Тихий стук останавливает мой забег по комнате рядом со столь притягательным в эту ночь предметом интерьера. Вцепившись пальцами левой руки в резной столбик за спиной, неуверенно приглашаю:

— Войдите.

Едва успеваю договорить, как дверь почти бесшумно открывается. Столь же бесшумно в комнату проскальзывает Эмиль. Отпускаю несчастную деревяшку и делаю несколько шагов вперед — не хватало еще, чтобы он почувствовал мой страх.

Наши взгляды встречаются, и меня охватывает целая гамма чувств, сменяющих друг друга: волнение, восторг, предвкушение. Все такое знакомое, но в тоже время ощущается как-то иначе. Ошеломленная внезапным наплывом эмоций я замираю и боюсь даже вздохнуть, только пальцы отзываются мелкой дрожью.

Эмиль сразу же понимает, что со мной что-то не так. Он мгновенно оказывается рядом, обхватывает мое лицо ладонями и с тревогой всматривается в глаза. Большими пальцами Эмиль легонько поглаживает мои щеки, стремясь успокоить то ли меня, то ли себя самого.

— Далия, что случилось? — мягко, но требовательно спрашивает он.

Хороший вопрос. И тон правильный, располагает к честности и откровенности. На счастье, затрудненное дыхание — лишь плод моей фантазии. Стоит только этот факт осознать, как проблем с тем, чтобы заговорить уже не возникает. Да и буря чувств немного улеглась.

— Все уже в порядке, — уверяю обеспокоенного Эмиля. — Просто, когда ты вошел на меня словно лавина эмоций обрушилась. Не твои случайно?

Сказанные наобум слова, которые вполне можно принять за шутку, заставляют Эмиля задуматься на несколько секунд.

— Вполне вероятно, — виноватым голосом произносит он.

Наверное, в попытке загладить возможное недоразумение, Эмиль скользит ладонями вниз по моей шее, потом пальцы перебираются на затылок и начинают медленно массировать кожу. По позвоночнику тут же пробегает знакомая дрожь удовольствия.

— Сейчас ведь на тебе нет блоков брата?

Я вздрагиваю от неожиданности и открываю глаза. Только вот не могу припомнить, когда их закрыла! И вообще, беседовать мне сейчас совсем не хочется. Я мечтаю раствориться в тех ощущениях, что дарят ласковые руки Эмиля.

— Нет, — с разочарованным вздохом отвечаю на вопрос и добавляю: — Мое предположение было несерьезным.

— А я, напротив, предельно серьезен.

Эмиль наклоняется ко мне, и в его намерениях трудно ошибиться. Единственное, что я успеваю сделать до того, как наши губы встречаются, обхватить ладонями его запястья, видимо, в подсознательной попытке в случае очередного наплыва эмоций удержаться на ногах.

Первый поцелуй получается до обидного коротким. Я толком не успеваю ничего почувствовать — просто едва ощутимое теплое скольжение губ, — но мои руки уже обвивают шею Эмиля, а его — мою талию. Если так все пойдет и дальше, то все мои волнения могут оказаться напрасными.

— Чего ты боишься? — шепчет Эмиль.

— Уже ничего.

Я, конечно, немного преувеличиваю, но не устраивать же в такой момент сеанс психоанализа! Ласковая улыбка мужа намекает на несогласие с моим решением. Зная его настойчивость, дешевле будет признаться.

— Я боюсь тебя разочаровать.

— Ты не можешь меня разочаровать! — со смехом возражает он. — Ты подарок.

Я замираю в кольце надежных рук и переспрашиваю:

— Подарок?

— Да, — Эмиль утвердительно кивает головой и с хитрой улыбкой спрашивает: — Знаешь, что делают с подарками?

Пока пытаюсь придумать достойный ответ, непроизвольно делаю шаг назад и опускаю руки. Эмиль неохотно убирает ладони с моей талии, позволяя отстраниться еще немного.

— Их ждут? — высказываю первое пришедшее на ум предположение.

— О-о-очень долго, — соглашается Эмиль и приближается на шаг. Я отступаю. — Еще?

— За них благодарят? — выдвигаю вторую гипотезу, а сама пытаюсь решить, какую игру затеял этот великий комбинатор.

— Каждый день, — признается супруг и опять движется навстречу, — с первого взгляда.

— Им радуются? — Еще один шажок назад.

— Несомненно. — Очередной кивок и шаг ко мне.

Я вновь пытаюсь ускользнуть, но ноги упираются в кровать. Отступать дальше некуда. Я молчу.

— Еще? — Черные брови вопросительно изгибаются, а на лице расцветает довольная улыбка. Наконец, меня осеняет: оказалась там, где он желает меня видеть.

— Извини, фантазия закончилась.

— Я помогу, — участливо обещает Эмиль и берется за ленты на моей сорочке. — Их открывают.

Словно околдованная наблюдаю, как под его пальцами узел банта медленно развязывается, и ткань расходится, обнажая значительную часть груди.

— И главное — ими наслаждаются.

Горячий шепот возле уха, вызывает сладкий озноб, сменяющийся дрожью, когда правая рука Эмиля скользит в распахнувшийся вырез. В то время как одна рука осмелевшего супруга основательно изучает едва прикрытые кружевом выпуклости, другая запутывается в волосах на моем затылке, не давая мне возможности избежать второго поцелуя. Опьяняющий и горячий, он развеивает остатки страхов, зажигает тело предвкушением восторга и вселяет уверенность в том, что наслаждение будет обоюдным.

Особняк кажется вымершим. Весь обслуживающий персонал собрался в отведенных для него комнатах и появляется только по звонку. Даже вездесущий дворецкий изменил своей привычке постоянно курсировать по дому. Но всех их можно понять. За два дня, прошедшие с момента нашего возвращения, три горничных, один лакей и Изотеил лично имели счастье лицезреть меня с мужем в разных местах и в весьма недвусмысленных позах. Наверное, они пришли к выводу, что его светлость для исполнения супружеского долга может выбрать любое помещение, при этом совершенно не обязательно, чтобы там имелись подходящие для этого дела поверхности. Теперь все прячутся, опасаясь своим внезапным появлением, смутить хозяина. Наивные! Всего за три дня, прошедшие со свадьбы я поняла, что смутить Эмиля невозможно.

Меня несказанно удивляет и веселит неожиданное открытие: такой сдержанный ранее эльф, в моменты близости, превращается в совершенно ненасытное, страстное существо, стремящееся лишь к удовольствию. Поскольку мое удовольствие у супруга на первом месте, я не имею ничего против произошедшей метаморфозы.

Спускаясь на первый этаж в поисках мужа, я еще на верхних ступенях лестницы слышу слова беседы, которую он ведет с господином Рестаем. Должно быть, мужчины неплотно закрыли дверь кабинета.

— Плохие новости? — интересуется помощник мужа.

— У Велиславы не вызывает доверия человек, ставший следующим звеном в цепочке. Она считает его ненадежным и легкомысленным, — со вздохом признается Эмиль.

Тут же следует уточняющий вопрос:

— Она что-то видела?

— Нет. Это ее личное мнение.

— Она с ним знакома?

— С ней, — вносится поправка.

— И что мы можем сделать?

— Мы сделали все, что было в наших силах. Теперь остается только ждать. Лично я планирую провести это время, наслаждаясь обществом Далии в одном из имений рода, расположенных на юге. Сегодня вечером мы туда и отправимся. А ты в мое отсутствие займешься разработкой плана по обеспечению безопасности на свадьбе племянницы императора.

— Уже известна дата?

Дальше слушать неинтересно. Я разворачиваюсь и направляюсь обратно в спальню.

Как же так? Неужели совсем ничего нельзя сделать?

Окончательно впасть в уныние мне мешают слова Эмиля о том, что ненадежность "следующего звена" не подтвердилась предсказанием. Но если бы и подтвердилась? Пророчество еще не приговор. Все может измениться. Нет, что-то обязательно изменится! За последние месяцы я видела столько чудес, которые противоречат законам магии и фактически законам мироздания, что по сравнению с ними внезапные позитивные сдвиги в моральном облике какой-то женщины или девушки сущие пустяки! Уверена, все разрешится наилучшим образом. В конце концов, Вела не стала бы заводить ребенка, угрожай ему опасность…