Он узнал Адриана и Тони, стоявших рядом с ним. Кто-то что-то бормотал, но он не мог разобрать слов. Все, что он знал, это то, что он хотел убить парня на земле, но его руки не двигались. Сдерживаемый гнев по отношению к Джереми внезапно вырвался наружу, и все еще оставалась какая-то остаточная ненависть, прожигающая дыру в его груди.

— Господи Иисусе, Нью-Йорк. А это еще что за чертовщина? — Хмыкнул Адриан, оглядываясь через плечо на человека, пытавшегося встать.

— Это тот сукин сын, о котором я тебе говорил, — рявкнул Харви.

Чувствуя головокружение, Джереми сплюнул немного крови на тротуар, нежно коснувшись своего лица, о чем тут же пожалел. Он мог только моргнуть одним глазом и поморщиться, облизывая кровоточащую губу. Он поймал пристальный взгляд Адриана.

— Тебе лучше убраться отсюда нахуй, — устрашающе прорычал лысый мужчина.

У Джереми не было причин не обращать внимания на предупреждение, он неровно поднялся и пошел прочь.

Адриан повернулся к Харви, который начал чувствовать боль в своей руке, сгибая и разгибая ее.

— Черт возьми!

***

— Что случилось с твоей рукой? — Донна закрыла за ним дверь, стараясь не обращать внимания на запах его одеколона, вызвавший у нее легкий прилив счастья, когда он проходил мимо. — Ты поранился в спортзале?

— Что-то вроде того. Вот, я принес тебе это, — в своей здоровой руке он держал бутылку виски, которую она взяла у него, изучая знакомую этикетку и понимая, что не пила виски уже два года.

— Спасибо. Я так понимаю, ты хочешь его? — предположила она, направляясь на кухню.

— Пожалуйста, — Харви снял пиджак и повесил его на вешалку, прежде чем сесть на ее диван, позволив своей руке блуждать по пледу, наброшенному поверх него. У каждого дивана, которым она когда-либо владела, был свой. Это была именно она. Как ароматические чайные лампы, которые горели на декоративном зеркале на кофейном столике. Пламя в сочетании с низким освещением от нескольких ламп, разбросанных вокруг, давало достаточно света, чтобы все еще освещать, в то же время обеспечивая спокойствие, которое мгновенно расслабило его.

Он мог бы привыкнуть снова к этому.

— Ну и что? Расскажи мне, — приказала она из кухни, собираясь налить им обоим выпить.

— Я кое-кого ударил.

— Спарринг?

— Не совсем.

-Тогда кого же ты бил?

— А ты как думаешь?

Все движение на кухне мгновенно прекратилось.

— О Боже, только не говори мне, что ты подралась с ним.

— Нет, он не сопротивлялся, — Харви подавил легкую усмешку. Возможно, сейчас было не самое лучшее время для самоуверенности. Но черт возьми, было приятно знать, что этот мудак получил то, что он заслужил.

— Харви! Что, черт возьми, произошло? — Донна подошла к ниму со стаканами, протянула ему его стакан и сама села на безопасном расстоянии от него.

— Он был за пределами спортзала, наблюдая за театром, как мне показалось. Я действительно думаю, что он может преследовать тебя, Донна. Я думаю, что ты должна получить судебный запрет.

Она позволила этим словам утонуть, ошеломленная серьезностью, с которой Харви произнес их. Может быть, она все это время неправильно понимала своего бывшего парня? Неужели он действительно способен на что-то вроде преследования? Ей было трудно поверить в это, но, возможно, она не видела этого, потому что просто отрицала это, как и многое другое.

— Но почему ты его ударил? Он, должно быть, дал тебе повод.

— Он определенно это сделал, — Харви сделал большой глоток. Ощущение жжения в горле, когда жидкость потекла вниз, оживило его. — Он просто сказал несколько вещей, которые я не собираюсь повторять.

— Харви, что он сказал?

— Это не имеет значения. Он просто не уважает тебя.

— Значит, ты защищал мою честь? — Она подняла бровь в притворном удивлении.

— Всегда, — он вовсе не шутил.

— Господи, Харви. Я не говорю, что он этого не заслужил. Я просто… тебя кто-нибудь видел? — Она вдруг забеспокоилась, что может случиться, если Джереми захочет выдвинуть обвинение и появятся свидетели.

— Ну да. Мы были прямо за пределами спортзала. Вообще-то, тамошние парни оттащили меня от него. Возможно, они спасли ему жизнь, — вспоминая об этом сейчас, он был немного шокирован тем, сколько ярости он испытал. Он знал, что способен на убийство, особенно когда речь шла о рыжеволосой девушке, сидевшей рядом с ним. Адриану и Тони потребовалось несколько минут, чтобы успокоить его.

— Но ведь он жив, верно?

Харви может быть такой импульсивный. Она уже много раз была свидетелем этого. И она знала, как сильно он ненавидел Джереми, в сочетании с его нынешней силой и разочарованием по поводу их статуса и возможно, даже горя от потери своей матери, Харви повезло, что он не убил его случайно.

-С ним все будет в порядке. К сожалению.

Донна поняла, что ей все равно, в порядке Джереми или нет. Это показалось странным. Она должна была что-то чувствовать, но сейчас он был для нее чужаком. Незнакомцем, который, как она надеялась, все еще принесет завтра ее любимый кардиган.

Она громко выдохнула.

— Ну, посмотри на это с другой стороны. Я уже встречалась с убийцей раньше. Джереми на самом деле был апгрейдом, — Господи, Полсен. Ты точно знаешь, как их подбирать, — подумала она.

— И если я правильно помню, я тоже надрал ему задницу.

— Да, — она не должна была чувствовать себя польщенной, но все же была.

— Утром я все еще подаю заявление на судебный запрет.

— Спасибо, Харви, — это звучало немного чрезмерно, но если бы это успокоило его разум, она не стала бы возражать.

Харви поднял свой бокал. Теперь пришло время перейти к более интересной теме. Она. -Я вижу, ты все еще не пьешь, когда выступаешь, — он указал на ее стакан, наполненный водой.

— Нет, не пью, — всякий раз, когда Донна была в пьесе, она никогда не пила ни капли алкоголя в течение всего времени. Это проясняло ее мысли и помогало сосредоточиться. Эта привычка появилась у нее задолго до того, как она встретила Харви, и она придерживалась ее все эти годы.

Она удивленно посмотрела на него. — Не могу поверить, что ты это помнишь, — скрывать улыбку в этот момент было бесполезно. Она улыбалась от уха до уха.

— Я все помню, Донна, — он сказал это, будучи сентиментальным дураком, каким он и был.

Интимность, воплощенная в его словах, вызвала у нее дрожь по спине. Вся их история. Хорошее и плохое. И вот они здесь. Наслаждаясь обществом друг друга, как будто никакого времени не прошло вообще. Будто завтра утром они бы уже шли в офис бок о бок, и она снова была бы операционным директором, а он был бы самым лучшем клоузером, которого когда-либо видел Нью-Йорк.

Услышав свое имя, произнесенное шепотом, она вернулась в реальность.

— Ты в порядке? — Харви нервно взглянул на нее. Ее отсутствие немного встревожило его, он боялся, что она передумает на этот раз. Он чувствовал, как нарастает напряжение в его теле, и отчаянно желал, чтобы они уже могли преодолеть его. Вся эта неуверенность, беспокойство, эмоциональные американские горки-все это начинало утомлять.

Покачав головой, словно пытаясь разбудить свой мозг, Донна ответила. — Я просто заблудилась в разуме на мгновение. Мы должны выбрать фильм. Чего бы тебе хотелось? — В ту же минуту, как эти слова слетели с ее губ, она поняла, что подставилась.

Харви посмотрел на нее, и нервозность благополучно покинула его разум. С озорным блеском в глазах он размышлял, стоит ли отвечать «тебя», зная, что пока не стоит испытывать судьбу. Кроме того, видя, как она его ожидает, он решил, что заработает несколько очков, будучи джентльменом.

— Как насчет классики? — Предположил Харви.

Через тридцать пять минут после начала «Касабланки» Донна вернулась из ванной к зрелищу, в которое с трудом могла поверить, что это не мираж. Харви, ее Харви, сидел в гостиной, положив ноги на кофейный столик, левая рука лежала на подлокотнике, а правая покоилась на диване, выглядя так, как будто он был хозяином этого места, выглядя чертовски горячим.