— Жесть! — бросаю в сердцах и швыряю на стол ручку.

Перед окончанием рабочего дня я решила навести порядок на полках в самой дальней секции, поэтому пропустила момент, когда в магазин приехал Василий Алексеевич. Он свое поведение не афишировал, ходил тихо и помалкивал. Поэтому зычный бас директора, раздавшийся сзади, заставляет меня подпрыгнуть:

— Катя, давай я тебя подвезу до дома. Нам сегодня по пути.

— Спасибо, — отвечаю, не оборачиваясь. Не стоит светить перекошенное от испуга лицо. — Вы подождете, пока я закончу?

— Саша все доделает. Иди одевайся.

Я буквально срываюсь с места. В бизнесе, как известно, законом является не только желание клиента, но и начальства.

Василий Алексеевич едет как-то уж очень медленно и выглядит таким задумчивым, что мне становится немного не по себе.

— Мне написать заявление по собственному желанию? — бросаю пробный шар.

Мужчина вздрагивает от неожиданности. Да, месть сладка!

— Кто тебе сказал?

Угадала. Жаль.

— Никто. Девочки последнюю неделю ведут себя странно.

— Ох, уж эти девочки! — раздраженно бормочет шеф, и у меня закрадывается подозрение, что это восклицание относится не конкретно к его подчиненным, а к женским коллективам вообще.

— Ну, так что? Писать?

— Это уж ты сама решишь: останешься у меня, или мой друг тебя сманит.

Я… удивлена? Обескуражена? В смятении? Нет! Я в полном шоке и совершенно не въезжаю в то, что он сейчас сказал.

— Простите, я немного не улавливаю логики ваших мыслей. — На самом-то деле я ее абсолютно не вижу, но до тех пор, пока Василий Алексеевич является моим начальником, расстраивать его мне не положено по статусу.

— Понимаешь, тут такая ситуация сложилась…

Понимаю, вместо вразумительного объяснения я сейчас услышу какую-нибудь сказку. Знать бы, кто ему наплел, будто я за его спиной договариваюсь с его же другом о смене места работы!

— Родственница одних моих хороших знакомых поступает в этом году в ВУЗ. Она не местная и просто спит и видит, как вырваться из-под опеки родителей. Сама понимаешь, пока тебя спонсируют мама с папой, ни о какой самостоятельности речи быть не может. Ну, знакомые и предложили мне трудоустроить девчонку. Ты же знаешь, в магазине больше четырех человек мне не нужно, а у моего друга одна из сотрудниц как раз собирается в декретный отпуск. И по срокам все так чудесно получается!

— А почему бы не устроить родственницу ваших знакомых к вашему другу?

— Это у меня магазин книжный, а он антиквариатом торгует. Там и клиентура другая, и уровень. В общем, ему нужен проверенный человек с опытом работы, который мог бы служить и лицом в его деле.

— Понятно.

— Ты не переживай. Никто тебя не уволит, если не понравится новый вариант. Я сам еще эту гипотетическую работницу в глаза не видел.

— Думаете, можно будет отказаться?

— Нет, отказаться точно не получиться, но если что, ее посмотрит Геннадий.

— У меня есть время на раздумья?

— Да. До середины лета. Таинственная незнакомка только к этому времени переберется в наш город.

— Хорошо.

— И еще, если тебе предложение моего друга уж очень понравится, то вовсе не обязательно ждать до лета. Полина легко согласится взять оставшиеся полтора-два месяца за свой счет. Для нее финансовый вопрос совсем не актуален — супруг зарабатывает достаточно. Я на такой срок тоже без проблем найду кого-нибудь тебе на замену.

Без проблем — хорошо звучит! У этого человека по жизни все без проблем. Почти как у меня большую часть времени. Так, не нужно о грустном!

— И когда я познакомлюсь с вашим другом?

— Да прямо сейчас. Мы уже приехали.

Во время разговора я смотрела на Василия Алексеевича и не следила за дорогой, вот и организовала себе сюрприз.

Шеф паркуется перед небольшим магазином, в витринах которого живописно расставлены и разложены всякие симпатичные безделушки, а над входом висит вывеска «Антикваръ». Оформлено все со вкусом и прекрасно вписывается в общую панораму улицы старой части города.

— Идем, — бросает Василий Алексеевич, отстегивая ремень.

Помощи от шефа я не жду. Этот мужчина мне всегда напоминал огромного сказочного медведя, который в отличие от своих собратьев в дикой природе, хоть и грубоват, но не агрессивен. Эта самая грубость порой проявляется в совершенно обыденных ситуациях. В общем, ему никогда и в голову не придет, помочь девушке выйти из машины.

Владелец магазина нас уже ожидает. Этот сухонький пожилой дядечка с седыми волосами и аккуратной бородкой, как и его друг, наводит меня на мысли о животном мире. Он похож на старого хитрого лиса. Да, какие-то у меня анималистические образы на людей накладываются!

Пока я рассматриваю бордовый галстук-бабочку и темно-коричневые налокотники на пиджаке песочного цвета, меня тоже без стеснения изучают. Взгляд поверх очков оценивающий, только сразу понятно, что мужчина не на мои стати любуется, а будто образ какой-то примеряет.

— Геннадий Ефимович, — наконец, представляется он. — А вас как зовут, барышня?

— Екатерина.

Мужчина кивает.

— Хороша, — бросает он Василию Алексеевичу, тот отвечает неразборчивым бормотанием.

Я оборачиваюсь и успеваю заметить тень разочарования на лице шефа.

— Полиночка, выйди посмотреть на кого оставишь хозяйство, — громко произносит в пространство этот чудаковатый мужчина.

Он, конечно, поспешил. Во-первых, я ни на что не соглашалась, да мне еще ничего и не предлагали. А во-вторых, если он назовет меня Катенькой или того хуже — Ктюшей… в общем, юристы такие ситуации называют непреодолимыми разногласиями.

Из-за неприметной двери за спиной Геннадия Ефимовича появляется девушка. Если описать ее внешность, то в сухом остатке получится что-то вроде: волосы темно-русые собраны в гладкий узел на затылке, глаза серо-голубые, скулы широкие, рот маленький, нос тонкий. В реальности же такие невыдающиеся характеристики делают девушку очень хорошенькой. Моя предполагаема коллега подходит поближе и, открыто улыбаясь, протягивает мне руку:

— Полина.

— Катя, — я пожимаю хрупкие пальцы.

— Еще у нас работает Ванечка, — вновь обращает на себя внимание старый лис. — Покажись, не стесняйся, — обращается он к кому-то в темном углу.

И Ванечка показывается. Из полумрака на свет выходит молодой мужчина богатырского телосложения. Светло-русые волосы молят о посещении парикмахера, но Ванечка, видимо, внимает страстным мольбам девушек, которые, должно быть, приходят в восторг от художественного беспорядка на его голове. Хитрющая улыбка на приятном лице говорит о том, что стеснение Ивану неведомо в принципе, при этом взгляд серых глаза намекает на два-три высших образования. Книга в потертом тканевом переплете, отложенная на столик, подтверждает предположение о высоких умственных способностях мужчины, — у бульварного чтива таких обложек не бывает.

— Добрый вечер, — рокочущий голос доносится почти из-под потолка. Нет, Иван очень высокий, но и потолок в том углу, где он обретается, чуть ниже, чем в остальной части помещения.

— Здравствуйте, — отзываюсь я. Все же хорошо, что он остается на своем месте, а то шея точно затекла бы.

— Екатерина, — голос Геннадия Ефимовича отвлекает меня от созерцания образчика мужской красоты, — если вы закончили любоваться нашим охранником и моим… помощником, то давайте я вам расскажу про условия нашего сотрудничества.

Признавая правоту мужчины, я не реагирую на острое замечание, а сразу же обдумываю его предложение. Что ж, раз он обратился ко мне по полному имени, да еще и на вы, я согласна его послушать.

— Я вся внимание.

— Отлично! Идемте-ка сюда, — он указывает на небольшой столик в центре комнаты, возле которого стоят четыре резных стула. — Полиночка, принеси нам чаю, пожалуйста.

Полиночка спешит к двери, из-за которой появилась. Шевеление справа указывает на то, что Ванечка занимает свой боевой пост… Охранник, надо же!