— А теперь стой и не шевелись.

Я достала из своей сумки расческу и навела на голове Дина порядок. Правда, для этого мне пришлось встать на кровать.

Темно-русые пряди лежали идеально. Вроде бы и взъерошены, но в то же время и приглажены. Вот я молодец! Такой секас слепила!

— Спасибо. А теперь осторожно, не упади.

Дин взял меня за талию и спустил с кровати на пол.

— Ну, пошли?

— Пошли.

Мы спустились вниз.

Наши дети выглядели великолепно. Девочки, кто в платьицах, кто в юбочках. Мальчишки же в брюках, рубашках, и безукоризненно начищенных черных туфлях. Прям джентельмены!

— Кексииик! Ты такая красивая!

Ко мне подбежал Томми и, взяв меня за руку, галантно ее поцеловал. Я сначала офигела, а потом улыбнулась.

— Спасибо, Томми. Ты тоже очень красивый сегодня.

Я обернулась на Дина. Тот уже сидел на корточках, а перед ним стояла одна из его обожательниц, Полли.

— Диииин! У тебя такая рубашка красивая!

Девочка теребила воротник его рубахи. Я усмехнулась.

Дин улыбнулся ей и взял ее за руку. Девчонка замерла. Боже, какие же они смешные, когда надеются на «любовь»!

— Полли, ты тоже замечательно выглядишь!

И этот засранец поцеловал ей ручку. Боже, она же сейчас в обморок упадет! Девочка, еле сдерживаясь, побежала к подружкам в комнату. Через минуту мы услышали ее визг.

Я рассмеялась. О Боже, ну какие они наивные!

Дин усмехнулся и подошел ко мне.

— Кекс, че это она?

Я хлопнула его по плечу.

— Поздравляю! Ты только что дал бедной девочке надежду на ваши отношения!

Лицо Дина в удивлении вытянулось.

— Она че…

— Ага. И не одна.

— Оооо Господииии…

Дин запустил руки в волосы.

Тут я возмутилась.

— Эй! Я, значит, делаю ему красоту на голове, а он! Нука!

Я забралась на диван и принялась приводить волосы Дина в божеский вид.

— Там че, все серьезно?

Дин обреченно указал взглядом на комнату, откуда все еще неслись радостные возгласы.

— Не то слово. Серьезней некуда.

— Ооооо…

— Вот тебе и «оооо». Охмурил девчонок, теперь расхлебывай.

Дин застонал. Я тем временем закончила с его волосами.

— Ну, вот и все. Даже не вздумай дотронуться! Прокляну!

Дин рассмеялся и, взяв меня за талию, снял с дивана.

— Девочки, выходим!

На его голос в холл ломанулись девчонки. Счастливая Полли шла впереди всех, восторженно глядя на свою руку. Я не удержалась и рассмеялась.

— Кекс! Хватит, а. Мне еще выкручиваться…

Я похлопала его по спине.

— А он не виноват,

Что он — Казановааа…

Дин застонал.

Мы вышли из корпуса и пошли к главной сцене, которая была под открытым небом.

Мы рассадили детей на лавочки, а сами устроились на перилах. Вожатым места не положены. Я болтала ногами, приставала к Дину.

— А че тут будет то? Тебе не сказали вчера?

Дин пожал плечами.

— Сказали типа концерт.

Мы сидели и в унисон болтали ногами.

Тут неожиданно меня сзади сдернули и я ебанулась на землю.

— КТОООО?!

— БРАТААААН!

Лизка налетела на меня.

— ШТО?! МАТЬ, ТЫ ЧО ТУТ ЗАБЫЛА?! КАК ТЕБЯ ПУСТИЛИ?!

Дин хохотал, полуобернувшись на нас.

Лизка подняла меня с земли и помогла отряхнуться.

— Как бы сегодня открытие смены. Родственникам можно приезжать. Вон смари, скока народу.

Я посмотрела в зал. Точна. Народу дохрена.

— А кто тебе сказал?

Лизка кивнула наверх. Дин помахал нам рукой и подмигнул.

— Ах ты сучка! И мне ничего не сказал?!

— Ты спала так классно. Мне не хотелось тебя будить. Просто взял твой телефон и позвонил Лизавете.

Лизка уперла руки в подмышки.

— ЭЙ! ЧО ЗА ЛИЗАВЕТА?!

Дин хохотал.

— Куриные крыльяяяя!

Я повторила за сестрой.

— САМ ТЫ КУРИЦА!

Мы ржали уже втроем.

— Лизк, а папа?

— Он сказал, что у него дела. Меня Сэм привез.

Дин округлил глаза.

— Сэмми?

— Ну да. И друг его.

Глаза Дина готовы были выпасть из орбит.

— Друг?!

— Ну да. Кевин. Они подъехали прямо к дому. Импала черная да?

Дин кивнул.

— Но как?

Лизка пожала плечами.

— Он поздоровался, сказал, что твой брат. Предложил поехать. Ну я и поехала. Все равно не с кем было.

Дин хотел было почесать репу, но я заорала на него.

— ЭЙ! РУКИ УБРАЛ! ПРОКЛЯНУ!

Дин засмеялся.

— Лизавет, а где Сэмми и его друг?

— Чето в машине копаются.

— Они сломали мою Детку?!

— Че? Нет. В багажнике рылись, мне сказали идти.

— Фуууф. В багажнике… Интересно. Рано же еще.

Мы с Лизкой непонимающе уставились на него.

— Кекс, я же объяснял.

— Аааа, вона че. Ты тоже уйдешь?

Мне совсем не хотелось, чтобы он уходил.

— Если им понадобится помощь, то да. У тебя Лизавета есть.

Лизка схватила меня за локоть.

— У ТЕБЯ ВСЕ ЕЩЕ ЕСТЬ Я!

— Не нада мне тут фразы из твоего «Волчонка» лепить. Ладно. Так. Ты вали в зал. Тебе нельзя здесь.

Лизка убежала в зал. Я залезла обратно к Дину на перила.

Заиграла торжественная музыка. Ну, щас начнется.

Директор долго что-то говорил. О начале смены и т.д. Мы с Дином откровенно скучали.

Болтали ногами.

— И сейчас для вас выступят наши звездочки! Девочки, прошу на сцену!

На сцену выбежали две маленькие девочки с микрофонами. Ааа. Петь будут. Ясна.

Я нашла взглядом Лизку. Та усмехнулась и указала взглядом на Дина. Я по ее губам прочитала: «Секас». Показала ей фак и повернулась к Дину.

— Я уже устала.

— Я тоже.

Песня была медленная. Я начала покачиваться в такт. Дин, так как сидел рядом со мной, тоже покачивался.

— Я хочу гитару. И апельсинки.

— Кекс, потерпи. До ночи недолго осталось.

— Еще же дискотека…

— Ну, потанцуем, да пойдем.

Я зевнула и положила голову на плечо Дину. Тот положил свою голову на мою. Последний припев мы тихо подпевали.

На сцену вышел ведущий.

— А сейчас, дорогие друзья, слово приветствия предоставляется заместителю директора…

Дин зевнул.

— Боже…

— Ага.

После десяти минут проникновенной речи зам директора свалил со сцены. Вышел какой-то мальчик и начал петь. Господи, что же все песни такие заунывные?

— Я щас умру.

— Булочка, ты мне еще живым нужен.

Мы медленно, положив головы друг на друга, покачивались в такт песне. Я нашла взглядом Лизку. Та натянула довольную лыбу и сделала из рук сердечко.

— Булочка, давай синхрон.

— Давай.

Мы одновременно показали Лизке фак. Та заулыбалась. Сучка.

По сути, эти полтора часа не было ничего интересного. Мы с Дином почти каждые пятнадцать минут показывали Лизке факи и фиги, а та лишь улыбалась. Она даже сфоткала нас, пока мы сидели и о чем-то шептались. Я успела увидеть только как она убирает фотоаппарат. На сцене мелькали директор и его зам, чередующиеся выступлениями детей. Мы с Дином так и сидели, положив головы друг на друга. Мне было удобно, да и он не жаловался.

— А теперь давайте сделаем общелагерное фото! Все отряды прошу на сцену!

Дин подтолкнул меня, и я спрыгнула с перил. Мы организовали своих детей, чтобы они не толкались с другими, поставили их куда нужно в общей куче. Сами встали за ними. Все вожатые положили руки друг другу на плечи. Мы не были исключением. Рука Дина лежала на моем плече, а моя легонько обвивала его шею. Перед нами вскочил фотограф.

— Улыбочку!

Пока он ждал, что все улыбнутся, Дин рассмеялся.

— Боже, простите, давайте еще раз.

Я пихнула его в бок, пока фотограф настраивал камеру.

— Ты че?

— Посмотри на Лизаветино лицо.

Я послушно нашла взглядом Лизку. Боже, это надо было видеть! Такая довольная лыба, что аж завидно!

Мы с Дином рассмеялись ровно в тот момент, когда фотограф щелкнул камерой. Вот щас нам влетит…

— Посмотрите на этих молодых людей! Вам нужно с них брать пример! А то у вас какие-то улыбки кислые! Это просто два солнышка!