Несколько лет спустя, когда я уже благополучно вела кружок в подростковом центре, мне напомнили мои попытки стать крутым юристом. Вот тогда я весело посмеялась. Но в семнадцать-восемнадцать лет максимализм конечно зашкаливал.

Маленькое отступление. Я считаю, что в мире есть профессии, которые требуют особой и очень большой любви. Причем любви не к одному человеку, а к человечеству в целом. Есть у тебя запас такой любви, и ты станешь отличным врачом, уникальным следователем или талантливым криминалистом. Если нет – будешь мучиться на подобной работе и дискредитировать профессию.

Моей маме хватало любви, чтобы работать следователем и при этом быть очень светлым человеком. Я иногда краем глаза видела фотографии, которые она подшивала в дела и позже удивлялась, как она, видя грязь и боль этого мира, умудряется быть светом?

Ответа на вопрос я так и не нашла, но потом увидела в жизни другое – иногда жизнь готовит человека, взращивает в нем эту любовь, чтобы потом удивить внезапно не просто работой, но служением.

Свою первую официальную подработку я получила сразу после школы. Экзамены сданы, документы отправлены и даже результаты известны, а от лета еще остался приличный кусок, так что я бродила по микрорайону, читала все подряд и отдыхала. Вот такую свободно гуляющую меня и встретила однажды учительница химии.

Поздоровалась, спросила отчего я торчу в городе и предложила поехать работать в летний оздоровительный лагерь воспитателем. Я подумала и… согласилась!

Опыт был новый и немножко жутковатый. Я впервые проходила все необходимое на санитарную книжку, слушала инструктаж по технике безопасности, а потом еще отмывала корпус вместе со студенткой того самого колледжа, в который поступила.

Смена нам досталась просто золотая! Дети из интерната для особо одаренных. Возраст – от семи до шестнадцати. Мне самой тогда было семнадцать, а напарнице восемнадцать, и мы дружно решили это скрывать.

Мы удивительно сработались с напарницей и всю смену воспитатели других отрядов посматривали на нас с завистью. Мы играли в «ручеек» всем отрядом! Мы чертили классики на песке и устраивали вечера «страшилок». Мы умудрялись закрывать корпус в одиннадцать и спокойно спать. В общем, смена действительно была просто великолепной, а полученные в конце деньги настроили меня на положительный лад.

В следующем году я поехала в этот же лагерь с подругой, но все было уже не так радужно. Все-таки педагогика – это немножечко талант. Эта смена преподнесла мне особый сюрприз. В день заезда обнаружилось, что путевки продавали два человека, не скоординировав продажи друг с другом и в корпус рассчитанный на сорок человек пыталось въехать восемьдесят!

Конечно выяснилось все к обеду, когда большую часть детей привезли автобусы. Некоторые родители разворачивались обратно, как только узнавали о проблеме, но некоторых ждал самолет или поезд через пять-шесть-десять часов и детей все же оставляли. После первого ужасного дня начальство кинуло кличь и нам привезли кровати из других лагерей. Но ставить их было некуда! В комнатах сдвинули все, что можно было сдвинуть и застелили матрасами веранды.

В моем отряде было шестьдесят человек, с тем же возрастным разбросом – от шести до шестнадцати лет. Старшие дети «стреляли» сигареты, младшие забывали чистить зубы и мыть ноги. Как нам втроем удавалось поддерживать подобие порядка, не понимаю до сих пор.

Но были и смешные случаи. Директором лагеря была потрясающая женщина. Ее короткая стрижка, железные зубы и неизменная сигарета наводила страх на весь персонал, а дети при виде директора застывали, как суслики! И вот однажды я шла по аллейке и заметила на асфальте россыпь сигарет. Я не курила, но зачем добру пропадать? Лагерь загородный, и табак был неким подобием валюты. В общем собрала я десяток сигарет, сунула в карман и пошла дальше, а через пару минут увидела, как директор ругаясь выбрасывает в мусорку порванную пачку.

Про «никотиновые палочки» в кармане я и позабыла уже, да к вечеру выяснилось, что у меня в отряде завелся дикарь. Мальчишка лет шести, плохо говорящий по-русски впервые остался без мамы и совершенно не следил за собой. Душ в лагере имелся и, если кочегар был трезв, там даже была горячая вода. Так что проблема была только в том, что мальчик был слишком взрослый для женского отделения, а в мужском один мог и не справиться. Пришлось ловить парня постарше и предлагать ему сделку.

За три сигареты авансом пацана отмыли до скрипа. Оказалось, что мелкий совсем даже не смуглый и чистая одежда в его чемодане есть. А на следующий день в лагерь приехала мама мальца с проверкой и была приятно удивлена внешним видом ребенка.

В общей сложности я отработала воспитателем четыре смены и вспоминаю этот опыт как очень полезный.

Другой интересный способ заработать мне подсказала мамина подруга. В то время была масса газет с бесплатными объявлениями и что самое интересное – их читали! Интернет был не везде и не у всех, а вот газету можно было прикупить на каждом углу.

В эту газету я и дала объявление примерно такого содержания:

– Стихи к юбилеям и праздникам, три рубля строчка.

Эта работа принесла мне и небольшую денежку и научила сотрудничеству. Сочиняла я быстро, образцов классики знала много, но вот почерк у меня был и остается не слишком приятным глазу. Зато в группе «дошкольников» нашего колледжа была девушка, которая могла писать как угодно изящно и красиво, немного рисовала и имела в арсенале кучу моднейших гелевых ручек и маркеров. За шоколадку она подписывала открытки от руки так, что глаз оторвать было невозможно.

В итоге подработка сошла на нет, когда я перестала уделять ей достаточно внимания, но я к тому моменту вышла замуж и это меня мало волновало.

Можно много рассказывать о нашей свадьбе, а можно просто сказать – мы выжили благодаря тем близким людям, которые поддерживали нас, несмотря ни на что. Ведь свадьба – это не только соединение двух людей – это невольное сращивание их семей, столкновение обычаев и представлений, вкусов и мнений.

Еще во время подготовки к нашему торжеству, случалось множество странных, почти мистических вещей. Например, свидетельница купила искусственные цветы для украшения платья и прически, но они ей не слишком нравились своей одинаковостью и белизной.

– Белое платье, белые цветы, только свечки в руках не хватает, – ворчала она, упаковывая эту красоту в пакет. Жила она далеко, весна, потемки, я вышла на маршрутку и…выронила пакет с цветами! Когда и где даже сказать не могу – в руках были сумки с тканью, продуктами и еще Бог знает с чем.

Конечно, уже на следующее утро я позвонила ей в слезах и, свидетельнице пришлось снова идти в магазин. А там обнаружилось, что белый цветочек остался один и только в витрине. Продавец побежала на склад и обнаружила коробочку точно таких же, но…с розовой серединкой! Плюс изящный розовый цветок с жемчужными нитями для украшения прически! Это было настолько удивительно, ведь накануне мою подругу уверили, что таких цветочков не осталось.

Сколько нервов я съела родным, друзьям и соседям, сейчас и вспоминать стыдно! Но все же мы очутились в ЗАГСе и даже сумели ничего не перепутать.

На свадьбе нам конечно желали детей, но большинство гостей говорили конкретно:

– Мальчика вам и девочку!

Среди шестидесяти человек присутствующих на свадьбе больше двух детей было только у одной из кузин мужа. Тогда у нее было трое, сейчас уже четверо, но мне за столом конечно больше запомнилось ее красивое красное платье и сдержанные манеры.

Сейчас многие говорят, что пышная свадьба – это лишние траты и не надо тянуть издалека родственников за стол, лучше пусть молодые съездят куда-нибудь. А я скажу – по обстоятельствам.

Знаю парочку, которая сбежала по черной лестнице во время выкупа, тихо расписалась и улетела на Майами, оставив родню гулять в ресторане без них. Поскольку все было заказано и оплачено, столы конечно не пропали, но обида на молодых сохранилась.