— Насколько все было плохо? — Голос Харви звучал осторожно, как будто он готовился к удару.

— Это было ужасно, Харви. Я никогда не видел, чтобы кто-то так сильно страдал.

Харви громко цыкнул на слова Майка. Как будто это был гребаный пикник для него. Но Майк не видел его боли, потому что его там не было.

Харви ощутил непонятную смесь гнева и печали из-за того, что его друг подвел его, но также он знал, почему Майк держал рот на замке. И он не мог долго злиться на него за то, что он так любил Донну, чтобы скрывать это.

— Спасибо, Майк. По крайней мере, за то, что я был рядом с ней.

— Как ты себя чувствуешь? — Майк был искренен. Прошло уже много времени с тех пор, как эти двое мужчин разговаривали по-настоящему.

— Бывало и получше, — тишина. Найти слова, чтобы передать, насколько запутанной была его жизнь, не звуча жалко, оказалось труднее, чем ожидалось. — Просто было так странно видеть ее снова, Майк.

— Я в этом не сомневаюсь.- Как бы Майк ни хотел продолжить этот разговор, долг звал его. — Послушай, мне действительно пора идти. У меня показания через 5 минут. С тобой всё будет хорошо?

— Да, конечно. Со мной все будет хорошо, — блефовал Харви. -Я поговорю с тобой позже, — и с этими словами Харви закончил разговор.

Это было плохо, Харви. Я никогда не видел, чтобы кто-то так сильно страдал. Эти слова эхом отдавались в его голове. Неужели он действительно думал, что она была в порядке с самого первого дня? Думая, что это сделало его собственную боль немного более терпимой. Теперь у него было на одну вещь меньше поводов для беспокойства. Если бы он знал правду, то не смог бы дышать.

Когда они с Донной расстались вчера, он видел, как на нее подействовали его объятия. Он знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что она изо всех сил пытается снова увидеть его после всего этого времени. Желая облегчить ей жизнь, он решил, что не будет искать ее сегодня. Она знала, как связаться с ним, если захочет поговорить.

***

Утро Донны началось не так, как обычно.

Накануне вечером она сидела на песке у самой воды, совсем рядом с домом. Прошло уже много времени с тех пор, как она в последний раз плакала так много, но слёзы продолжали катиться по ее лицу, как водопад, и она позволила им пролиться.

Донна всегда была способна видеть других насквозь и помочь им увидеть ситуацию со стороны, хотя не могла применить эту магию к своей собственной жизни. Как она могла пропустить так много из того, что пережил Харви? Неужели она действительно была настолько ослеплена своими собственными эмоциями и его неспособностью поддержать ее? Отрицание своих собственных чувств в течение более чем десяти лет сделало что-то с ее способностью впускать людей, особенно Харви. Как только он начал подводить ее, она сразу же вернулась к своим старым привычкам. Теперь, оглядываясь назад, ей действительно казалось, что все работало против них.

Она позволила слезам пролиться. Несмотря на все, что она потеряла и все еще тосковала по этому дню.

Харви был для нее гораздо больше, чем просто бывший, и именно по этой причине ей было так трудно снова оказаться рядом с ним. Все, чем они когда-то были, больше не существовало. Они чувствовали себя чужими друг другу до их объятий, когда он почувствовал все, что ей когда-либо понадобится в жизни.

Она хотела бы быть рядом с ним сейчас, во время его траура, но в то же время ей было страшно. Он боялся снова получить травму, если подойдет слишком близко. Боялась потерять его снова, если он этого не сделает.

Итак, она сидела на песке, уставившись на его визитную карточку. Цифры, отпечатавшиеся в ее мозгу. Она позвонит ему или, по крайней мере, напишет ему когда-нибудь. Ей просто нужно было придумать, что сказать. Прямо сейчас, ее эмоции были повсюду, и ей нужно было время, чтобы все это утонуть.

Сон не нашел ее, она ворочалась с боку на бок, мечтая хоть немного отдохнуть от этого беспокойства. К тому времени, как взошло солнце, она просто задремала.

Донна очнулась от странного сна, который она не могла точно вспомнить, но который заставил ее чувствовать себя измученной. Посмотрев на часы, она поняла, что уже слишком поздно для занятий йогой и ей нужно поторопиться, если она хочет успеть на репетицию. Пропустив уже кое-что из вчерашнего дня, Донна была полна решимости вернуться сегодня. Присутствие Харви в Санта-Монике не перевернет всю ее жизнь с ног на голову.

***

Не из тех, кто проводит весь день дома, Харви решил проехаться, чтобы прояснить голову. Отказавшись от ланча с братом, он почувствовал, что шоссе Тихоокеанского побережья было таким же хорошим местом, как и любое другое, чтобы просто провести день, когда вы пытаетесь понять смысл своей жизни. Вождение всегда обеспечивало комфорт пребывания в одиночестве, без места, чтобы быть и миль, чтобы идти. Ему тоже очень нравилась Калифорния. Погода была чем-то, к чему он определенно мог привыкнуть, и все казалось немного более спокойным, чем суета Нью-Йорка, что-то, что он не ожидал полюбить.

Подъехав к наблюдательному пункту вдоль трассы, Харви припарковал машину и вышел.

Солнце стояло высоко в небе, когда он присел на камень, глядя на океан. Вокруг было немного людей, за исключением группы друзей и пожилой пары. Харви поприветствовал пару, державшуюся за руки, когда они проходили мимо него. Было время, когда он думал, что состарится вместе с Донной и проведет свои золотые годы вместе, путешествуя, развлекаясь, просто наслаждаясь обществом друг друга. Теперь мысль о том, чтобы состариться, уже не казалась такой привлекательной.

Так долго Донна была для него всего лишь воспоминанием. Очень болезненное, прекрасное воспоминание, за которое он был благодарен судьбе. Но теперь она была уже не в его прошлом, а в его настоящем. Это заставило его пересмотреть все решения, которые он сделал за последние два года. Он не был счастлив в Нью-Йорке. И неважно, где он находится. Пока она не была с ним, его жизнь на самом деле ничего не значила.

Но она с кем-то встречалась. Он чувствовал себя полным придурком за то, что не задал ей ни одного вопроса по этому поводу. Что он на самом деле знал о ее нынешнем положении? Он знал, что она часто бывает в театре. Но это было почти все, что он знал, потому что он никогда не спрашивал. И все же он рассказал ей о своей маме, о том, что он здесь делает и как тяжело ему приходится. Так держать, Спектер. Ты не можешь жить без нее, но тебе даже не важно, что с ней происходит. Как ты можешь ожидать, что она когда-нибудь захочет быть с тобой, если ты продолжаешь так себя вести? Харви мысленно ругал себя. Он всегда был так поглощен своим собственным дерьмом, что забывал о самых близких ему людях. Разве не по этой самой причине их отношения распались?

Черт возьми, Харви, мне нужно, чтобы ты хоть раз выбрал меня вместо фирмы.

Здесь было так много моментов.

Мой отец умер. Я еду в Коннектикут. Я не жду, что ты присоединишься ко мне.

Он помнил их все.

Почему ты заставляешь меня так сильно любить тебя?

Тем не менее, он всегда был в состоянии загладить свою вину перед ней. Выражение ее лица, когда он удивлял ее каким-то величественным жестом, которого она не ожидала, было бесценно. Какое-то время он жил только ради этого взгляда. Но этого оказалось недостаточно.

Все, что я когда-либо хотела-это ты.

Если быть честным с самим собой, то всякий раз, когда он смотрел в зеркало, помимо физического состояния, в котором он находился, он был не совсем тем человеком, которым хотел быть. Что-то нужно было менять.

***

Эй, детка, не могу дождаться, чтобы увидеть тебя завтра. Целую

Донна прочитала сообщение Джереми, как только закончила обедать со своей подругой Мэри, которой она не сказала ни слова о своем бывшем появившемся из ниоткуда. Все это было еще слишком свежо. Обсуждать это с кем-то, кто не знал ее историю, казалось невозможным, особенно если сама Донна даже не знала, что она чувствует по этому поводу.