Своим положением Ильмира по большому секрету поделилась лишь с Заремой.
– Я не могу знать об этом одна, мне тяжело… Я с тобой поделилась, как с женщиной, и хотелось бы, чтоб ты меня поняла.
– Вряд ли я тебя пойму, но никому не скажу. Кто отец ребенка?
Ильмира встрепенулась:
– Что значит «кто отец»? Ахмет!
– Поклянись пророком.
– Клянусь Магометом, – спокойно ответила Ильмира, нимало не теряясь от того, что это может быть и не так. Ведь она твердо решила, что больше не будет жить в исламе, а постепенно вернется к православию, а потому пророк Магомет, основатель ислама, теперь ее не касался.
– Тогда почему ты ему рассказать не хочешь, если он отец?
– Ахмет задаст праздник, а я еще не совсем уверена… Надо подождать несколько дней…
Мусульманский Новый год наступает в начале декабря. Первые десять дней Навруза считаются особенно благословенными. В канун Нового года принято готовить традиционный кускус с бараниной, а в меню праздничного обеда включать суп из баранины и блюда из мяса. Особое внимание придается зелени, потому что зеленый цвет у мусульман считается священным. В то время, когда все семейство Рахмедовых угощалось за праздничным столом, Ильмира предпочла остаться в комнате и не выходить за общий стол. Теперь она относилась с презрением к Наврузу.
После застолья Рамина Салмановна решилась на разговор с Ахметом.
– Сынок, – сказала мать, – мне не нравится поведение твоей жены. Она стала пропускать молитвы, несколько раз я уже замечала, что она пытается снимать платок, а сейчас не вышла за общий стол, как будто это не ее праздник. Поговорил бы ты с ней, узнал бы, в чем дело. Что с ней случилось?
– Хорошо, мама, я с ней поговорю.
Ахмет сразу же пошел в гарем и нашел Ильмиру лежащей на кровати.
– Дорогая моя, что ты здесь делаешь? Почему оставила меня одного?
Здесь, где муж был ее господином и защитить ее было некому, Ильмира не отважилась соврать ему.
– Ахмет, у меня будет новый ребенок, – тихо вымолвила она. – Мне нехорошо, поэтому я не могу быть за столом.
И в седьмой раз Ахмет обрадовался, как мальчишка. Прямо сейчас же он готовился объявить это всем и задать шумный праздник.
– О аллах, как он меня любит! – шевелила губами Ильмира и это на самом деле было так.
– И по этой причине ты пропускаешь молитвы?
– Да.
– А платок почему не хочешь носить? Тебя, говорят, уже не один раз замечали, что ты пыталась его снять.
– Я исправлюсь, Ахмет, обещаю. Я больше не буду так делать.
Утром Ильмира спросила у Заремы, как ей быть.
– Я хочу все рассказать Ахмету, – решительно сказала она.
– Аллах… Он же тебя убьет!
– Муж мой господин, я перед ним виновата… Я не скажу ему всей правды.
– То есть…
– Я скажу, что изменила ему всего один раз.
– Это неважно: он вправе тебя убить.
– Я знаю. Но я перед ним виновата, – повторила Ильмира.
Но признаться во всем у нее не хватило смелости. Однако, пользуясь случаем, она спросила:
– Ахмет, а ваш мужчина может убить горячо любимую им женщину? (За годы жизни на Кавказе ей так и не довелось стать свидетелем того, как это возможно. Местные женщины все были верны и покорны).
– Может и не убивать. Но тогда он должен скрывать ее неверность ото всех, ибо навлечет на себя позор. И обязан будет убить ее по закону гор, во имя чести рода…
Чернецов не врал Ильмире, когда сказал, что уезжает в Чечню. На третий день после их последней встречи она пришла в палаточный лагерь и не обнаружила их на месте. А вот об их возвращении Ильмира узнала случайно: гуляя во дворе с младшими детьми – Мусой и Джамилей, она снова, как когда-то, увидела машину прессы, промчавшуюся мимо их дома.
Тогда Ильмира позвала Гульнару, подала ей сложенную аккуратным квадратиком записку и объяснила, куда ее надо отнести. Но на указанном месте Гульнара нашла только их водителя, рыбачившего на берегу Самура. Девочка подошла к нему сзади и легонько тронула за плечо.
– Дяденька, это вам, – она протянула записку и немедленно ушла. Обалдевший мужик даже не сообразил окликнуть девочку. А когда она скрылась из глаз, развернул записку и прочитал:
«Сашенька, – писала осторожным почерком женщина, – надо срочно увидеться: есть очень важное дело. Найди способ встретиться, имея в виду мое положение. Сама я пока ничего не могу предпринять, потому что вернулся Ахмет. Пока.
Целую и люблю
Ильмира».
Получив записку, Чернецов рассердился:
– Когда она оставит меня в покое, в конце-то концов? Что ей надо? Вот как мне ее увидеть? Хоть бы написала…
– А ты вызови ее на интервью… Ну, скажи, например, что программу готовишь… – подсказал Кустодиев.
– Да, а потом программа просто не выйдет в эфир… Интересно, что у нее там такое случилось? Похоже, дело и правда серьезное, если записку дочка принесла… Вася! – окликнул он водителя, – а девочка ничего про ответ не говорила?
– Говорю же: она немедленно ушла, будто исчезла.
– Понятно. Ну что, Боря, давай собираться… Сходим, узнаем. Но если дело пустяковое – вот так, кажется, своими руками удушу… – Сашка сжал кулаки.
Он пришел в дом Рахмедовых и сообщил, что ему из Москвы дали указание сделать репортаж о дагестанских женщинах. Именно о женщинах: об их хозяйственной деятельности, о материнской доле. Для передачи требовалась одна женщина от семьи…
– Ахмет Шамилевич, не позволите ли вы мне побеседовать с вашей женой? – лично к Ахмету обратился Чернецов. – Помните, как-то раз я был у вас в гостях, беседовал с Ильмирой Владимировной и остался очень доволен нашим разговором.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
