— Я предложила тебе не переживать.

— А после этого?

— Ничего, — отказывается от своих слов Вела.

— Как это ничего?! — выкрикиваю я, уже готовая призвать в свидетельницы эльфийский "отряд", но не успеваю.

Должно быть, мы беседуем достаточно громко, потому что дверь без стука открывается и входит Давид.

— Ссоритесь? — деловито спрашивает он.

— Нет, — рычит Велислава. — Просто у Далии на нервной почве галлюцинации.

— Или ты из-за беременности стала рассеянной, — парирую я.

— Брейк! — голос брата звучит непривычно громко.

Давид тяжело вздыхает и смотрит на нас по очереди. Сестра или жена? Кого выбрать?

Он обращается к притихшим девушкам:

— Гости на местах. Его светлость уже направился в оранжерею. У вас пять минут.

Давид одаривает супругу ласковым и просительным взглядом, после чего покидает спальню. Мне же остается утешиться тем, что мое произношение гораздо лучше, чем у братца.

Если бы мельвы обожествляли Цветок, то я бы сейчас мысленно обращалась к нему, например, так: "О Ямель! Почему эта галерея такая длинная?!" Ох, вот она и закончилась…

Крайний осветительный шар висит точно над входом в оранжерею, но его свет не достигает фонтана, возле которого будут произнесены ритуальные слова. В нескольких шагах от него темным силуэтом возвышается фигура Эмиля. Сейчас мне следовало бы вопрошать об обратном. Почему галерею построили такой короткой?!

В полумраке обостряются слух и обоняние. Я слышу шорох каждой складочки, что разлетается даже при намеке на движение, но не слышу гостей. Они почтительно замерли позади в ожидании окончания церемонии. Странно, я не ощущаю никаких запахов кроме ямеля. Неужели так сильно пахнут мельвские пары? Возможно, госпожа Сетель выбрала какие-то особенные цветы, и у этих растений нет запаха?..

Ох! Тактильные ощущения тоже усиливаются. От прикосновения к теплой ладони Эмиля мою руку словно молнией прошивает. Он это чувствует и ободряюще сжимает мои пальцы. Взявшись за руки, мы подходим к каменной чаше, до краев наполненной водой, и мы вытягиваем над ней соединенные ладони. Осталось лишь синхронно с Эмилем произнести слова, которые я вызубрила наизусть…

Голова кружится. Я поднимаю глаза и уже отчетливо вижу улыбающееся лицо Эмиля. Все уже закончилось? Никто не предупреждал, что этот ритуал действует как на сознание, так и на зрение… Словно в ответ на мои мысли новоиспеченный муж запрокидывает голову и смотрит вверх. Я следую его примеру. Вид высокого, усеянного звездами неба заставляет меня замереть. А где облака? Или тучи? Или что там еще пару минут назад обкладывало весь небосклон до горизонта?!

На обратном пути из оранжереи, я внезапно вспоминаю первую встречу с модисткой.

"Леди, а вам известно, что в месяц Аэверден нет звездопадов?"

"Ничего страшного, ради моего сына и его избранницы звезды постараются!"

На моих губах появляется улыбка. Она становится еще шире, когда я вижу цветы, украшающие зал. Выходит, с обонянием у меня все в порядке, просто госпожа Сетель смогла привезли в Эль целый океан голубого ямеля!

Если бы мне кто-нибудь сказал, что представители дивного народа умеют так веселиться, я бы не поверила! Возможно, подобное поведение они себе позволяют только в узком кругу, где тут уж забывают обо всяких тонкостях и титулах. Другого объяснения у меня нет.

Непонятно откуда рядом со мной возникает наследник эльфийского престола. Он изрядно навеселе, по этой причине в кресло его высочество не садится, а… стекает. Человек в таком состоянии плюхнулся бы неуклюже, мельв столько бы пить не стал, а он… Очаровательное зрелище!

— Ваш несколько… хм, ошалевший взор, прекрасная леди, говорит мне о том, что торжество по случаю вашей свадьбы вы запомните до конца жизни! — торжественно вещает эльф, но внезапно меняет интонацию: — О! А вот и кузиночка!

Я вглядываюсь в толпу и замечаю, как лорд Сарей уводит куда-то Эстелиан, а покинувшие их общество Вела и Давид направляются к нам. Значит, братец ее высочество уже посмотрел и полечил.

— И куда он ее повел? Если это кто-нибудь увидит, то дядя опять станет мне высказывать претензии, — жалуется наследник, правда, при этом не предпринимает попыток подняться с кресла.

Наконец Давид и Вела оказываются в зоне слышимости эльфа, чем он тут же пользуется, изливая возмущение на моего брата:

— Господин Давид, зачем вы ее отпустили!

Вела с интересом наблюдает за недопустимым поведением столь высокого гостя и, садясь на стул, предварительно его разворачивает так, чтобы было удобнее любоваться представлением.

— Ваше высочество, вы опять изволили мешать напитки? — тоном строгого наставника интересуется братец, игнорируя вопрос его высочества.

— Правда? — удивляется эльф.

— А разве вы себя хорошо чувствуете?

Его высочество замирает, прислушиваясь к ощущениям.

— Вроде бы да, — результаты проверки озвучиваются очень неуверенным тоном.

— Через пару бокалов будет хуже. Идемте, полечимся прямо сейчас, — предлагает Давид и поднимает эльфа со стула.

— А как же Эстелиан?

— С ней все будет в порядке, — уверяет братец, внезапно переквалифицировавшийся в няньку, продолжая настойчиво тянуть слабо упирающегося подопечного к выходу из зала.

— Веселая вышла свадьба, да? — спрашивает Вела, глядя вслед удаляющейся паре.

— Да, — соглашаюсь на автомате. Все мое внимание в данный момент сосредоточенно на поиске среди пестрой толпы Эмиля.

— Трюк с небом был просто феерическим, — продолжат болтать Вела, не замечая моего состояния, но тоже переключаясь на разглядывание публики.

Внезапно она кого-то находит среди гостей и улыбается. Странно, кого Вела может здесь знать? Я поворачиваюсь в ту сторону, куда направлен ее взгляд и вижу кружащуюся в танце пару — Ларри и Эльва.

— Неужели ты совсем не ревнуешь к ней? — не удерживаюсь от давно мучавшего вопроса. Разумеется, я знаю, что ревность тут не уместна, но интересно же, кто победит: человеческая натура или здравый смысл.

— Эльва уже несколько месяцев встречается с Ларри, и дело определенно идет к утренней прогулке. Я узнала, что вскоре он увезет ее в какое-то богом забытое место, где наша музыкантша сможет спокойно заниматься творчеством, выбираясь только на гастроли. Давид не является ярым поклонником ее таланта, а в ту степную глушь его не заманишь никакими посулами… Поэтому нет, я не ревную своего мужа к старому увлечению и абсолютно в нем уверена.

Я смеюсь, но веселье обрывается, когда я натыкаюсь на серьезный взгляд Велы. Прищурившись, она спрашивает:

— А ты что здесь до сих пор делаешь? Эмиль минут пятнадцать назад ушел.

— Куда ушел?

— Что значит "куда"? Церемония была? Была. Ужин был? Был. Потанцевала? Потанцевала. А сейчас тебе нужно незаметно удалиться в свои комнаты ради того, для чего все это мероприятие и затевалось.

Я сижу в полнейшей растерянности, с трудом вникая в слова подруги. Сообразив наконец, что она имеет в виду, говорю, запинаясь на каждом слове:

— Меня еще не пригласили.

— Служанка где-то там, — Вела делает неопределенный жест рукой, показывая куда-то за спину. Ее сейчас куда больше занимает содержимое обнаруженного неподалеку фужера.

Светло-золотистая жидкость может оказаться как вином, так и соком. Запах подругу устраивает и она решается сделать глоток… На подносе проходившего мимо официанта теперь сиротливо стоит почти полный бокал.

Не зная, чем себя еще занять, Вела опять обращает внимание на меня:

— Почему ты все еще здесь?

Именно в этот момент появляется потерявшаяся служанка, и я тут же встаю.

— Все-все, уже иду!

Все познается в сравнении. Если бы мне сейчас предложили вернуться в зал и ждать Эмиля там, я бы согласилась без лишних раздумий. Когда ты полностью одета и тебя постоянно отвлекают разные мелочи, время не тянется так мучительно. В спальне же кровать магнитом притягивает взгляд, и сразу вспоминаешь, что семь слоев эльфийского шелка сменил всего один из ямельских кружев. И вообще, где это видано, заставлять даму ждать! Он что на лирический лад так долго настраивается?