— Вам пересказывать все?

— А вы полагаете, ваш рассказ получится длинным? Мне так не кажется. Думаю, я в состоянии и сам перечислить все ваши познания. Вы в совершенстве владеете нашим языком. Знаете принцип работы Королевской библиотеки. Что касается финансовой системы, то вы разбираетесь лишь в достоинствах монет. Политика и тонкости этикета вас не интересуют. Наша история, традиции и культура — темный и не очень привлекательный лес.

— Из нашей беседы делаю вывод, что я замкнутая, бесчувственная и ограниченная личность.

Господин Лит отрицательно качает головой.

— Я так не считаю. Все мельвы стремятся к гармонии. Вот она — истинная цель вашего существования. Гармония — это равновесие во всех сферах жизни. Любимое дело является лишь одним из способов ее достижения. А цель вашей жизни — попасть в Королевскую библиотеку, и все ваши знания и умения связаны именно с ней. Как бы нелепо это не звучало, но вы добровольно, хоть и не осознанно, лишаете себя огромной части жизни, и при этом чувствуете вы себя вполне комфортно, поэтому ваши странности не вызывают удивления у окружающих. Если бы эту беседу с вами проводил кто-то другой, а мне после предоставили бумаги с вопросами и ответами, я бы решил, что разговаривали с жительницей нашего мира или Земли, но никак не с мельвой.

Я поражена. Он все правильно сказал. Я никогда об этом не задумывалась, но стороны мое поведение выглядит…

— Вы полагаете, это патология?

— Патология для мельвов это заведомая ложь во вред кому-то, кража и убийство. Другие отклонения у вашей расы не встречаются. Я считаю, в вашем случае имеет место какое-то внешнее вмешательство.

— Мой брат его заметил бы, — спешу возразить.

— Если оно не приносит очевидного вреда и длится очень долго, то мог и не обратить внимания, — отмахивается эльф от моего замечания.

— Даже если это правда, то какая вам разница? Вы так переживаете из-за того, что несете за меня ответственность?

— С трудом верится, будто вы не можете предложить другие варианты для объяснения моего интереса.

— Вы думаете, я могу совершить кражу? — озвучиваю вторую возможную причину его озабоченности. — Я вам вчера рассказала, что прекрасно осведомлена о грозящих последствиях.

— Осознанно вы это вряд ли совершите, согласен. Неосознанно — вполне способны.

Сразу же вспоминаются загадочные случаи временной амнезии на службе. Как обычно все эмоции написаны на моем лице.

— Поделитесь? — вкрадчиво интересуется господин Лит.

— Я уже два раза оказывалась в секциях библиотеки, которые не находятся под моим надзором, — открываю я свою маленькую тайну. — Совершенно не помню, как туда пришла. В первый раз я даже книгу какую-то достала.

— Название книги запомнили?

— Да. Она называлась "Обряды иных миров".

— Вот видите, — в голосе эльфа слышится удовлетворение. — Осталось только выяснить, кто и как именно на вас влияет.

— И как вы собираетесь это делать? — не удерживаюсь от вопроса.

— Для начала вы мне скажете, нет ли у вас на теле каких-нибудь шрамов, происхождение которых вы затруднитесь вспомнить.

— Шрамы отсутствуют. У мельвов быстрая регенерация, и наша медицина находится на вполне приличном уровне. Об этом в прочитанных вами книгах не писали?

— Нет. Медициной я никогда не увлекался, — спокойно отвечает господин Лит. — Родимые пятна есть?

— Родимых пятен у нас тоже не бывает.

Я неожиданно понимаю, что с трудом сдерживаю раздражение, которое, во-первых, не так уж мне и свойственно, а во-вторых, возникло оно совершенно внезапно, подавив едва поднявшую голову тревогу. С трудом совладав с эмоциями, продолжаю:

— Сейчас вы, наверное, спросите: не было бы у меня каких-нибудь травм, процесс получения которых я не могу вспомнить. Так вот, их не было. Однако в тот день, когда меня посетила мысль перебраться в Эль, я упала и сильно поранила ногу. — Ловлю на себе заинтересованный взгляд эльфа. — К сожалению, должна вас разочаровать, я прекрасно помню, как растянулась на камнях возле набережной.

— Почему же сразу разочаровать? — Господин Лит сама невозмутимость. — Ложные воспоминания никто не отменял. Вы позволите вас осмотреть?

Я недоуменно смотрю на него.

— То место, где была рана, — вносит уточнение мужчина.

— Как будто бы у меня есть выбор, — возмущаюсь я, чтобы скрыть неловкость, но все же не удерживаюсь и оглядываюсь на господина Рестая.

Скорее всего, до хозяина кабинета наконец-то доходит мое нежелание поднимать подол перед совершенно незнакомыми мужчинами.

— Леавиль, будь любезен, освободи для нашей гостьи кушетку и поставь ширму рядом с ней.

Мне не остается ничего другого, как встать и обреченно идти к этой самой кушетке. Во мне сейчас бурлит совершенно незнакомый коктейль эмоций: безысходность, смущение, страх и раздражение. Очень неприятная смесь. Признаться, я никогда не думала, что испытаю нечто подобное здесь, в Эль.

— Госпожа Далия, — эльф оказывается рядом и чуть поддерживает меня под локоть, — не стоит так терзаться! Кража из Королевской библиотеки — не самое страшное преступление. Согласитесь, было бы гораздо хуже, если бы вам внушили мысль об убийстве нашего императора. Кроме того, вас никто ни в чем не собирается обвинять. Вы будете даже не исполнителем, а орудием преступления. И это сделает кару для заказчика более суровой. Вы же за содействие и помощь следствию удостоитесь всяческих похвал.

— По мне, так оба поступка одинаково недопустимы, и совершенно не важно, в какой роли я буду выступать.

Господин Рестай, услышав эту фразу, чуть было не ставит ширму себе на ногу. Он поворачивается ко мне и смотрит с искренним изумлением.

— Мельвы, — коротко поясняет господин Лит своему коллеге, заводя меня за импровизированную перегородку и жестом предлагая присесть.

Я выполняю безмолвную просьбу, без лишних напоминаний поднимаю юбку до колена и чуть выдвигаю вперед правую ногу.

— Вот тут, — указываю пальцем на то место, где была рана.

Эльф некоторое время просто смотрит на мою руку. Я, отчего-то смутившись, убираю пальцы. Мужчина присаживается на корточки рядом и продолжает изучать мою ногу с таким видом, будто может проникнуть взглядом сквозь кожу. Наконец он подносит руку так близко, что я чувствую исходящее от нее тепло, но все же до меня не дотрагивается.

— Леавиль! — он произносит имя господина Рестая так внезапно, что я вздрагиваю. — Извините, — обращается ко мне эльф, убирая руку. Я тут же возвращаю подол на положенное место.

— Что-нибудь есть? — доносится голос второго эльфа.

— Да, есть. Пригласи Ириния с инструментами. Предупреди, что его будущая пациентка мельва, пусть удостоверится, что все средства, которые он с собой возьмет, будут действовать должным образом.

Я слышу, как эльф за ширмой покидает комнату.

— Ка-какие средства? Что значит пациентка?

Внезапно сердце меняет местоположение и оказывается где-то в горле.

— Тихо, тихо! — успокаивает меня господин Лит. — Не волнуйтесь. Ириний Авий — наш лекарь. Он прекрасный специалист. Вы даже не заметите, как он извлечет из вашей ножки этот предмет. Принести ваш бокал?

— Я не хочу воду! Я не хочу, чтобы из меня что-то там извлекали! Может быть, вам вообще это показалось! — Я не сдерживаюсь и кричу на него, при этом совершенно ясно осознаю недопустимость подобного поведения, но никак не могу остановиться. Накатившее чувство столь сильно, что я не могу его подавить, поэтому попросту выплескиваю эмоции. — Я хочу уйти и… и хочу обратиться в наше консульство! — В подтверждение своих намерений даже предпринимаю попытку встать, но не тут-то было. Эльф ловит мои запястья, садится на кушетку и притягивает меня обратно на место.

— Что же вы так кричите? — ласковым и спокойным тоном произносит он. — Ничего страшного ведь не происходит и не произойдет. Поверьте, это делается и в ваших интересах тоже.

Я отворачиваюсь и смаргиваю внезапно подступивший слезы. Ярость сменяется отчаянием. О! Конечно, несколько повышенная эмоциональность мне свойственна, но сегодняшними перепадами настроения я посрамила даже маму. Самое удивительное, что все эти чувства… они словно чужие. Ведь невозможно одновременно испытывать эмоции и анализировать их так отстраненно.