«Любить тебя за то, что ты живешь…» * * * Любить тебя за то, что ты живешь. С тобою думать, вдалеке тревожась. Бояться, что июльский теплый дождь Про нас забыть однажды просто сможет. Армянские эскизы «Я почему-то не приезжал к тебе, мой город…» * * * Я почему-то не приезжал к тебе, мой город… Я не видел твоих гор, покрытых библейской пеленой, не входил в глубокие воды Севана, не поднимался к храму IV века, где свечи и годы плавятся одновременно… Я не останавливался перед каскадом высоты, и не стремился идти вверх, где город кажется еще красивее. Где он летит, оброняя молитву Нарекаци, ловя звуки удивительной армянской музыки. Музыки слов, горя, радости и человеческой боли. Я приехал к тебе на свидание, Ереван. «Столько пещере лет…» * * * Столько пещере лет, Только в пещере хлеб. Облако на просвет, Дождь и колючий снег. Вечен времени бег, где тишина на всех. «Потрясение гор…» * * * Потрясение гор, Отражение гор, Освещение гор… И не стал я ни лучше, Ни хуже с тех пор. Каждый раз я взбираюсь по этой тревожной тропе. Каждый раз возвращаюсь к исподней судьбе, Где так властны повторы, движению дней вопреки, Где отчаянно горы рождают стихи, Где на каждой вершине, увы, продолжается спор. Потрясение гор, отражение гор, продолжение гор… «Чередую руки – муки…» * * * Чередую руки – муки, Чередую и терплю. Оглушительные звуки, И люблю, люблю, люблю. Чередую страны – раны, Звезды – города ловлю, Быль, негромкие обманы, И люблю, люблю, люблю. Чередую ночь и утро, Сны и явь не отделю. Покаянные минуты, И люблю, люблю, люблю. «Арно – как флорентийская река…» * * * Арно – как флорентийская река, Вот-вот он поведет нас по теченью. И музыка, и грусть, и облака Не в такт опережают настроенье. Движенье нот на миг остановив, Арно еще колдует у рояля, И столько новых лиц в огромном зале Бормочут незатейливый мотив. Течения негромкая судьба, Ее лишь только музыка подхватит. Джазовый клуб
Маэстро, загляни на огонек. Разбрось пасьянс. Встряхни немые ноты. Коньячный дым и судеб повороты, И музыки нечаянный восторг. Маэстро! Оглянись над суетой. Так долги ожидания минуты! Вот занавес откроется, как будто Закрывшись перед барышней-судьбой. И хлопотны мгновенья, и слова От исповеди искренней, усталой, Из ночи в утро проскользну едва, Чтоб снова Ваша музыка звучала. Причуды Севана Видимо, лодка к Тамаре плыла, Видимо, плыл в ней мужчина влюбленный, Ночь покрывало неслышно сняла С этой дороги – судьбы потаенной. В облако катится ложе любви, Громче грозы восклицанья и вздохи, Я подставляю ладони свои И допиваю последние крохи. «Возвращаемся, Севан, возвращаемся…» * * * Возвращаемся, Севан, возвращаемся. В тихом храме над свечою покаемся. Звезды рады твоему возвращению, У людей и звезд то взлет, то падение. Возвращаемся, Севан, в годы ранние К нашим улочкам, домам и окраинам, К нашим песням под зурну, к плачам горестным, В нашу долгую весну старой повести, Где в надежде по слогам начинаемся. Возвращаемся, Севан. Возвращаемся. «Я Библию читал, смотрел на горы…» * * * Я Библию читал, смотрел на горы, И виделись события, повторы, И горечь возле радости, и вздор, И годы, что, судьбе наперекор, Вчерашней суетой, увы, казались. Мы с Ереваном Медленно прощались, И продолжался жизни вечный спор. «Закладка. Замечанья на полях…» * * * Закладка. Замечанья на полях. Матфей и Марк задумались, однако, Лишь город затаится в облаках, И заворчит под натиском бумага… Эхо войны Кадры хроники. 41ый – зима Я вижу этот бой, Летящее ура. И визг сирен в ночи, И зарево погоста. Я вижу тех ребят, Негромкое «пора», Поднять пехотный полк И превратиться в звезды. Одна из них, звезда, до песни долетит, Другая глубоко в земле замерзшей канет. И порастет травой, И птицей улетит, И в чьих-нибудь руках заветным счастьем станет. Я вижу этот бой, Замедленный подъем, И подвигом страны Становится присяга. А мы о той войне Загадочно поем, А им еще идти До мая, до Рейхстага. |
