Я уставилась на него во все глаза.

— Подожди. Ты что согласен воспитывать чужого ребенка?

— Не чужого, Маш. — Грустно сказал он мне. — Твоего. А значит и моего тоже.

— Кир, ты серьёзно? А как же… — Настя хотелось спросить мне. Но вспомнив о его девушке, я высвободилась из его рук. — Нет, Кирилл. Ты прости, но я не могу принять твое предложение.

Если бы он меня действительно любил, то с Настей бы не встречался. А раз все так, как есть, то я не хочу ломать ему жизнь и привязывать к своей юбке, играя на его чувстве долга.

— Маш, подумай. Уже не только о себе. Я дам вам все необходимое. Я буду заботиться о тебе и о нём…

— Нет, Кирилл. НЕТ! — безжалостно вынесла я вердикт его предложению. Шепелев побледнел еще больше и, пытаясь скрыть обиду, быстро вышел из моего кабинета.

Больше я его в этот день не видела. И уже считала, что отношения с ним испорчены окончательно и бесповоротно. И даже, наверное, смирилась с этим.

И, тем не менее, когда ночью мне позвонил пьяный Кирилл, назвав почему-то Ромкой и попросил его забрать я поняла, что ошиблась в своем мнении и, как последняя дура помчалась в этот дурацкий клуб, в котором он уже благополучно спал, а охранник потребовал, чтобы я забирала это тело с их заведения.

Одна я с ним в любом случае не справилась бы, поэтому пришлось разбудить и Рому. Он матерился, но, в конце концов, на то он и лучший друг этого алкоголика, чтобы вытаскивать его из любых передряг в любое время суток.

— Маш, тебя подвезти? — спросил меня Смирнов, после того как впихнул Кира на заднее сиденье.

— Если тебе не сложно. — Села я к нему в машину. — Поздно уже.

— Точнее рано, — усмехнулся Роман, и устало потер лицо. — А ты здесь как оказалась?

— Он мне сам позвонил. — Пожала я плечами. — Правда, назвал Ромой.

Ромка снова усмехнулся.

— Ну, это уже не первый раз. Ты бы помирилась с ним что ли?

Я сердито поджала губы.

— Я с ним не ссорилась. А если у него какие-то проблемы с его девушкой, Настей, то меня это не касается!

Брови Романа поползли вверх от удивления.

— Ты думаешь, что Кирилл встречается с Настей? — Я вспыхнула и утвердительно кивнула головой. — И, тем не менее, ты все равно примчалась к нему среди ночи?

Я еще больше покраснела и отвернулась, буркнув, что её телефона я все равно не знаю.

Рома, прищурившись, одарил меня загадочным взглядом и улыбнулся.

— Вы с Кириллом, как дети. Не пора ли Вам перестать дуться друг на друга и помириться, наконец?

Я опять вспыхнула и возмущенно ответила:

— Он живет с Настей! Уже даже больше месяца. Может он и обижался на меня, но совсем недолго! Так что если у него теперь какие-то проблемы, то это уже не имеет ко мне никакого отношения! — И заметив, что Рома остановился у нашего подъезда, я выскочила из машины и помчалась к себе домой, не дав Роману сказать мне ни слова больше.

А вечером следующего дня Машка в очередной раз пристала ко мне с серьёзным разговором о Кирилле.

— Маш, у вас будет ребенок. Твое поведение сейчас, по меньшей мере, глупо. Ты должна ему хотя бы рассказать, — начала она.

— У меня будет! Он мне изменил, и продолжает это делать. А я не хочу разрушать его новые отношения. И хватит говорить о нём! — сердито выпалила я и выскочила на балкон.

— Маш, я знаю, я никогда не говорила с тобой на эту тему, из-за твоей просьбы, — опять подошла ко мне сзади подруга. — Но ты сейчас неправа. Кирилл он не так уж и виноват, как ты думаешь.

— Ты смеешься? — воскликнула я. — Маш, он изначально мне изменил! Он просил о маленьком шансе быть со мной до первого промаха, он знал, что мне это и так тяжело, после Никиты и при этом целовался с какой-то бывшей девушкой! Если только целовался вообще! Это измена, Маша, и поэтому здесь нет никакой ошибки!

— Но Никите же ты простила измену, — тихо сказала Машка.

Я подумала, что ослышалась.

— Прости, что ты сказала?

— Я говорю, что Никите ведь ты простила измену. И гораздо более серьезную. А Кир даже не целовался с этой девушкой, она сама к нему полезла. Я и Рома своими глазами видели. И он тут же оттолкнул её от себя.

Меня, как молотком по голове ударили.

— Какую измену я простила Никите, Маш?

Машка растерянно на меня посмотрела.

— Я как-то видела в клубе Никиту с его бывшей девушкой. Ты тогда уезжала на две недели отдыхать на море с родителями. Когда я подошла к ним, Никита лишь стал оправдываться тем, что вы поссорились, и он слишком зол на тебя. К тому же он был слишком пьян. А когда ты вернулась, вы с ним снова начали встречаться. И, когда я напомнила Никите о том случае, он сказал, что ты его уже простила, и попросил никогда не говорить тебе об этом, потому что это только ваши дела, и он не хочет, чтобы ты расстраивалась.

Я ошарашенно уставилась на подругу и медленно произнесла:

— Маш, мы с твоим братом никогда не ссорились. О чем ты говоришь?

Машка, приложила ладонь к губам и расширила глаза от понимания.

— Так ты что так и не знала об этом?

Я хмыкнула в ответ и отвернулась от неё. Такое ощущение, словно мой мир, который я себе с таким трудом построила, вдруг оказался всего лишь в моем воображении. Достаточно всего лишь нескольких слов, чтобы он рухнул, как карточный домик, а иллюзия развеялась.

— И даже Юра тебе ничего не рассказал?! — повысила голос Машка. — Он же тоже там был, когда его старый друг Игорь привел Юльку к Никите! Сказал, что ты на море наверняка точно так же развлекаешься. А Юля очень соскучилась.

— И Никита поверил?! — возмущенно выпалила я. Машка развела руками.

— Он был слишком пьян. А когда ты вернулась, очень старался загладить свою вину. Даже татуировку с твоими инициалами себе сделал. Я думала, ты знаешь об этом.

— Но я не знала, Маш! — воскликнула я. — И Юра он…

Я вспомнила, как после смерти Никиты сидела с компанией знакомых и напивалась с девушкой, которая слишком остро переживала смерть матери, о которой она постоянно рассказывала. Жаловалась, что отец её совсем не замечает, нашел себе молодую любовницу, которая её постоянно унижает, и она больше никому не нужна. Так было не первый раз. Я наплевала на учебу. И не видела своего будущего дальше. А Юра тогда увидел меня и, грубо вытащив из-за стола, сказал, что Никита не хотел бы видеть меня такой. Ему никогда не нравились такие девушки. Он хотел в жены скромную и милую девочку, которая ждала бы его дома и радовалась простым вещам, а не выпивке и сплетням. Даже если бы Юра меня ударил, то не сделал бы мне тогда больнее. В тот вечер я пошла и перерезала себе вены, решив покончить с собой из-за его слов. Лучше бы он сказал, что Никита мне изменил и отвел свою девушку делать аборт, когда узнал, что она от него залетела, а мне не сказал об этом, потому что ему так было удобнее. Просто чтобы избежать скандалов. Никита настолько ненавидел ссоры и выяснения отношений, что просто решил скрыть от меня это!

Кирилл хотя бы рассказал об этом, хотя не обязан был, ведь Машка и Рома, судя по всему целиком на его стороне, и утаили бы от меня все, если бы он сам не раскрыл этот проступок.

— Марусь, Кирилл тебя любит. Ты же видишь, как он без тебя мучается. И у вас ребенок будет.

— У меня будет, — по инерции поправила я подругу.

— Нет, у ВАС, Маша! — повысила на меня голос Машка. — Если бы он сказал это чтобы с тобой расстаться, то не спрашивал бы у Романа о тебе постоянно. И не напился бы вчера до такого невменяемого состояния. И ни с какими девушками он не встречается, как ты думаешь!

— Он живет в своей квартире с… — выдала я себя с головой, вспомнив о том, как приходила к Кириллу рассказать о ребенке.

— Он живет у Ромы! — выпалила Машка. — С тех пор как вы расстались! Ты же его из своей жизни выкинула. А он ни с кем кроме тебя быть не хочет!

— Я думала, он живет с Настей, — опустила я голову.

— С какой Настей? Что за бред, Маша? — воскликнула девушка и с укоризной на меня посмотрела.