Разумеется, Майк не рассказывал родителям, где он проводит дни напролет.

Дом Куперов – большое трехэтажное здание с пристройкой-типографией – располагался всего в двух кварталах от Храмовой площади. Полюбовавшись на красно-белый маяк, Майк, как множество раз до этого, попытался уловить в темных, практически черных окнах на последнем этаже хотя бы какое-нибудь движение. Но, как и всегда, там никого не было видно.

Тогда он повернулся к колоссу спиной и быстро зашагал на юг – к особняку лорда Стежисса, дряхлого старика. Дела его уже много лет вели дети – сестры Виктория, Кейт и Джулия. Отдав подвальные помещения дома под дела восстания, Кейт и Джулия никогда на их заседаниях не появлялись и делами их не интересовались, переложив все заботы о безопасности на старшую, Викторию.

Виктория же, несмотря на большую занятость на работе в канцелярии городского Совета, куда устроилась на должность секретаря три месяца назад, редко показывалась заговорщикам на глаза. Майк как-то пытался разузнать, чем Виктория занималась в канцелярии, но она только посмотрела сквозь него, ничего при этом не ответив. Лишь спустя какое-то время Майк узнал, что ввиду должности через Викторию проходили практически все документы Совета. Как секретарь, она также заверяла подлинность всех копий и вела учет всех бумаг – одним словом, незаменимый человек в Совете.

Подвал особняка Стежиссов представлял собой просторное помещение, темное, начисто лишенное окон. Из дома, точнее, из просторной кладовой с отдельным черным входом с улицы в подвал вела крутая деревянная лестница с узкими ступенями; справа от входа стоял невысокий деревянный шкаф, крайне неустойчивый. Этот шкаф породил в свое время много шуток о том, что к нему нужно приставить часового, чтобы тот в случае опасности мог уронить его на вошедшего.

– …Никого не было. Никто за мной не шел и не следил. – Стоя на верхней ступени, услышал Майк чей-то возбужденный голос, доносившийся из подвала.

– Тише, тише, нас могут услышать. – Артур пытался его успокоить.

– Кто, Стежисс? В доме больше никого.

– Артур, я доверяю ему, – прозвучал голос Олега Тихонова. – Иначе бы не привел сюда.

– А мы пока – нет.

– Послушай, Илья, именно поэтому я и притащил его сюда – моему пересказу, кроме Артура, мало кто поверил бы.

«Ларин здесь», – вспыхнула и тут же погасла в голове Майка беспокойная мысль. Он не то чтобы не доверял Илье, но если в Васильеве был уверен, то в Ларине – нет. Да и Олегу Тихонову доверять было сложно – слишком редко он появлялся на собраниях мятежа, а вот в компании лордов его видели часто.

– Ясно, – снова незнакомый голос. – Это все не важно. Главное, что вы…

При этих словах Майк торопливо спустился вниз и влетел в подвал.

Ближняя к двери часть подвала представляла собой нагромождение разнообразной мебели: стулья и табуретки, два кресла, низкие тумбочки – все это беспорядочно теснилось на не очень большом пространстве и упиралось в книжные шкафы, доверху забитые пыльными томами. В дальней части подвала располагался большой прямоугольный стол, заваленный чертежами и схемами Города, тут же стояли грязные тарелки.

У стола стояли пятеро: Артур Васильев, ключник Тихонов, Илья Ларин, Первый лорд и обладатель голоса – знакомый бледный мужчина. На нем была надета до странного разномастная одежда: серые строгие брюки и темно-зеленая рубашка.

– …все здесь, – обернувшись на шум, произведенный Майком, закончил фразу гость.

– Майк, привет, проходи, – приветствовал его Артур. – Значит, я правильно рассчитал, что сегодня ты будешь у лагеря, где Шрикант обитает. Это Саймон Лившиц, его судили неделю назад.

– Я знаю, – кивнул Купер, подходя ближе к столу. – Что происходит?

Саймон вопросительно посмотрел на Артура. Тот лишь кивнул, показывая, что при Майке можно свободно говорить.

– Ты же работаешь на судью, – недоверчиво разглядывая мальчишку, сказал Саймон. – Он передал через тебя записку.

– Иногда доставляю бумаги, читаю их по дороге, а потом пересказываю Артуру, что прочитал, – довольным голосом сообщил Майк. – Как правило, ничего важного.

– Можешь спокойно при нем говорить. У судьи дела с его родителями – они печатают городскую газету, – сказал Артур.

– Последние дни ничего важного, – быстро ввернул Майк. – В тех статьях. Я прочитал по диагонали текст…

– Как всегда – рост производства товаров и электричества? – с усмешкой спросил Ларин.

Внешность Ларина была настолько обычной и непримечательной, что он без особого труда смог бы затеряться в любой толпе: средний рост, светлые, коротко стриженные волосы, обычные коричневые брюки и светло-серая рубашка. Да и лицо его было незапоминающимся – никаких отличительных черт. Может быть, чуть более крупные глаза, немного более широкий нос, чуть-чуть более тонкие губы – но только если сравнивать с каким-то среднестатистическим человеком, которого, как известно, не существует.

– Да. – Майк кивнул. – На шестьдесят процентов по сравнению с прошлым годом. Это же хорошо!

– Отлично, просто отлично, – ответил на это Илья Ларин. – Если бы еще это было правдой. Единственное ценное на моих станциях – люди. Лучшие электрики во всем Городе. А производство сокращается постоянно – оборудование выходит из строя быстрее, чем его успевают чинить.

– Не сейчас… Я знаю, что Совет пытается убедить Город в том, что сейчас идет рост всех производств и жить мы начинаем лучше с каждым днем. – Артур кивком указал Майку на стул и, обернувшись к Саймону, вопросительно посмотрел на него, словно предлагая продолжить рассказ.

– Хорошо, да, – спохватился бывший преступник, – судья освободил меня с одной-единственной целью – чтобы я нанялся работать лакеем к вам, Илья. И следил за каждым вашим шагом. Он сам мне это сказал.

– Ясмин говорила, что у нас не хватает работника и что она кого-то подыскала, – кивнул Ларин. – Вы приступили к работе?

Саймон залился краской при этих словах:

– Милорд…

– Не надо, просто Илья.

– Я не уверен, что должен это говорить. Но госпожа Ларина… она…

– Хочет, чтобы ты с ней спал? – напрямик спросил Ларин.

– Да…

– Не переживай по этому поводу. – Илья пожал плечами. – Мы давно ночуем в разных комнатах. Если бы не восстание – развелись еще год назад.

– В общем, я пришел на второй день, – немного приободрившись, заговорил Саймон. – Но леди Арджент…

– Это она так представилась? – быстро спросил Илья.

– Да.

– Мерзость. – Ларин скривился. – Никак не может смириться, что титула нет ни у меня, ни у нее.

– Илья… – одернул его Артур.

– В общем, Ясмин хотела, чтобы мы… простите, одним словом, мне удалось вывернуться. С тех пор мы виделись только при других слугах. А потом…

– Саймон, мне плевать на мою жену, – четко проговорил Ларин. – Делай с ней все, что захочешь. Я могу только предположить, что судья каким-то образом подкинул ей идею взять тебя.

– Точно, – внезапно с жаром заговорил Майк. – Я помню – она тоже была на вашем суде. Вы еще говорили потом.

– О чем? – спросил Ларин.

– Она нанимала меня как раз, – немного замявшись, ответил Саймон.

– Они поверили в слухи, – тихо сказал Первый лорд. – Интересно, за кем еще они следят? И второй вопрос, более важный. Зачем делать это так сложно – шантажом нанимать человека чужими руками?

Тут только Майк заметил, что лицо Первого лорда было словно вылеплено из воска, неподвижно и холодно, хотя сам он уставшим не выглядел. Голова его была побрита, густые брови строго сведены к переносице. На лбу выступили крупные капли пота.

– Думаю, я просто подвернулся ему под руку. Он четко дал это понять. Пообещал титул лорда, если я буду сдавать информацию о вас.

– Олег, тебе больше нельзя здесь появляться, – внезапно сказал Артур, когда Саймон закончил пересказывать разговор с лордом-советником. – Да и нам всем тоже. Мое имя на всех листовках и во всех сплетнях – я на это добровольно пошел. Но если они начали подозревать конкретных людей, несмотря на всю нашу осторожность…