Тем временем Первый лорд вставил ключ в замочную скважину деревянной двери и повернул его. Раздался тихий щелчок.

– Код от двери, через которую мы зашли, давно и надежно забыт, а перепрограммировать замок некому. Деревянную дверь я заблокировал, поэтому, если нас даже заметят, мы успеем скрыться в подвалах прежде, чем ее выломают, – пояснил он. – А теперь просто ждите и смотрите вниз.

Весь первый этаж занимала сложная машина, состоявшая из вертикальной кабины серого цвета и огромного, похожего на шкаф пульта управления, от которого в разные стороны расползались кабели, ветвились отдельные провода. Что-то у гвардейцев внизу явно не ладилось – у нескольких приборов, выстроившихся вдоль стен, было вскрыто нутро. Люди безуспешно копались в них, меняли детали.

– Не успели, – констатировал Первый лорд.

– Кто? – спросил Артур. – Мы не успели?

– Нет. – Первый лорд кивнул в сторону гвардейцев. – Я уже раз пять наблюдал запуск этого агрегата – всегда ровно в половине второго ночи. Но сегодня они выбились из графика.

– Смотрите! – Артур указал куда-то вниз, в сторону машины. – Белый шар. Никогда таких не видел.

На высоте полутора метров от земли за спиной одного из гвардейцев висел в воздухе белый шар размером с кулак.

– Ремонтная сфера, – бросил Первый лорд. – Сопровождают везде гвардейцев, помогают им. Не отвлекайся. Тем более что людей-то уже привели.

Он указал на толпившихся у самых дверей на первом этаже, правее того места, над которым стояли мужчины, арестантов в тюремных робах. Их окружал еще десяток вооруженных гвардейцев.

– Зачем они здесь? – Олег удивленно переводил взгляд с одного серого, уставшего лица на другое.

Вместо ответа, Первый лорд поднял руку, призывая к тишине, – машина на первом этаже наконец заработала. Послышался тихий гул, дверь кабины отъехала в сторону.

– Заходите внутрь по одному, все ждут своей очереди, – вперед вышел молодой рыжеволосый гвардеец, отражение которого Артур увидел на экране. Неужели…

Артуру сложно было определить его возраст – с такого расстояния казалось, что гвардейцу лет двадцать, не больше. Он сообщил об этом Первому лорду, но тот отмахнулся:

– Ерунда. Он не мог быть там, иначе бы сразу арестовал нас. Вероятно, какой-то сбой системы, возможно, видеозапись старая запустилась случайно.

Первый арестант подошел к кабине.

– Как я и говорил, система жизнеобеспечения Города полностью замкнута. Команда Гранта осталась на этой планете, на Астароте, только потому, что здесь есть ледники – источник воды для Города. Отсюда можно было продолжить космическую экспансию.

Второй компонент для всех наших производств – эссенции различного химического состава. И солнечная энергия – этого у нас достаточно. Расчет был прост – раз в год корабли доставляют со старой Земли поселенцев и запас эссенций. В перерывах Город сам мог понемногу восполнять их, перерабатывая органические отходы в специальном устройстве. – Первый лорд указал на серую кабину внизу. – Когда корабли перестали прилетать, запас эссенций стал быстро истощаться. И тогда уже король Георг приказал Уоллесу Гранту переделать машину таким образом, чтобы она перерабатывала в эссенции не отходы, а людей. Так решалось сразу три проблемы – подавлялась эпидемия, разгружался морг и возобновлялись запасы. Так, по крайней мере, казалось.

– После каждой эпидемии запасы еды росли, – с отвращением просипел Олег, вспомнив данные графика, которые им показал Первый лорд.

– Именно, – кивнул тот.

– При Георге были переделаны все законы. – Олег подошел слишком близко к перилам, и Артуру пришлось мягко отвести его на несколько шагов назад.

– Да, любое более или менее серьезное преступление стало караться пожизненным заключением в нижних камерах, – закончил мысль Артур.

– А из нижних камер, как известно, никто еще не возвращался.

Тем временем дверь кабины закрылась за первым арестантом, гул немного усилился, мигнули красным огоньки на пульте управления, а затем дверь снова открылась, демонстрируя пустоту внутри машины.

Арестанты в углу вздохнули.

– Я считаю, что ни одна эпидемия не происходила сама по себе – нет никакого дремавшего на Астароте вируса, – тихо произнес Первый лорд. – Думаю, он был привезен с Земли, и каждый раз его просто выпускали на волю – сначала это сделал Архитектор, о чем и узнал Георг. Потом уже ему в свою очередь пришлось прибегнуть к этому способу восполнения запасов. А за ним подтянулись и первые лорды-советники. Их потомки, конечно, перешли все допустимые границы, превратив расщепитель в электрический стул, но в конечном счете, если карантин не будет снят, даже тебе, Артур, если ты возглавишь Город, ничего другого не останется. Вот вам необходимое зло. Надеюсь, Артур, теперь ты понимаешь, что мы нужны друг другу. Мы нужны всем горожанам. В конце концов, пусть даже нам придется заглядывать к ним в окна на самые короткие мгновения, подсматривать и подслушивать, чтобы понять, каковы они на самом деле и что их тревожит, но эта история о них, чем бы она ни закончилась.

Веревка сильно натирала запястья. Руки, сведенные за спиной, затекли. Саймон Лившиц, пошатываясь, забирался вверх по лестнице, уводившей прочь из нижних камер городской тюрьмы в зал суда. Он, вероятнее всего, вернется сюда через час-другой и проведет в этой затхлой темноте еще многие-многие годы.

Но это потом. Сейчас он увидит Город, увидит солнце. И да, он услышит речь, состоящую не только из бормотания, междометий и сквернословия. Наверное.

Сегодня Саймона должны судить.

Эти мысли роились в его голове, стучали в висок назойливой болью. А где-то позади, отставая всего на ступеньку-другую, поднимался конвоир.

Как он выглядел – толстый, худой, старый, молодой, – Саймон понятия не знал.

Да и какая разница?

Наконец, черная тюремная дверь открылась перед ним. В легкие хлынул чистый свежий воздух. Саймон вдохнул полной грудью.

– Иди, – буркнул конвоир и сильно толкнул Саймона в спину.

Присяжные уже собрались.

«Дюжина бездарных лентяев, от них толку нет никакого, – подумал Саймон. – Даррел все равно сам все решит».

А вот лорда-советника, судьи Даррела, все еще не было.

Зал суда был разделен надвое невысокой мраморной стойкой, по одну сторону которой находились места для посетителей, по другую – скамья для обвиняемых и друг напротив друга – столы защитника и обвинителя.

У дальней стены, напротив входа в зал суда, располагалось возвышение с монолитным огромным столом и тремя стульями с высокими спинками для лордов-советников. Над этим столом располагался крошечный балкончик с узкой дверью – раньше туда выходил глава Города, Архитектор, чтобы руководить процессом. Если, конечно, считал, что в этом была необходимость.

Но Архитектора никто не видел многие годы.

Саймона усадили на скамью подсудимых. Защитника у него не было: никто не захотел взяться за дело, выиграть которое было невозможно.

– Веревки, – тихо сказал он, обратившись к конвоиру.

Все же он был толстый и старый. Глаза плохо привыкали к солнечному свету, а потому разглядеть его как следует Саймон не мог, даже если бы и захотел.

– Обойдешься, – прозвучал ответ. Конвоир уселся недалеко от него на лавку.

Вскоре прозвучал гонг – в зал суда вошел лорд-советник. Это был высокий, худой старик лет семидесяти.

Саймон обернулся на зал позади себя – там почти никого не было. Нищий безродный вор никому не нужен и не интересен. Даже газетчиков нет.

Пятеро горожан, сидевшие в зале суда, даже и не подумали встать.

– Почему они сидят, если судья пришел? – прошипел Саймон.

– А почему они должны вставать? – Конвоир недоуменно посмотрел на него.

Отвратительная бородавка у него на носу – так подумалось в тот момент Саймону.

Он еще раз оглянулся на зрителей; четверо мужчин и одна женщина. Что они здесь забыли?