем ехать в открытую по тракту и пошлет погоню окольными путями. И пока он заблуждается - мы в безопасности...

Что ж, в этом мне приходилось полностью положиться на Паллада - умение скрываться и уходить от погони я еще только постигала и не была уверена, что смогла бы справиться одна: чем больше я узнавала, тем более понимала, какой самонадеянной и глупой была, отправляясь в это путешествие. И тем больше я проникалась доверием к Палладу, раз за разом спасающему меня, несмотря на причины, по которым он это делал. Увы, о причинах я не могла забыть никак.

- ...но с другой стороны, Писцы знают, куда мы направляемся - если не сам Лион, то Шема расскажет все, что знает. А потому расслабляться не стоит.

Мы были не дальше, чем в дне пути от Кэйкитов, вожделенный перевал приближался с каждым часом и с каждым же часом нетерпение мое возрастало.

Горные вершины, будто нарисованные мягкой кисточкой в небе, протянулись слева направо сплошной изломанной линией без конца и без начала. У их подножия, до которого, казалось, рукой подать, лежал городок, отсюда, из долины, выглядевший скопищем прямоугольных серых коробчонок, прислонившихся друг к другу. В городок, непритязательно называемый Густом, упирался тракт, из него светлой лентой уходила вверх единственная дорога на перевал.

А кругом была весна. За заботами и тревогами я почти не заметила, когда это случилось. И склон соседнего холма, оказывается, сплошь покрыт изумительным ковром остролистного огнецвета, кроваво-красного, точеного, с яркой желтой пушистой сердцевиной. Под порывами ветра головки цветов резко наклонялись вниз, являя внешнюю, темно-пурпурную, почти черную сторону лепестков, и эта мешанина красного, черного и желтого заставляла ощущать смутную тревогу...

- Красиво, - с легкой ленцой произнес голос рядом. Тон сказанного совсем не вязался с любованием окрестностями.

Испуганно спохватилась - я не заметила, когда незнакомец подъехал, а это очень плохо. Это был мужчина лет тридцати, довольно богато одетый, с холодными надменными глазами и привычкой хвататься за нож. Даже сейчас его пальцы привычно поглаживали рукоять прекрасно обработанного кинжала, а посадка в седле говорила о его военной выправке.

Жду. Раз заговорил первым - значит, что-то нужно. Значит, сейчас сам скажет. Зачем же строить догадки?

Легкое неудовольствие пробегает по лицу незнакомца. Недоумение.

- Кто ты?

- То же могу спросить и у тебя.

Грубость на грубость. Не лучший способ говорить с незнакомым вооруженным мужчиной, стоя в одиночестве на гребне холма. И что меня дернуло оторваться от обоза и сделать маленький крючок, пока Паллад уехал в разведку с одним из охранников, время от времени делая круг в пару миль вокруг обоза? Но я устала плестись без дела. А с холма так хорошо виден перевал...

- Дерзкая? Это хорошо, - неожиданно замечает незнакомец и похабно-высокомерно ухмыляется, - Дерзких я люблю.

Ах, да, только теперь понимаю, каким странным должно выглядеть мое поведение. Девушка в простой и непритязательной одежде не может смотреть прямо в глаза мужчине, тем более занимающему куда более высокое положение. Девушка должна быть молчаливой, робкой и смущенной тем, что на нее обратил внимание знатный господин, но отнюдь не раздраженной тем, что ее размышления прервали, и тем более не строптивой. Кому интересно знать, что его маленькие хитрости разгадали?

Но в глазах мужчины уже загорелся опасный огонек. Сама не желая того, я бросила ему вызов - он на него ответил.

Сзади послышался шум - я резко обернулась. На холм неторопливо взбирался капитан. Мои догадки переросли в уверенность.

- Господин Кемер, - почтительно склонил голову с перебитым носом начальник стражи.

- Отведи ее ко мне, - нехорошо улыбаясь, махнул рукой мужчина, - Хочу... поговорить.

Незнакомец так же мало был похож на купца, как я - на обычную крестьянку, но в его обозе мы успели счастливо и без приключений проехать три дня и хотелось бы продолжить путешествие в том же духе. Ан нет.

- Э-э... ее муж..., - почти робко попытался отговорить "купца" от безрассудного поступка капитан, - это тот, которого я нанял третьего дня, так он...

Мужчина раздраженно и поспешно отмахнулся и развернул лошадь, намереваясь скакать вниз, к тракту. Что ж, если я поеду с ними, дальнейшее предугадать было несложно.

В намерениях Кемера сомневаться не приходилось, однако приватная беседа могла бы помочь мне узнать, что же такое важное вез фальшивый купец. А то, что здесь что-то нечисто, даже лошади понятно. Как ни странно, обращаться с такими, как Кемер, мне было привычно и нетрудно, куда легче, чем с непонятными и пугающими Писцами. Кемер был высокомерен, презрителен, скорее всего, жесток, возможно, слегка умен, но вполне предсказуем и управляем. Умелое запугивание, заигрывание и лесть обязательно сделали бы свое дело... Вот только вряд ли это понимает Паллад. Если он, вернувшись, обнаружит меня запертой в повозке у "купца", особенно если кто-нибудь попытается его остановить, результаты его удивления привлекут к нам внимание Писцов быстрее, чем появление кометы на ночном небе. Мне страшно даже представить, что случится с теми, кто станет у него на пути. Но что будет потом? Нам удавалось уйти от погони лишь благодаря нашей скрытности, а что произойдет, когда Паллад громогласно заявит о себе? Впрочем, загодя обвинять Паллада в безрассудстве было бы нечестно. Он и сам хорошо умеет просчитывать свои и чужие шаги и на напрасный риск не пойдет. Вот только зачем давать ему повод поступить иначе?

Я обернулась к капитану. Надеюсь, Паллад поймет, зачем я так поступаю.

- Не делай этого, человек, - угрожающе-тихо сказала я, краем глаза наблюдая, как за холмом стремительно исчезает фигура Кемера, - Ты об этом пожалеешь. Ты сам знаешь, что пожалеешь.

- Мне уже жаль, красавица, - ответил начальник охраны, подъезжая ближе и наклоняясь, чтобы перехватить поводья моей лошади, - но против господина Кемера не пойду и тебе не советую. Лучше пусть твой муж смирится с его интересом к тебе, иначе вам двоим не сдобровать. Поверь, я дорожу своими людьми, но как бы искусен ни был твой муженек, всех нас положить не сможет. Своим отказом ты убьешь его. Ты этого хочешь?

- Кто он такой, твой Кемер?

- Лучше тебе не знать.

Что ж, не знать так не знать. Я задумчиво покачала головой, горестно вздохнула, согнулась, не в силах держаться прямо под ударами судьбы... молниеносным движением выхватила нож и кольнула в грудь лошади капитана. Не сильно, только чтобы испугать.

Как и ожидалось, животное резко отпрянуло назад, потом взвилось, молотя воздух копытами, мужчина в седле не удержался и с емким ругательством брякнулся оземь.