Возглавляют толпу несколько человек. Вот они поднимаются на палубу корабля в то время, как остальные остаются внизу. По одежде и другим приметам сразу видно, что это другие лорды этого народа и соплеменники Сергия ап Петра, а остальные, должно быть, его жены, которые оставались дома, пока их господин и повелитель плавал за оловянной рудой. И одна из них – уже матрона, а не девчонка, как остальные, полногрудая и светловолосая, чем-то похожая на меня. По описанию я узнаю леди Фэру, вторую старшую жену Сергия ап Петра. Единственное, что у нее не такое как у меня, это широкие скулы и чуть приплюснутый дикарский нос, но даже эти черты не мешают мне называть эту женщину леди. Она полна внутреннего достоинства и спокойствия, и думаю, могла бы украсить собой любой, даже самый важный клан. Мое впечатление оказалось верным. Вот к этой женщине подходит леди Ляля и сначала они жмут друг другу руки, а потом, по местным обычаям, начинают тереться носами. Потом леди Ляля таким же образом здоровается с еще двумя юными женщинами примерно ее возраста, бросив несколько слов, среди которых я уловила свое имя, после чего, совершенно неожиданно она подвела всю эту компанию ко мне.
– Леди Гвендаллион, – представляет она нас друг другу, – леди Фэра, леди Илин, леди Мани.
Понятно даже без перевода. Леди Ляля очень умная молодая женщина. Внимательно посмотрев на представленных мне жен Сергия ап Петра, я решила, что леди Илин и леди Мани, в общем, тоже «леди», как и леди Фэра, только им до полного соответствия еще нужно немало постараться. Впрочем, Сергий ап Петр как князь наверняка подобрал себе в жены лучших из лучших, остальные местные женщины должны быть несколько хуже…
– Очень приятно, – сказала я, сопроводив свои слова улыбкой для пущего понимания.
Произнеся эти слова, я просто не понимала, что мне следует делать дальше. Ведь, несмотря на наши взаимные улыбки, я пока не могу вступить с ними светскую беседу, потому что знаю всего несколько слов… Но, как оказалось, этого было достаточно.
– Леди Гвенндаллион, гость, идти с нами, – неожиданно сказала леди Фэра[9], – отдыхать, баня, купаться.
И тут я наконец все поняла. Вчера, после здешнего традиционного вечернего купания в реке, мы с отцом Бонифацием немного расспросили нашего друга Виктора по поводу царящих тут брачных обычаев – в первую очередь для того, чтобы понять брачные перспективы своих детей. Из этой беседы следовало, что приглашение претендентки в баню является последним этапом местного сватовства, за которым уже следует сам брак. Со старшей темной женой леди Алеанной и младшими темными женами леди Ляля могла договориться еще на корабле, и вот теперь меня представляют светлой половине семьи Сергия ап Петра, а я еще не знаю, хочу я этого брака или нет. С одной стороны, став моим мужем, Сергий ап Петр естественным путем укрепляет свою власть над кланом Рохан, а с другой, я обрету статус старшей жены в семействе главного князя этого племени, – точно так же, как обрели его старшие матроны его темной и светлой половин. Брак на таких условиях ничуть не уронит моего достоинства, потому что Сергий ап Петр не обычный лорд, а, можно сказать, цезарь здешнего народа.
Но такое положение – это не только честь, но и большая ответственность. Каждая старшая жена в этом племени играет большую общественную роль, помогая своему мужу в том, в чем она разбирается лучше всего. Леди Ляля – адъютант своего супруга и его правая рука. Как я уже говорила, она очень умна. Леди Алуанна является первым помощником Сергия ап Петра на корабле и старшей над всеми матросками, независимо от того, к какой семье они принадлежат. Леди Фэра, как сказал наш друг Виктор, заведует яслями для малышей. Так как все женщины в племени Огня заняты общественным трудом, то детей, уже отнятых от груди, каждое утро относят в специальное место, где под руководством леди Фэры с ними занимаются специально подобранные девушки. Леди Марина, с которой я только что вежливо раскланялась (не узнать ее по описанию было невозможно), заведует местом общего приготовления пищи, а еще выполняет обязанности главного лекаря. Леди Люсия, которая вместе со своим мужем осталась там, на Берегу Нерожденных Душ, считается вторым лекарем, сопровождающим князя в его походах. Леди Лизавета заведует швейной мастерской, а леди Ольга руководит ткачихами. Мне тоже предстоит решить, чем я займусь, став женой князя Сергия ап Петра, но прежде мне нужен совет отца Бонифация.
В растерянности я оглянулась по сторонам, но капеллан клана Рохан при посредстве нашего друга Виктора был занят разговором с Сергием ап Петром и другими здешними лордами. А леди Фэра все зовет меня проследовать за ней, и мне неудобно заставлять ее ждать. Я разрываюсь между двумя своими побуждениями и, наконец, решаюсь. Подозвав к себе Шайлих, я прошу передать отцу Бонифацию мою просьбу о встрече при первой же возможности, как только он станет свободен от истинно мужских дел, поскольку я очень нуждаюсь в его совете.
– Мама, – растерянно спросила моя дочь, – неужели ты все-таки решила выйти замуж за этого князя Сергия ап Петра? А как же мы с Эмрисом? Я все же надеюсь, что он излечится от этой своей дури и снова станет моим любимым старшим братом.
– Ваше положение, – ответила я, – не изменится ни при каких обстоятельствах. Ты помнишь, что говорил наш друг Виктор по поводу местных обычаев? По местным законам вы уже совсем взрослые. Кстати, самому Виктору столько же лет, сколько и Эмрису, но ты сравни своего брата со своим женихом, который уже совсем взрослый муж, пользующийся всемерным доверием своего князя и…
– … имеющий целых трех жен, – подхватила Шайлих, – а Эмрис со своей дурной головой не может отвечать даже сам за себя. Я об этом знаю, мама, но ведь речь шла не о нас, а о тебе…
– Вот именно что обо мне, – ответила я. – Это мне предстоит решать, выйти мне замуж еще один раз или хранить траур по вашему отцу до конца своих дней. Я не раба вам, дети мои, и ничем вам не обязана, а посему намерена решить, принимать мне предложение (которое, может быть, и не воспоследует) или же нет.
Тогда же, первая пристань у Большого Дома, коч «Отважный».
Сергей Петрович Грубин, духовный лидер, вождь и учитель племени Огня.
Первое экспресс-совещание по самым животрепещущим вопросам нашей действительности я открыл прямо на борту «Отважного», ибо встречать нас прибыл, как говорится, весь бомонд, включая деда Антона. Наш директор кирпичного завода и главный металлург вместе с супругой, против всякого ожидания, прибыл не вместе с Андреем на УАЗе, а на одноосной одноколке с тентом из крапивной ткани, в которую была запряжена кобыла по кличке Маруся, отловленная нами прошлой зимой во время Большой охоты. Внешне агрегат немного напоминал колесницы древних египтян и всяких там ассирийцев, только был развернут наоборот, ибо его пассажиры не стояли на площадке за ограждением, а с удобством сидели в креслах, демонтированных с французского автобуса.
Помимо всего прочего, из самого факта существования этого агрегата можно было сделать вывод, что Валере все же удалось решить на местном оборудовании задачу производства цельных гнутых ободьев для деревянных колес со спицами. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это не так: обода колес на бричке деда Антона оказались не цельногнутыми, а косяковыми[10]. Такое колесо, конечно, проще в изготовлении, но оно тяжелее цельногнутого и не такое прочное. Однако, как говорится, дорога ложка к обеду, а «изобретение» сборного колеса (точнее, способа производства этого девайса из местных материалов) – большой шаг в развитии местной цивилизации. Цельноспиловые колеса тачек – это все же ужасный примитив. Я дал себе слово чуть позже поговорить с Валерой и разобраться с использованной им конструкцией.
Итак, с прибытием деда Антона и Витальевны Совет Вождей в узком составе оказался в сборе и можно было приступать к раздаче подарков, тем более что моих товарищей и так уже изрядно заинтриговало присутствие на нашем корабле людей явно не первобытного вида. Известие о том, что в конечной точке маршрута нас ожидала группа британских кельтов седьмого века, бежавших от набега немирных саксов и в итоге прибежавшая к нашему началу начал, заставило коллег-вождей определенным образом напрячься, а личность отца Бонифация, представленного собственной персоной, и вовсе привела их в состояние вопросительного недоумения. Мол, а зачем этот персонаж вообще нужен в нашей песочнице? И хоть никто не нарушал никаких правил приличия, не ругался и не размахивал руками, мне пришлось успокоить начинающиеся волнения заявлением, что никакого слома сложившейся идеологической системы не будет.
