– Я и не морочил. Сразу обозначил границы наших отношений. Секс и не более.

Малика взяла вилку и отломила большой кусок от торта, прежде чем съесть полюбовалась, принюхалась и только потом отправила в рот.

– Границы? Бестолочь. Какие границы могут быть у чувств. Что бы сказали на это твоя мама и бабушка?

Кирилл поник, ссутулился, слова подруги попали точно в цель. На его лице тут же расцвели пятна стыда. Краснел он не так уж и часто.

Удовлетворившись реакцией друга, Малика смягчилась. Придвинула тарелку к другу и отдала свою вилку.

– Ладно, Эдька, лопай. – Достав пару салфеток, принялась очищать джинсы. – Итальянская нимфоманка разбудила в тебе монстра.

Кирилл мечтательно улыбнулся, вспоминая летние приключения.

– Могу и на тебя наброситься, Кирюха. Ты симпатичная, хоть и колючая. По твоей вине без девушки остался, куда мне теперь девать нерастраченное желание.

Малика вернула себе тарелку и в два укуса доела торт.

– Я тебе на узел завяжу твоё желание, например двойной булинь10. Зато теперь сэкономишь на презервативах. Ты же предохранялся?

Последняя фраза прозвучала довольно громко и привлекла внимание посетительниц за соседним столиком. Девушки переглянулись и зашептались, осуждающе поглядывая на парня.

Кирилл смущённо улыбнулся. Прямота Малики до сих пор его поражала, а ей в свою очередь нравилось, когда он выглядел таким вот растерянным и ранимым.

– Зная историю моей семьи, могла бы не сомневаться в этом. Представляешь, насколько остро у нас стоял вопрос о предохранении?

Малика широко улыбнулась, демонстрируя шоколадные крошки в зубах.

– Ты, наверное, о презервативах узнал раньше, чем о том, что деда Мороза не существует.

– Как не существует? – искренне расстроился парень и придвинул к Малике стакан с водой.

Она отпила глоток и ухмыльнулась, Кирилл поймал её задумчивый взгляд и тоже улыбнулся.

Говорить начали они одновременно:

– Помнишь, в десять лет…

– Помнишь, на первое сентября…

Прервавшись, громко рассмеялись. Малика кивнула, позволяя другу озвучить общее воспоминание.

– Помнишь, как на первое сентября ты пришла в школу с надутым презервативом вместо шарика. Софию Премудрую чуть удар не хватил. Она, кажется, до последнего думала, что ты не в курсе, что в твоих руках, что кто-то жестоко тебя разыграл.

Малика довольно улыбнулась.

– Наивная женщина. А ведь знала меня уже три года, могла бы и догадаться, что это моя идея. Жалко, что чудо-шарик быстро лопнул. Только на паре фоток и засветился.

Кирилл наклонился над столом и стёр пальцем шоколадный след из угла губ подруги.

– Должен тебе признаться: это сделала моя мама. Она не смогла смириться с таким позорищем, отломила от розы шип и проколола твой шарик.

Малика заливисто рассмеялась.

– Ну, круто же было?

– Не то слово. – Он привстал, готовясь уходить. – Какая программа у нас на сегодня?

Малика накинула на плечи рюкзак и взяла друга за руку.

– В этом году я придумываю подарок.

Они вышли на улицу, но не успели отойти от дверей, как Кирилл упал в ту же лужу, что десять минут назад приняла Малику в свои объятия.

– Вот и правильно, мне одной что ли как бродяжка выглядеть. Есть всё-таки высшая справедливость.

Поднявшись, парень отряхнул джинсы и снова взял подругу за руку.

– Придётся идти домой. Что ты там придумала?

Малика ответила не сразу, загадочно улыбнулась и повела Кирилла в сторону дома. Точнее, квартиры друга.

В начале декабря женщины Кирилла сделали ему грандиозный подарок – приобрели в кредит двухкомнатную квартиру, которую частично обставили подержанной мебелью, купленной через интернет, кое-что переехало из их квартиры. В кухне поселился шикарный стол, но ни один стул не прижился. Роль шкафа исполняла открытая вешалка и старинный деревянный комод с латунными ручками, помимо этого мебельного винегрета в спальне расположилась большая двуспальная кровать, принявшая на себя основной удар после отказа её владельца от целибата. Чуть позже Кирилл докупил в свою комнату большое зеркало в пол, в зал – диван, а на кухню – холодильник. На этом пока решил покончить с меблировкой. Малика настояла на шторах хотя бы в спальне, чтоб спонтанные проявления эксгибиционизма хозяина квартиры остались без свидетелей.

Теперь гордый обладатель собственного жилища мог полновесно наслаждаться студенческой свободой: возвращаться, когда хочется, не под кого не подстраиваться и есть полуфабрикаты. Малика практически жила у него, готовила теперь на его кухне, решив спасти организм друга от раннего гастрита и ожирения, но никогда не оставалась ночевать. Профессор строго следил, чтоб непутёвая дочка в положенное время находилась в общежитии, и при случае общался с бдительным комендантом.

Малика почти бежала, волоча друга за руку, и рассуждала вслух:

– В том году по твоей дурной задумке мы сделали татуировки. Притащил меня в салон и озвучил свою идею прямо там. Сам не подготовился и меня не подготовил. Пришлось придумывать, чем себя разукрасить за две секунды. Вот и вышло чёрте что. Перекошенные человечки со скрюченными ножками.

Малика остановилась и задрала рукав, демонстрируя упомянутого человечка на внутренней стороне запястья. Существо не больше трёх сантиметров, похожее на наскальный рисунок с единственной цветной деталью – зелёным глазом. У Кирилла на руке был точно такой же уродец, но ни глаз, ни носа у него не было, только широкая улыбка в полголовы.

Кирилл оглядел аккуратную татуировку на запястье подруги.

– Так ведь и задумано – стилизованный рисунок.

Малика ухмыльнулась и снова продолжила движение.

– А ещё год назад ты потащил меня на каток. Я на коньках впервые стояла и почти час билась об лёд, как мазохистка, пока не научилась скользить вдоль бортика.

Кирилл остановился у подъезда и приложил магнитный ключ к домофону.

– Зато потом тебя не могли выгнать с катка, чуть не погрызла инструктора, когда он пытался тебя выпроводить.

Поднявшись на третий этаж, Кирилл открыл двери и пропустил вперёд подругу. Малика разулась и сразу же направилась в ванную. Пока она мыла руки, Кирилл принёс свою футболку и домашние штаны.

– Подкатаешь снизу, и тесёмки на поясе расслабь, чтоб попа влезла.

– Ах ты ж гад! Сам убеждал, что я не толстая!

Кирилл едва успел захлопнуть двери, как в них врезались грязные джинсы, скатанные в комок.

Когда Малика вернулась в комнату, Кирилл уже переоделся, сидел на краю стола с кружкой чая. Окинул подругу внимательным взглядом, присматриваясь. В его голове образ растрёпанной драчуньи в синяках и ссадинах никак не желал сливаться с этой новой красивой девушкой. Волосы отросли до плеч, придав лицу мягкость, фигура округлилась в положенных местах, но взгляд оставался всё таким же озорным, с вызовом и плутовством.

– Это я говорил до исполинского куска шоколадного торта в кафе.

Малика вышла в прихожую и вернулась уже с рюкзаком. Обойдя стол, уселась на подоконник и расстегнула молнию. Её рука нырнула в недра рюкзака и замерла там, намеренно интригуя.

– В этом году мы никуда не пойдём. Я придумала тебе другой подарок.

Кирилл застыл в ожидании, не отрывая настороженных глаз от руки Малики.

Она медлила, наслаждаясь его нетерпением. Дождавшись, когда он, наконец, моргнёт, вытянула небольшую книжку в мягкой глянцевой обложке.

– Это тебе. – Уже протягивая подарок, почувствовала, что жутко волнуется, пальцы дрожат.

Кирилл привстал со стола и коснулся подарка, сразу не вытянул из рук подруги, и какое-то время они оба держали книгу. На мутно-зелёной обложке, напоминающей рябь на поверхности реки, размашисто рукописным шрифтом было выведено его имя и фамилия.

Малика разжала пальцы и перевела взгляд на лицо друга. На нём успело смениться несколько эмоций, прежде чем застыло изумление, смешанное с благодарностью.