И тут я внезапно вспомнила, как оказалась здесь — меня перенесло с помощью предмета. Это точно не монетка — я лично заколдовала ее только на подачу сигнала. Гребень?

Я хотела было снова вынуть его из кармана, но боялась, что гребень опять перенесет меня в неизвестном направлении. Об этом можно подумать и потом, когда все закончится, если я останусь в живых.

Я собрала всю свою волю в кулак и выглянула из укрытия — разве я здесь чтобы прятаться? Монетка давно уже остыла, но она все еще как будто обжигала мне ногу — кому-то нужна была помощь! Кто-то звал!

Я вызвала телесного патронуса и последовала за ним — тюрьма кишела дементорами. Вспышки заклинаний все еще озаряли небо красным и зеленым, но уже дальше, боевые действия продолжались. Выдра плавно скользила внизу, у моих ног, будто понимая, что привлекать внимание сейчас опасно.

Пурпурная вспышка мелькнула где-то в сантиметрах от моего плеча и разбилась с шипением о мокрый камень сломанной башни. Я тут же выставила щит, оглядываясь по сторонам. Патронус вынырнул из-под ног, начав кружиться вокруг меня — но разве мог он защитить меня от смерти?

Из каменных обломков осторожно вышел худой человек с палочкой в руке. Он был одет в тюремную одежду. Из-за дождя я не могла разглядеть его лучше.

Мерлин, значит, наши не справились, заключенные освобождены… Все до единого… И Лестрейндж?!

Человек медленно стал приближаться ко мне, пожирая меня взглядом. Бледное, изможденное, кривое лицо… Теперь я смогла его рассмотреть — Антонин Долохов.

— Дела в Ордене совсем плохи, раз в отряд стали набирать малолетних девчонок, — произнес он.

Всё внутри меня содрогнулась. Я вспомнила, как он сражался в Отделе тайн — яростно и быстро, словно змея. Я вспомнила его заклинание, поразившее меня, от которого много дней лечила меня мадам Помфри.

Дрожащей рукой я навела на него палочку. Вряд ли магический щит защитит меня от того неизвестного мне заклинания, или от непростительных. Нужно было действовать.

— Силенцио! — молниеносно крикнула я, но Долохов ловко увернулся от красной вспышки.

— Это всё? — усмехнулся он и облизнул губы точь-в-точь как Барти Крауч-младший. — Тогда начнем веселье.

— Гермиона, пригнись! — слышу я голос и подчиняюсь.

Это Нимфадора Тонкс, она выпрыгнула откуда-то сбоку и тут же пульнула в пожирателя красной молнией, но реакция Долохова поражала.

Они сцепились в немой схватке, орудуя только палочками. Красная — пурпурная — зеленая — красная — вспышки так и летели с двух сторон, готовые поразить, взорвать, убить. Я начала подниматься в полный рост, но буквально рядом от меня пронеслось заклинание — это Тонкс отвлеклась, чтобы пустить мне предостерегающий луч. Мне снова пришлось упасть вниз.

Долохов был быстр, его реакция — молниеносна, Тонкс с трудом удавалось уворачиваться и прятаться за щитом.

Я дрожала вся внутри и снаружи, не зная, как помочь, боясь страшного.

Спрятавшись за статую химеры, я нацелила палочку на сбежавшего узника.

— Петрификус Тоталус! — выкрикнула я. Сил на невербальные заклятия не было.

Долохов извернулся, и в этот миг его настигло заклинание Нимфадоры — красный луч полоснул его по плечу, место пореза словно бы зашипело, и пожиратель на миг согнулся, но в ту же секунду перебросил палочку в другую руку и выкрикнул неизвестное мне заклинание.

— Инпульсо! — пурпурная вспышка-молния с треском разрезала воздух и ударила в грудь Тонкс. Та вскрикнула и тут же упала.

— Тонкс! — закричала я. Я слишком хорошо помнила боль от этого заклинания. Секунда-вторая, которые невозможно вынести — а потом пелена и затмение. — Круцио! — закричала я, выскочив из-за химеры.

Долохов даже не стал уворачиваться, красный луч разбился о его шею и потух. Пожиратель слегка сморщился, но тут же оскалился.

— Вам никогда не удавались эти заклинания. Авада Ке….

— Эверте Статум!

Заклинанием отбросило пожирателя в сторону. Ко мне подбежал Северус.

— Ты что рехнулась?! Вообразила себя аврором?! — крикнул он мне. — Трансгрессируй немедленно! — он взмахнул палочкой, снимая с меня заклинание табу.

— Тонкс! — жалобно проскулила я, дергаясь в сторону метаморфини, но Снейп рывком остановил меня.

— Я разберусь! Трансгрессируй немедленно, черт бы тебя побрал!

Северус, увидев обездвиженную Тонкс и мой безумный взгляд, ринулся на помощь аврору. Девушка лежала на сырых камнях башни в неестественной позе.

Я видела, как он бегом направился к ней, но его остановила зеленая вспышка, как стоп-линия перегородившая ему путь.

Я повернула голову в сторону источника и вскрикнула от ужаса — к нам приближалась Беллатрикс Лестрейндж.

Продолжая кричать, словно сумасшедшая, я кинулась наперерез ей, вставая перед Северусом. Только не снова, пожалуйста. Нет. Только не сейчас. Мне хотелось обнять его и унести подальше, огородить, расправить руки и закрыть собой.

Я ничего не понимала, что она говорила, шум дождя и ветра заглушал ее голос, но зато я отчетливо слышала ее противный издевательский смех.

— Грейнджер, спрячьтесь! — крикнул мне в ухо Северус и оттолкнул в сторону, но я как магнитом притянутая вернулась обратно.

Кажется, она начала восхищаться моим самопожертвованием, или она насмехалась? Мне было не до того, чтобы вдумываться в ее речи, я видела только ее согнутую фигуру, наставленную на нас палочку, я, забыв обо всем, вытащила из кармана гребень и сжав его, порывисто обняла Северуса. В тот же момент всё закрутилось, завертелось, снова рывок изнутри — и под моей спиной что-то мягкое и шуршащее.

Северус откатился чуть дальше от меня. Он тут же вскочил и начал озираться по сторонам.

— Черт! Что ты наделала? Где мы?

— Я не хочу снова потерять тебя! — закричала я на него, пока он снова не начал кричать на меня. Лучшая защита — это нападение. Меня все еще трясло от страха. В моих глазах все еще мелькали вспышки молний, заклинаний, все еще слышался ее безумный смех.

— Ты же понимаешь, что мы теперь не попадем в Азкабан?! Шифр был только у Бруствера! Ордену нужна помощь — пожиратели сбежали!

— Я не вернусь туда. Нет! Нет! — стала вопить я, закрыв лицо руками.

— Прекрати истерику! — приказал Северус. — Ты перенесла нас в Азкабан, когда я хотел попасть на Гриммо. Как ты это сделала?

Профессор будто вихрь подскочил ко мне, и от его порывистых шагов закружились золотые листья, подхватываемые осенним ветром.

Я на какой-то миг залюбовалась этими листьями, беззаботно парящими и стремящимися к голубому ясному небу.

Северус обхватил меня за плечи, слегка встряхнув.

— Говори, как ты нас перенесла! Нам нужно им помочь!

— Нет, нет, прошу! Нет! — взмолилась я и уткнулась в его сырые одежды, спрятала свое лицо у него на груди и крепко обняла. — Пожалуйста, она убьет тебя!

Северус попытался высвободиться из непрошенных объятий, но я слишком сильно ухватилась за него. Я слышала его раздраженный вздох, а затем он оставил попытки. Какие-то секунды мы стояли молча. Приятно пахло осенней листвой, деревья мягко шелестели, действуя умиротворяюще. За это время я успела выплакаться и успокоиться.

Вот он со мной. Он живой и невредимый. И я никуда его не отпущу теперь. Пока мы стоим, спрятавшись от всего мира, всё хорошо. Почему так не может быть всегда? Вечно?

— Гермиона, — обратился внезапно он ко мне спокойным голосом, и я перестала шумно дышать, чуть приподняв голову. — Ты спокойно будешь отсиживаться в стороне, когда остальные гибнут?

— Главное, чтобы ты был здесь. Чтобы тебя не убили. Будь что будет. Их всех почти убьют, и у меня нет сил и возможности их защитить. Я должна спасти тебя.

— Что ты такое говоришь? — как-то устало произнес он и все же отстранил меня — я больше не сопротивлялась. — Так как ты нас перенесла в Азкабан?

Я вынула из кармана гребень, и тут же уловила удивление на лице Северуса. Только сейчас я заметила царапины и ссадины у него на щеках.