– При перышках. Так что можешь их… распушать.
Эпизод одиннадцатый. Шесть месяцев и восемнадцать дней до происшествия
В дверь постучали. Довольно громко.
– Кто это?
– Наверное, горничная.
– Зачем?
– Не знаю. Может, номер перепутала? Или полотенце принесла.
– Скажи ей что-нибудь. Скажи, чтобы ушла, – прошептала женщина.
– Пожалуйста, не беспокойте меня. Я сплю! – раздраженно крикнул мужчина.
Но стук повторился. Громче. И еще раз.
И раздался знакомый голос.
– Светлана, открой! Я знаю, ты здесь! Открой немедленно, или я высажу дверь!
Муж!
Светлана испуганно заморгала. И зачем-то натянула на себя под самый подбородок одеяло.
Стук! Уже, похоже, ногой.
– Не нервничай, все будет хорошо, – успокоил Семен, влезая в джинсы на голое тело. – Набрось на себя что-нибудь.
– Да-да, я сейчас, – заметалась, зашарила по полу Светлана, разыскивая сброшенное впопыхах платье. Села, не зная, что делать. Сжалась в комок.
Семен пошел ко входу.
– Что вы хотите?
– Я хочу видеть свою жену. Открывайте. Все равно придется!
Семен повернул ключ. Распахнул дверь. Перегородил собой проем. Сказал:
– Только давайте обойдемся без сцен.
– Вы кто? Отойдите!
Законный муж резко отодвинул любовника в сторону.
Зашел.
Увидел…
То, что хотел увидеть. Ну, или не хотел, но увидел.
– Ты!..
Светлана задрожала, закрыла лицо ладонями.
Между нею и мужем встал Семен.
– Послушайте, я все понимаю, – спокойно сказал он. – Все это очень неприятно… Но если вы хотите учинить здесь разборки – разбирайтесь со мной – не с женой. Она ни в чем не виновата.
Муж не слушал. Он смотрел на жену. Сидящую на краешке кровати. Потому что в номере не было другой мебели. Даже не было стульев. Такой был заточенный под кратковременные встречи отель.
Что, хоть Игорь и не хотел, но отметил. И что – резануло его…
Он все увидел. Убедился. И не знал, как быть дальше… Что там делают в таких случаях – убивают, бьют жену, кидаются на любовника, ломают мебель и разбивают зеркала, выбрасываются из окна? Не было у него такого опыта. До этой минуты.
Он стоял и не мог ничего придумать. Только сказал:
– Ты!.. Как ты могла?..
Жена зарылась лицом в стянутое с кровати одеяло и зарыдала, часто дергая плечами.
– Зачем вы ее? – спросил Семен.
– Что? Я ей что-то сделал? – резко повернулся к нему муж. – Или это вы сделали!
Семен не опустил глаза, он хорошо владел собой, он смотрел прямо.
– Давайте не будем выяснять отношения… здесь. Давайте уйдем куда-нибудь. И поговорим, как мужчина с мужчиной.
– А вы после этого мужчина?
– Да, я мужчина.
Кабинет следователя. Двенадцать дней после происшествия. Допрос Виктора Григорьевича Пахомова
– Виктор Григорьевич?
– Так точно, он самый.
– Вы что так по-военному?
– Служил когда-то, давно. Но въелось. Знаете, бывают такие выражения, что на всю жизнь. Кто-то: «Так точно» и «Разрешите доложить», кто-то: «Майна – вира». У каждого своя специфика. А вы, поди: «Стой, стрелять буду!»
– Скорее: «Предупреждаю об ответственности за дачу ложных показаний», когда у отпрыска дневники проверять надо.
Рассмеялись оба.
С таким контингентом лучше налаживать неформальные отношения. Расположить к себе. Больше узнаешь.
– Я с вами по поводу Игоря Олеговича.
– Догадываюсь.
– Давно его знаете?
– Не очень, может, месяцев девять-десять. Точно не скажу. Как только в этот дом въехал, так и познакомился. Двери у нас напротив, по любому пустяку стучишь.
– Квартиру там купили?
– Ну что вы, такая квартира мне не по карману. Снимаю. Хозяева за границей, им за домом приглядывать нужно было, цветы поливать, рыб кормить. Аквариум у них. Вот мы и сговорились на взаимовыгодной основе. Дом-то элитный, тихий, соседи хорошие. Вот и Игорь Олегович…
– Вы с ним дружили?
– Нет, скорее, приятельствовали. В шахматишки сыграть иногда, в подъезде парой слов перекинуться. Не более того. Возраст у нас разный, так что общее хобби трудно найти. Кроме как поговорить.
– Он ни о чем вам не рассказывал?
– Ни о чем особенном. Обычный соседский треп про дом, квартплату, работу.
– А ничего особенного – ну там гостей странных или что-то еще – не замечали?
– Нет.
– А на семейном фронте?
– Тут да. С женой у них там какие-то нелады пошли. Раньше я их часто вместе видел, а теперь – нет. Теперь Игорь, простите, Игорь Олегович все больше один. И собаку сам прогуливает, и по хозяйству.
– А вы откуда про хозяйство знаете?
– Так он ко мне как-то за солью приходил. Соль у него дома кончилась. Яичницу он готовил, хватился, а соли нет. А яичница – это симптом.
– Чего?
– Яичница – это типичное блюдо холостяков.
– Когда вы его в последний раз видели, Игоря Олеговича?
– Давно. Пожалуй, несколько недель назад. Он с работы поздно приходит, я в это время уже сплю. А может, и вовсе не ночует. Не могу сказать.
– Он вам ничего про какие-нибудь проблемы или угрозы не рассказывал? Не намекал?
– Нет, но ходил мрачный, все про планктон и китов рассуждал.
– Про что, простите?
– Про планктон, которым киты питаются. Глотают, знаете ли, так тоннами, процеживают через ус и переваривают. Чтобы жирок нагулять.
– А он к кому себя причислял?
– Как ни странно – к планктону… который в самом низу пищевой цепочки… Вот и выходит – скушали его.
– Почему вы так считаете?
– Я не считаю. Я не счетовод. Просто кажется…
Эпизод одиннадцатый. Шесть месяцев и восемнадцать дней до происшествия. Продолжение
Два человека, двое мужчин, один молодой, другой не очень, стояли друг против друга в каком-то случайном скверике. Мимо носилась, галдя, детвора, что-то кричали их мамаши, но им было не до них. Им было ни до кого.
Говорил всё больше молодой. На правах победителя.
– Вы не справляетесь с ней. Ей хочется… Ей много чего хочется. А она получает чуть-чуть. Голодный всегда идет туда, где еда.
– Это вы мне говорите – ее мужу?
– Да. Зачем мне изворачиваться, лгать? Я люблю вашу жену. Кажется, всерьез.
– Кажется?
– Люблю. А она вас… Не знаю… Наверное, привыкла за долгие годы. Но страсти нет. Ваши отношения потухли. Сдулись, как проколотый шарик… Извините.
– Эй, юноша, вы чего добиваетесь?
– Отпустите ее.
– Куда? К вам? Или на все четыре стороны?
– Просто отпустите. Ваши чувства перегорели, ваш брак формален. Она не любит вас.
– А вы женитесь на ней?
– Не знаю. Не думал. Как минимум мы поживем вместе.
– На какие шиши, позвольте спросить? Моя жена привыкла к благополучной, обеспеченной жизни. К очень обеспеченной. У вас есть деньги удовлетворить ее потребности? Другие, верю, вы удовлетворить сможете, на это денег не нужно. – Игорь Олегович криво усмехнулся. – А одеть, в Европу свозить, украшения прикупить, машинку?
Семен задумался.
– Что-то я, конечно, имею. Но ведь и она не нищая.
– Она нищая. Будет. Или вы думаете, что я намерен субсидировать вашу безбедную совместную жизнь? Или вы на это рассчитываете?
– Я ни на что не рассчитываю, но есть закон.
– Закон – что дышло. Чтобы вам пусто вышло! На закон можете не надеяться. И на приданое. Не будет от меня приданого. Я не папа – я муж. Бывший. Если вам нужна моя жена, берите ее как есть. И в чем есть. И сами о ней заботьтесь. Ничего другого вы… она… не получите. Так что, юноша, сами озаботьтесь содержанием своей… полюбовницы. И выбросьте из головы иллюзии. Вы берете нищую бесприданницу сорока лет от роду. Совет вам да… любовь… И… попутного ветра…
Эпизод двенадцатый. Шесть месяцев и девятнадцать дней до происшествия
– Попросите ко мне адвоката. Он там, в приемной ждет!
Зашел адвокат. С папочкой.
